— Брат! — Бренельд спрыгнул с коня и, не чувствуя ног, спотыкаясь о тела мертвецов, кинулся к Лотпранду. Зацепившись за голову одного из рыцарей принца, он упал и, с трудом поднявшись, проковылял к брату.

— Отойди, отойди! — рядом с ним тут же оказался Сейтер, но Бренельд уже схватил за пояс тело Герна, барона Томольского, безуспешно пытаясь оттащить того в сторону.

Риг и Фронадан, бросившись на помощь, отволокли мертвецов, а Дор Грандж одним мощным рывком приподнял круп поверженной лошади. Никому не позволяя себе помогать, Сейтер вытянул тело Лотпранда из-под коня и, ощупав его шею, молча потянул за древко стрелы.

— Ты сейчас ему голову оторвешь, — тихо сказал Гронард. Бренельд отшатнулся и во все глаза уставился на герцога, а Сейтер, ничего не слыша, продолжал тянуть болт. Лицо его застыло.

— Гронард, прошу, помолчи… — Фронадан смотрел на руки принца, не в силах отвести взгляд.

Сейтер не смог вытащить стрелу и, с трудом отломив скользкими от крови пальцами оперенный конец, протащил ее через шею Лотпранда до затылка, где вышел наружу стальной наконечник. Бренельд отвернулся — его тошнило, а Риг протянул Сейтеру мятое львиное знамя, в которое тот завернул обломки болта.

— Пошлите за носилками в лагерь, — сказал он, сжимая в кулаке страшный сверток и ни к кому не обращаясь. — Бренельд…

Младший принц не слышал его, и даже когда брат встал рядом, положив руку ему на плечо, продолжал покачиваться из стороны в сторону, спрятав лицо в ладонях.

Солнце озарило лик наступающего дня, медленно стирая страшные образы ночи.

— А мы-то были уверены, что Сейтер ошибается… — почесал отрастающую бороду Ригебальд.

— Я никогда не ошибаюсь.

В неясном утреннем свете танцующие тени флагов, выставленных кольцом перед стенами Везендела, казались тенями сказочных драконов, готовых сорваться в небо при следующем порыве ветра. Ровно шестьдесят белых полотен развевались над землей. Внутри круга неподвижно застыли всадники во главе с Сейтером. Бренельд стоял за левым плечом принца, Фронадан — за правым, за ним расположился Гронард, а дальше по косой, образуя нечто вроде клина, выстроились рыцари. Их отряд занимал половину огороженного пространства, за кругом опираясь на конные шеренги Гвардии, а все пространство за всадниками занимала пехота. Никто не издавал ни звука, лишь содрогались под ударами ветра тяжелые полотна, и в тишине было слышно, как скрипит снег под ногами идущего от ворот человека. Барон Виттерик, в доспехах, но с непокрытой головой, вступил в круг, прошел ровно до его середины и опустился на колени перед Сейтером.

— Мой лорд, я вручаю вам свою жизнь и жизнь моих людей, умоляя проявить милосердие.

Принц ничего не ответил и над полем снова воцарилась тишина.

Когда сегодня утром перед самым рассветом они подошли к Везенделу, круг из белых знамен — Фитте Браг, "путь спасения" — заставил их расколоться на два лагеря: одни думали, что несмотря на все обычаи и традиции, убийца Лотпранда должен быть казнен прямо в круге; другие, и среди них был Фронадан, считали, что барон невиновен, потому что выйти за стены, рассчитывая лишь на милосердие Сейтера, было чистой воды самоубийством.

— Ваше высочество, прошу, выслушайте меня, ибо я хочу покаяться пред вами…

Лицо принца исказилось от ярости:

— Ты отдал приказ убить Лотпранда и просишь меня о пощаде?!

— Нет! — воскликнул барон. — Никто из моих людей не покидал замок с тех пор, как вы, мой лорд, встали в Глубокой долине, но я видел, — Виттерик скользнул взглядом по каменным лицам всадников и шумно сглотнул, — видел, как ночью третьего дня с севера шел вооруженный отряд — около двух сотен конных — сначала они остановились в Колючих холмах, а потом разделились и большей частью двинулись сюда, к замку… Я пребывал в уверенности, что они просто разведывают ваши позиции или заходят в тыл, но то, что они сделали, поистине…

— Не говори мне, что ты не знал! — рявкнул Сейтер. Виттерик испуганно вздрогнул:

— Не знал! Клянусь, я не знал, ваше высочество! Известие о смерти принца явилось для всех тяжким ударом, и скорбение о безвременной его кончине открыло мне глаза на собственную неправоту! Сир, я молю вас о прощении, потому что — и бог наш, Девин Айст, тому свидетель — нет для меня власти иной, кроме королевской, и нет надо мной другого господина, кроме Светлого Вилиама! — барон опустил голову и замер, сложив руки в молитвенном жесте.

