Караульные окружили их во дворе, донимая вопросами. Фронадан сразу прошел в казармы, в комнатку, где очнулся утром, и уже из окна слышал, как солдаты решают, кто отправится с ним на юг. Он сел на грубо сколоченный табурет и устало прислонился к стене.

В коридоре послышались шаги, и в открытую дверь заглянул Стерлис. Граф сделал приглашающий жест, и все четыре валленийца прошли внутрь. Рослый Фартегард нес на спине Сенара.

— Сир, вы действительно думаете, что с целой дюжиной людей мы доберемся на юг так быстро? — заговорил Эван, высказывая общие сомнения.

— Отставших ждать не будем.

— Мы-то не отстанем, — бодро сказал Фартегард, вдруг поднимая вверх руки, разводя их в стороны и снова опуская. В недоумении Фронадан забыл, что хотел сказать, но тут же понял, что это Сенар заставляет его махать руками, изучая движение стальных наручей. Он улыбнулся мальчику и продолжил:

— От нас зависит, как скоро король узнает об измене этого подлеца, так что будьте добры поторопиться. Через Берению проедем с солдатами, а дальше хоть впятером останемся — все равно.

Рыцари согласно кивнули. Фронадан перевел взгляд на Сенара.

— Вот и пришло время прощаться. Иди-ка сюда.

Фартегард поставил мальчика на пол, и тот подбежал к графу.

— Держи, — Фронадан протянул ему толстый кошель. — Спрячь и никому не показывай. На мелочь побалуете себя с матерью, а золото прибереги. Вырастешь — дом купишь или дело откроешь. Раньше не трать. Понял?

Сенар хлопал ресницами и, не двигаясь, смотрел на кошелек.

— Бери, бери. Чего боишься? Заслужил. — Фронадан потрепал мальчишку по голове и вложил ему в руки тяжелый мешочек.

— Ух ты… Спасибо, — Сенар повесил его на шею и спрятал за под одежду. — Спасибо! — засмеялся он и уже смело пожал протянутую руку.

— Вот и славно. Вечером тебя проводят к замку, и скоро будешь дома.

— Нас не заметят? Все обойдется?

— Пока обойдется, — Фронадан старался не думать о войсках, которые он сюда приведет. — Пойдем.

Он встал, поднял свой шлем и первым вышел из комнаты.

Внизу солдаты паковали провизию. Фронадан наполнил седельные сумки, проверил бурдюки с водой и, наконец, сел в седло. Все воины собрались на улице, обсуждая события и насмехаясь над Годриком. Две дюжины оседланных коней, фыркая, били копытами и пританцовывали от нетерпения. Над гарнизоном повисла атмосфера боевой суеты. Дождавшись, пока все будут готовы, граф обвел взглядом солдат и заговорил так громко, как позволяла тупая боль в затылке:

— Сейчас Корона нуждается в вас, как никогда. Вы должны продержаться до тех пор, пока не придут войска, чтобы поставить изменника не место. — Воины одобрительно закричали, а Фронадан улыбнулся и похлопал по шее фыркающего коня. — Не дайте этим собакам и носа высунуть из своей конуры!

Ему ответил стройный хор воинственных криков, солдаты свистели и поднимали в воздух кулаки. Граф кивнул своим рыцарям и пришпорил коня. Под непрекращающиеся крики маленький отряд проскакал под аркой ворот и повернул на юг.

Кэларьян проснулся, в ужасе подскочив на кровати. Уже не первый месяц загадочный темный силуэт неотступно следовал за ним из одного сновидения в другое. Сегодня он стоял так близко, что старик испугался, как бы тот не прикоснулся к его ощущениям. Холод, олений мех, запах горящего жира — умного человека такие вещи могут навести на мысли о крайнем севере. Но глупец и не смог бы последовать за ним так далеко, правда? Поэтому Кэларьян вырвал себя из сна так резко, что в первое мгновение сам не понял, где находится, и еще несколько минут пытался унять бешено стучащее сердце и избавиться от радужных кругов перед глазами.

Он лежал под низким меховым пологом, согретый собственным дыханием и висящей над головой лампой. В маленькой палатке из шкур было так тепло, что одна мысль о привычной городской кровати приводила Кэларьяна в ужас. Глорпы принесли кочевые порядки в дома южан, дав шанс на выживание своим неудавшимся захватчикам, поглотив их и превратив в северян. Торп потерял свою колонию и не собирался тратить силы на ее возвращение. Глорпы позволили части торпийцев уйти обратно на юг, но нетрудно догадаться, что сталось с людьми, ушедшими в снега без должной подготовки.

