Не без восхищения тем, как ловко удерживали пряди бесчисленные шпильки, Карланта нащупала одну из них и без всякого результата потянула наружу. Другая подалась легче, потом вытащились еще три, но тугой, гладкий улей из волос никак не желал распадаться. Сглотнув вновь вставший в горле комок, Карланта представила, как смеялась бы горничная, которая помогала ей одеться, но которую если и оставили на ночь, то не подумали уложить в этой комнате или сообщить, в какой она будет. Карланта дернула сильнее, но булавка не поддалась, зато с другой стороны головы все шпильки утонули в густых локонах так, что она уже не могла их нащупать.

Одна слезинка сбежала по ее щеке, затем вторая. Карланта опустила руки, беспомощно глядя на свои неуклюжие грубые пальцы, и чуть было не расплакалась, но, увидев свое отражение в зеркале, лишь прикусила губу. Кто это сидел там, красный, сгорбленный, несчастный? Неужели она? Ну уж нет.

Карланта выпрямила спину. Разве не вяжет она отличные узлы на сетях? Разве не ее силки самые легкие и надежные? Руки просто не привыкли к странным новым вещам. Она попробует снова. И справится.

Карланта медленно запустила пальцы в липкую прическу и прикрыла глаза. Возможно, здесь помогла бы Песнь пути по следу — булавки были словно легкие следы на летних травах. Она набрала воздуха и тихо потянула глубокий, от живота, звук. Вот и первая головка нашлась в густых локонах, хорошо. Без гэрки Песнь звучала глухо и как-то бедно, но Карланта продолжала дальше. Вот еще одна, и еще.

Скоро все булавки лежали кучкой на кровати, волосы освободились от мертвой хватки и жесткими прядями легли на плечи. Все, теперь спать. Как ни противно было от склеившихся локонов, сил на мытье не осталось, тем более что она выпила всю воду из кувшина, а плескаться на кухне и будить слугу шумом было совестно.

Карланта растянулась на кровати, глядя на дома за окном и на темный силуэт горы, моргнула раз или два, а потом провалилась так глубоко в сон, что саму ее никакой шум ни за что не разбудил бы.

Фронадану показалось, что он едва сомкнул веки, но кто-то уже тряс его за плечо.

— Сир! Проснитесь! Это ужасно, ужасно…

В темноте мелькнуло белое, как мел, лицо Ригмина.

— Что случилось? — Откинув в сторону плащ, Фронадан вскочил на ноги, подхватывая с земли меч.

— Нечто страшное… Их высочество принц Сейтер послали за вами человека и сказали, что два часа назад… принц… Принц Лотпранд… — голос юноши сорвался, — исчез…

— Что?! — Фронадан неверяще уставился на оруженосца.

— Их высочество… сказали… два часа назад… — снова затараторил Ригмин, но граф, не слушая, уже бросился в другой конец шатра, где лежали его доспехи.

— Сир, да как такое может быть? Принц Сейтер говорит, барон заманил его в ловушку!

— Потом, все потом! Седлать коней и на поиски!

Борясь с желанием задать еще десяток вопросов, оруженосец проворно закрепил у него на ногах поножи, помог влезть в кольчугу и подал наручи. Фронадан накинул через голову крытый синим бархатом пластинчатый панцирь и занялся латами на руках, Ригмин затягивал ремни у него на боку. Когда были застегнуты все пряжки, Фронадан отогнал его, надевая пояс с мечом:

— Все, беги к брату и остальным, пусть догоняют!

Он подобрал с земли шлем и выбежал из палатки. Ригмин выскочил следом:

— Подождите меня!

— Ты остаешься в лагере! — цыкнул на него граф. — А ну, бегом к Дрейгельду!

Оруженосец подскочил на месте и кинулся к палаткам рыцарей Валлении, а Фронадан поспешил к своим лошадям. По всей долине то тут, то там вспыхивали огоньки костров, люди сбегались к коновязям и из уст в уста передавали страшную новость. Лагерь походил на растревоженный муравейник. Слуги уже сняли попону с Гортмара, лучшего боевого коня графа, и, положив седло ему на спину, опутывали голову ремнями уздечки. Небо на востоке еще только начинало светлеть, но теперь солдаты едва ли уснут снова. Быстро затянув подпругу на округлом конском животе, Фронадан вскочил в седло и галопом помчался вверх по ручью к стоянке Лотпранда.