«И он явно переигрывает. Мы все знакомы с этим сюжетом, но такая развязка достойна конца, и я приберег бы ее для Годрика», — хмуро подумал Фронадан. Гортмар взволнованно мотнул головой, выпустив из ноздрей облачко пара.

— Только потому, что я увидел это, — поморщился Сейтер, оглядывая барона, — я готов поверить тебе и отвести карающую длань от твоей шеи, Виттерик. Но! Ты, конечно же, дорого заплатишь за неповиновение короне. Тысяча золотых кье, две сотни голов скота и фураж на всех лошадей. Также ты обязан собрать под свои знамена двадцать рыцарей и выступить с нами в поход. И еще: в замке расположится мой гарнизон.

— Ваша… Ваша доброта не имеет границ, мой лорд, — процедил барон сквозь зубы, глаза его потемнели. — Я благодарен судьбе за то, что вы, равно как и ваш отец, свято чтите традиции Фитте Брага. Это спасло мне жизнь, и я буду молиться, чтобы так было и впредь.

— Приходить на север, чтобы ставить вас, древенских лордов, на колени — вот славная традиция, и видит Единый, так было, есть и будет! — Выплюнул Сейтер.

Виттерик едва сдерживался, его кулаки сжались с такой силой, что заскрипел металл. Барон не отрываясь смотрел в глаза принцу, но тот не произнес ни слова — только насмешливо приподнял одну бровь. Между тем, в тишине нарастал гул голосов: солдаты передавали друг другу услышанное и постепенно армию накрыл восторженный шепот.

— Ур-р-р-ра-а-а! — раздалось из дальних рядов, где стояли пехотинцы. Радостный вопль докатился до Гвардии и угас среди вышколенных солдат.

— Мой лорд… — голос Виттерика был очень тихим, и Сейтер притворился, что не услышал.

— Итак, все решено. Я хочу знать, сколько припасов останется в гарнизоне и когда будет собрана дань…

Барон вздрогнул на последнем слове и поднял вверх руку, но что бы ни хотел он ответить, все внимание лордов было отвлечено звуком далекого рога.

— Трубят! — воскликнул Оулен.

В круге воцарилось замешательство, Сейтер ударил коня пятками и бесцеремонно выехал из Фитте Брага навстречу звуку. Среди темных очертаний Колючих холмов угадывалось какое-то движение. Еще минуту никто не мог вымолвить ни слова, напряженно глядя вдаль, но принц вдруг резко выкрикнул:

— Всадник! Демон его забери, если это гонец, — добавил он уже тише.

— Что?

— Всадник?

— Гонец? Откуда?

Остальные рыцари тоже зашевелились и, разворачивая коней, двинулись за линию круга. Два десятка белых флагов оказались втоптанными в грязь.

— Я его вижу! Вон там! — Дрейгельд толкнул Эвана и увязался за лошадью Фронадана, пробившись с ним в первый ряд. — Кто бы это мог быть, граф?

Рог протрубил еще раз.

Фронадан не ответил, напряженно следя за принцем и его людьми.

— Леонард, — позвал тот стоящего неподалеку всадника. — Ну-ка, посмотри, что там. — Молодой рыцарь, который еще вчера рвался порубить на куски неведомых врагов, тут же ринулся в долину перед холмами, увлекая за собой еще две дюжины людей.

— Не спеши! — крикнул Сейтер. — Это может быть ловушка!

Фронадан кивком указал в сторону отряда и оба валленийских рыцаря кинулись следом.

— Вы думаете, кто-то решится шутить под носом у огромной армии, мой принц? — хохотнул Оулен. Сейтер только поморщился.

Ожидание затянулось на несколько минут, в течение которых все молча наблюдали за незнакомцем, а одинокий Виттерик, поднявшись с колен, все так же стоял в круге, стараясь сохранить остатки потрепанной гордости.

— Смотрите! — вдруг закричал кто-то.

Предосторожность Сейтера не была напрасной, а Оулену пришлось прикусить язык — по следам всадника мчался небольшой отряд.