Кэларьян потянулся в тепле мехов и приподнял полог, чтобы взглянуть на окно. Поток ледяного воздуха тут же ворвался в его маленькую каморку, и любопытство того не стоило — натянутая в оконной раме кожа оставалась темной. Было еще слишком рано, а солнце в это время года поднималось всего на несколько часов. Холод пробирался под одежду, и Кэларьян решил поскорей развести огонь и подождать в постели, пока дом не прогреется. Сунув ноги в большие меховые сапоги, он пробежал в другой конец комнаты и завозился на полу с растопкой.

Карланта тихо двигалась по гребню холма, за которым были разбросаны домики ее селения. Она искала лунки, где могли ночевать туорху — глупые птицы, бегающие по земле и прячущиеся в снег от охотника. Кэларьян называл их куропатками, но это слово было уж очень смешным. Полчаса назад с холма раздавалось их кликанье и, наконец, в уходящем свете луны нашелся узорчатый след, ведущий в сторону редколесья на самой верхушке. Отвлекаться было нельзя, птицы могли выпорхнуть из-под ног в любой момент, но Карланта время от времени бросала взгляд на поселок.

Темные дома уже проступали во мраке — до рассвета оставалось не больше часа — кое-где тускло светились маленькие окошки и над крышами угадывался дым очагов. В одном окне увидеть свет Карланта не ожидала — это был дом Кэларьяна, а старик нечасто хозяйничал без нее. Карланта нахмурилась, и в этот момент прямо из-под ее сапога взмыли вверх куропатки. Она ругнулась, вскинула лук, но второпях промазала.

Стрела с черным оперением описала низкую дугу и вонзилась в снег в тридцати локтях впереди, а птицы опустились на землю ниже по склону. Больше не отвлекаясь, Карланта сделала петлю и, подобравшись как можно ближе, подбила самую жирную куропатку. Стая снова взлетела, но Карланта упорно преследовала их, пока на поясе не набралось с десяток тушек. Силки на мелких зверей уже второй день оставались пусты, и она не хотела возвращаться домой без дичи.

Удовлетворенная хорошей добычей, Карланта позволила себе снова взглянуть на долину. За прошедший час картина словно бы не поменялась, только скинул с себя тьму силуэт Хорна, и замерцали новые огоньки. Сердце нежно сжалось при мысли о Кэларьяне, сидящем у очага с книгой. Но в следующий момент оно ухнуло в пятки — цепь глубоких следов, свежих и абсолютно незнакомых, вела к деревне из-за склона холма.

Это был явно не человек, а четвероногое, но не олень, так как зимой они далеко на юге, и не собака, так как следы были слишком большими. И разве охотники, взявшие собак, ушли не в другом направлении? Издалека это было похоже на следы огромного, в десять раз тяжелее обычного, волка, и, пока Карланта со всех ног бежала к деревне наперерез следу, в ее голове вихрем проносились догадки одна страшнее другой.

Это мог быть Снежный демон, которым пугали маленьких детей, или Дух пустоши — олень, топчущий шатры кочевников во время урагана. В существование первого она старалась не верить, а для второго погода была совсем не та, да и что делать ему здесь, среди деревянных домов? А вдруг это был дракон? Ящер с длинным хвостом и огнедышащей пастью?

Карланта судорожно вдыхала морозный воздух, впиваясь взглядом в далекие силуэты домов, но кто бы ни прятался между ними, отсюда его было не разглядеть. Ноги глубоко утопали в снегу, птицы на поясе болтались тяжелым грузом, а колчан бил по левому бедру, производя слишком много шума. Еще через двести мучительных шагов она выскочила на тропу из следов незнакомца. Дракон оставил бы между отпечатками лап полосу от тянущегося по земле хвоста. Или он выглядит совсем не так, как в книгах Кэларьяна?

Изо всех сил спеша в деревню, Карланта осматривала след, остерегаясь наступать в отпечатки. В деревне раздался одинокий вой, тут же подхваченный другими собаками. Очевидно, кто-то обходил селение кругом и теперь появился у его дальнего конца. Если бы она осталась на вершине, то даже в слабом утреннем свете смогла бы узнать любого хищника на севере.