Вокруг белого шатра собирались рыцари, и, когда Фронадан подъехал достаточно близко, среди них появился Сейтер. Он сам, Бренельд, Дор Грандж и гвардейцы были полностью облачены в доспехи, но в толпе были и те, кто едва успел накинуть кольчугу, торопясь к месту сбора. Принц осмотрелся и, насчитав достаточно бойцов, дал сигнал к отправлению. Срываясь с места в галоп, всадники устремились на запад, к самому высокому холму в долине. У переправы через ручей их догнал Риг и валленийские рыцари, а Фронадан наконец поравнялся с Сейтером.

— Ваше высочество!

Принц не отвечал, его огромный конь за несколько скачков легко вырвался вперед.

— Ваше высочество, что произошло? — крикнул Фронадан ему в спину, ускоряясь. Гортмар прыгнул вбок, огибая кусты шиповника, и, понукаемый легкими ударами по крупу, снова догнал принца. Сейтер повернул голову, глядя на валленийца из-за плеча.

— Часовые докладывают, — прокричал он, заглушаемый топотом сотни копыт, — что Лотпранд еще затемно выехал из лагеря! Будь я проклят, если это не ловушка! — было сложно понять испытывал он страх или злобу, так как едва держал себя в руках. — Проклятье! Не знаю, что произошло, но люди слышали чей-то крик, там! — указав куда-то между небольшой каменной грядой и рощей у подножия холма, он резко пришпорил коня и отъехал далеко в сторону.

— Что? Что случилось с Лотпрандом? — раздался сзади громкий голос. Потеснив коней Стерлиса и Эвана, к графу протолкался Гронард.

— Говорят, барон подстроил принцу какую-то ловушку! — Фронадан обернулся и с удивлением обнаружил, что на герцоге нет никаких лат, кроме незастегнутого панциря, звонко хлопающего по груди и спине.

— Еле успел, — крикнул Гронард, — но я могу скрутить его и голыми руками!

— Если Виттерик пытался захватить Лотпранда, то уже это сделал! — кони огибали сугробы с разных сторон, и приходилось кричать. Ветер уносил слова. — Думаешь, он еще там?

— Я думаю только о том, что этого ублюдка нельзя убить прямо на месте! Но после того, как мы вернем принца… — Он недвусмысленно потер кулаки.

Рощица у крутого холма все приближалась, оттуда не доносилось ни звука. Черные деревья сомкнули свои голые кроны и в утренних сумерках представлялись неприступной стеной.

Когда они уже почти миновали россыпь больших овальных камней, лошади вдруг заволновались, а мгновением позже раздался чей-то возглас — слева в заиндевелой траве лежал мертвый человек, рядом валялся утыканный стрелами щит. Отряд повернул и рассыпался по полянке за грядой.

— Да они все здесь! Все! — горестно воскликнул Стерлис, осаживая коня, чтобы не налететь на трупы поверженных воинов.

— Мать Единого! — Гронард соскочил с лошади и, разрывая мглу светом факела, побежал к одному из солдат в белой накидке.

— Герцог! — окликнул его басом Дор Грандж, но тот ничего не слышал. Фронадан направил коня вслед за ним и заметил впереди воткнутое в землю копье, вокруг которого находилось больше всего убитых.

— Трусливые псы! — раздался звонкий голос у него за спиной, где один из рыцарей обнажил свой меч. — Они устроили засаду в той роще! Никто не дрался, все застрелены! Мы должны поймать этих тварей и порубить на части! — конь рыцаря поднялся на дыбы, повинуясь движению поводьев.

— Они уже давно за стенами Везендела! — рявкнул Сейтер, делая знак капитану Гвардии. Тот преградил рыцарю дорогу.

— Никто не тронется с места без моего разрешения! Мы должны отыскать Лотпранда! — еще мгновение принц сверлил молодого лорда яростным взглядом, а потом, сплюнув, повернулся к нему спиной.

— Он здесь, — негромко, но так, что его слышали все, позвал Фронадан. В центре поля, там где стояло копье, под трупами двух своих рыцарей, задавленный лошадью, лежал с открытым забралом принц Лотпранд. Из его горла торчал короткий арбалетный болт, пробивший кольчугу между краем шлема и железным воротом панциря. В оцепенении всадники окружили тело, все взгляды, как один, были прикованы к его руке, вывихнутой из плеча, окровавленной шее, и смотрящим в небо зеленым глазам. Никто не мог пошевелиться, пока в толпе не раздался испуганный крик: