Я открываю свой шкафчик и приклеиваю потертое письмо с цветком на внутреннюю сторону двери. Я хотел напомнить себе, почему я его храню. Потому что я никогда не мог ее отпустить и никогда не отпущу. Я просто надеюсь, что она сможет простить меня.

— Кай, мне нужно поговорить с тобой.

Я оборачиваюсь, а Джен стоит позади меня, прижимая к груди книгу. Я знаю, что она не жалеет о том, что сделала, потому что она ревновала Руби с того вечера вечеринки, когда я из злости сказал ей целоваться с Николь. Я знаю Джен и Николь со средней школы. Тогда они не считали меня симпатичным. Они считали, что они популярные девушки и могут заполучить любого парня. Это был тип девушек, которые будут издеваться над другими девушками, которые не были красивыми или не имели хорошего тела. Тип, который считал Патрика милым, когда он не заикался. Патрик раньше издевался надо мной. Он толкал меня и ставил мне подножки, когда я учился в пятом и шестом классах. Это был тип детей, которых Руби и я ненавидели. Тип, с которым я сейчас обращаюсь как с дерьмом, потому что зуб за зуб. Но я из тех, кто не жалеет о том, что причинил боль девушке, которая мне дорога. Единственной девушке, которая была мне небезразлична всю жизнь. Той, которая спала у меня на руках позавчера, и о которой я позабочусь, чтобы больше никогда ее не потерять.

— Мне нечего тебе сказать. Я же сказал тебе оставить меня в покое.

— Извини, Кай. Пожалуйста. Я знаю, что это неправильно, но ты хотел, чтобы мы ее задевали.

— И я же сказал тебе остановиться. Причем давно. Что из этого ты не поняла?

Студенты в коридорах с любопытством смотрят на нас. Я уверен, они пытаются подслушать наш разговор. Так что я дам им то, что распространится со скоростью лесного пожара.

— Слезь с моего члена, Джен! Я же сказал, что больше не хочу тебя. То, что ты сделала с ней на ее дне рождении, можешь поспорить на свою задницу, я заставлю тебя заплатить за это. Сейчас я предлагаю тебе оставить меня в покое. — Ее глаза расширяются от ужаса.

Я только что опозорил ее, и все это услышали. К сегодняшнему дню все будут знать, что ее задница мне неинтересна. И это только начало.

Я оборачиваюсь, оставляя ее с отвисшей челюстью в коридоре, и вижу знакомую фигуру в черной толстовке с капюшоном за шкафчиком. Я подхожу к Руби, но она меня не замечает, или замечает, но не хочет меня замечать, и это нормально. Я дам ей время.

Нам нужно обсудить много вещей. Подробности ее прошлого, потому что мне нужны имена и места. Надеюсь, она не думает, что я отпущу то, что с ней случилось, потому что этого просто не произойдет. Отец Тайлера назвал меня неуравновешенным, и, возможно, так оно и есть. Возможно, я облажался.

Руби сломана, и я знаю, что не помогал ей с тех пор, как она приехала в Вэст-Лейк, но я планирую все это изменить. По частям я соберу все сломанные части обратно так, как хочу. И ей понравится, потому что я это сделаю. Я единственный, кто заботится о ней и единственный, кто ее понимает.

Она закрывает дверцу своего шкафчика, и наши глаза устремлены друг на друга. Мне нравится смотреть на нее, даже когда я ненавидел ее за то, что она меня бросила. Даже когда она не смотрела, я смотрел. Я старался не смотреть, но ничего не мог с собой поделать. Я хочу убедиться, что запомнил все о ней и не хочу ничего упустить. И самое странное в этом то, что я всегда нахожу что-то новое. Что-то, что я упустил в последний раз, когда видел ее. Она была моим любимым человеком с тех пор, как я впервые встретил ее, и всегда будет им.

Сны, которые я видел о ней за все годы ее отсутствия, имеют смысл. Может быть, это ее душа взывала ко мне, чтобы я ее спас. Может быть, это была связь между нами, которая говорила нам, что что-то не так. Что бы это ни было, я мог видеть ее, но я не мог видеть ее лица в тех снах, а теперь я могу, и я не могу не смотреть.

— Ты в порядке? — Спрашиваю я.

Ее глаза опущены, а губы поджаты, образуя тонкую линию. Я знаю, что я по-королевски облажался с ней. Ее брат и отец не хотят, чтобы я был рядом с ней, но я никогда не был тем, кто слушает, и всегда делал то, что, черт возьми, хотел. Вот прямо сейчас.

— Ты хочешь уйти отсюда?

Это заставляет ее быстро поднять голову, ее глаза злы, и я думаю, я знаю, почему. Не нужно быть гением, чтобы понять это, но гнев, который я вижу в ее глазах, другой.

— Я не хочу с тобой разговаривать. Я не хочу, чтобы ты был рядом со мной. Я уже сказала тебе оставить меня в покое. — Она наклоняется ближе, и я улыбаюсь, потому что этого не произойдет. — Я ненавижу тебя. И перестань приходить в мою комнату.

Мне нравится, как она не отступает. Мне нравится, как она не собирается упрощать это, но у меня есть остаток года, чтобы убедить ее. Удержать ее. Потому что она никуда не денется.

Я иду на нее, пока ее спина не упирается в шкафчик, и мой нос трется о ее щеку, а мои губы приближаются к ее уху. Я облизываю ее мочку уха и шепчу:

— Заставь меня.

Она толкается ко мне, и я хихикаю. Это будет весело. Она не знает, насколько я могу сойти с ума. Меня боятся в Вэст-Лейке не просто так. Есть причина, по которой Сезар никогда не лез к нам, и его ребята сами не совались со своим дерьмом к нам в школу. Я уверен, что он держал это при себе. Она не знает, что я всегда на два шага впереди. Я всегда контролирую ситуацию. У нее есть секреты о своем прошлом. Она имеет полное право ненавидеть меня, но она поймет, почему все здесь меня боятся.

— Оставь меня в покое, Кай.

— Никогда, принцесса. Nunca(никогда). Я не хочу, чтобы ты думала, что я тебя когда-либо оставлю. Но сейчас я тебе уступлю, дорогая. — Ее глаза расширяются. — Я никогда не оставлю тебя одну. Я не тот, за кого ты меня принимаешь, но ты поймешь, красавица.

Мой рот расплывается в улыбке.

— У всех есть секреты, Руби. У всех есть боль. Мы пытаемся ее скрыть, но рано или поздно она забирает нас.

Она не знает, что я знаю испанский. Это лишь одна из многих вещей, которых она обо мне не знает. Я был терпелив. Я ждал.

Я слышу, как она вздыхает, а потом еще больше, когда замечает кого-то позади меня. Я оборачиваюсь и хихикаю.

— Патрик… — кричит она, проходящему мимо. — Что случилось?

Он замечает ее, и его глаза расширяются.

— Эй, Пэтти. Красивый макияж. В следующий раз найди другую девушку, чтобы показать ей свои рисунки, — издеваюсь я, подмигивая ему.

Руби толкает меня сзади, но это, как если бы меня толкал пятилетний ребенок.

— Это ты сделал? Ты его ударил?

Я поворачиваюсь и тереблю край ее толстовки, и она пытается отступить, но шкафчики позади нее не дают ей сбежать, пока я ее запираю. Мои глаза медленно поднимаются по ее телу, и я встречаюсь с ней взглядом.

— Ты думала, я это спущу? Увидев тебя в машине одну с парнем, который хочет тебя трахнуть. Ты действительно думала, что это совпадение, когда тебя высадили на вечеринке, и ты оказалась в той комнате со мной? — Ее губы раздвигаются, и ее дыхание учащается. Она складывает воедино мои намерения.

Я наклоняюсь и хриплю в ее щеку:

— Я не трахал их после того, как ты убежала. Я был слишком занят, высасывая твою сперму со своих пальцев. Если тебе интересно, ты сладкая на вкус. — Ее глаза расширяются. Ее язык продолжает выглядывать, пока она увлажняет губы. Губы, которыми я хочу, чтобы она обхватила мой член. — No te pongas nerviosa, princessa (Не нервничай, принцесса). Я не причиню тебе вреда, но я заставлю тебя кричать.

Я слышу, как Тайлер кричит в коридоре.

— Отойди от нее, Кай.

— Надо идти, принцесса. Мне нужно, чтобы твой младший брат почувствовал, что может защитить тебя. Думаю, он знает, что у него нет шансов, но увидимся сегодня вечером. — Я ухожу, одаривая ее понимающей улыбкой. — В то же время. В том же месте. О, и я оставил тебе кое-что в шкафу, и не волнуйся, я накормил Хоуп для тебя.