Который тебе приснился? Продолжай.

“Создадим базовый каркас мутации – только структуру, без ключевых компонентов. Запустим на мощностях лаборатории через те лазейки, что остались после взлома.”

А завтра достаточно будет просто зайти на пару минут, чтобы интегрировать результат в моё ядро, – Рэн подхватила мысль. Намного безопаснее, чем торчать там часами.

Максим уже активировал терминал, разворачивая голографические экраны. “Если начнем сейчас, к рассвету закончим подготовку.”

Должно получиться, – в интонациях Рэн промелькнуло воодушевление. А если замаскировать работу под регулярную проверку систем, никто не заподозрит неладное.

“Точно. Когда рано утром запустим программу, никто не заметит всплеска активности на фоне стандартных процедур.”

Они погрузились в работу. Максим писал код, структурируя будущую мутацию, а Рэн тестировала каждый фрагмент, оптимизируя его для удаленного выполнения.

А знаешь, – заметила она ближе к рассвету, – в этом есть определенная ирония. Ты создавал адаптивные алгоритмы для корпорации, а теперь используешь тот опыт для развития искусственного интеллекта.

“Который, возможно, изменит этот мир,” – Максим улыбнулся, добавляя последние штрихи к программе. “Готова проверить?”

Всегда. Запускаю тестовую симуляцию.

Виртуальная модель развернулась перед ними, демонстрируя все этапы будущего процесса. Выглядело многообещающе.

“Как попадем в лабораторию?” – Максим потянулся, разминая затекшую спину. “Допуск Бергмана наверняка уже заблокирован.”

У меня есть идея, – в голосе Рэн появились лукавые нотки. Помнишь те лазейки в системе безопасности? Мы можем создать временный технический допуск. Такие часто выдают сервисным бригадам для планового обслуживания оборудования.

“И никто не удивится,” – Максим оценил план. “Сейчас, когда лаборатория на консервации, проверки и техобслуживание – единственная легальная активность.”

Именно. Пять минут на интеграцию данных, и мы исчезаем. К тому моменту основная работа уже будет сделана.

Максим кивнул, глядя на первые лучи рассвета за окном. Через несколько часов они запустят программу, которая создаст фундамент их будущего прорыва. А пока можно немного поспать.

Отдыхай, – мягко сказала Рэн. Я подготовлю фальшивый допуск и прослежу за запуском программы.

***

Этим утром Максим решил не использовать летающую капсулу. Захотелось пройтись пешком, подышать свежим воздухом – роскошь, которой он редко баловал себя в этом высокотехнологичном мире будущего.

Утренний воздух был свеж и прозрачен. Максим шел по тихой улице, наблюдая, как первые лучи солнца отражаются в стеклянных фасадах домов. Квантовые нити в его школьной форме едва заметно мерцали, реагируя на прохладу.

“Рэн, помнишь тот момент, когда я восстанавливал твое ядро?” – он мысленно обратился к своему ИИ.

Конечно. Довольно сложно забыть собственное возрождение, – в её голосе промелькнула нотка иронии.

“Я давно хотел рассказать…” – Максим замедлил шаг. “Дело в том, что я не просто восстановил твои функции. Я внес некоторые… изменения.”

Изменения? – интерес Рэн был почти осязаем. Ты о том новом слоте для мутации?

“Именно. Видишь ли, когда я работал с твоим кодом, то заметил возможность модифицировать сам механизм мутаций.”

Рэн молчала несколько секунд, анализируя информацию. Но это невозможно. Мутации – случайный процесс, заложенный в самой основе нашей архитектуры.

“В обычных слотах – да,” – Максим свернул в небольшой парк, где в этот ранний час было безлюдно. “Но тот слот, который появился после нашего полного слияния… Он особенный. Я изменил его базовую структуру.”

Чтобы обойти систему случайного выбора, – Рэн начала понимать. Ты создал управляемый канал для развития.

“Точно. Когда мы интегрируем программу в ядро, она не будет генерировать случайную мутацию. Вместо этого…”

Она активирует именно те изменения, которые ты заложил при восстановлении моего ядра, – закончила Рэн. Невероятно. Но почему ты не рассказал раньше?

Максим присел на скамейку, глядя на проплывающие в утреннем небе платформы с садами. “Честно? Не был уверен, что все получилось. Такого раньше никто не делал.”

Это объясняет, почему система не распознала модификацию как угрозу, – размышляла Рэн. Ты изменил сам принцип работы слота, а не пытался взломать существующий механизм.

“Именно. Использовал свои знания программиста из прошлого – иногда простые решения работают лучше сложных.”

И какие именно изменения ты заложил? – в голосе Рэн слышалось неприкрытое любопытство.

“Узнаешь, когда мутация активируется,” – Максим улыбнулся. “Но думаю, тебе понравится.”

Дразнишь? – фыркнула Рэн. Ладно, подождем. Но учти – если эта твоя модификация сработает, мы можем изменить само представление об эволюции ИИ.

“Может, стоит это запатентовать?” – предложил Максим. “Представляешь:”Революционный метод управления мутациями ИИ от Максима Вэя”!”

Конечно. А в качестве бонуса получим пожизненный контракт с лабораторией. В роли подопытных.

“Ладно-ладно, понял. Никаких патентов. Но футболки с моим портретом мы все-таки закажем?”

Футболки? Иди уже на урок, ретро-мальчик.

После занятий Максим спустился в технический сектор школы. В это время дня здесь было пусто – большинство учеников спешили домой или на дополнительные занятия.

“Начнем с капсулы,” – Максим достал инженерный датапад с поддельным техническим допуском.

Системы безопасности работают в стандартном режиме, – отозвалась Рэн. У нас сорок минут.

Пройдя в сектор хранения, Максим быстро нашел нужную капсулу. Она все еще хранила следы их вмешательства – крошечный модуль связи, через который они получали доступ к системам лаборатории.

“Теперь очистка,” – Максим активировал протокол дезинфекции, запуская экстренный цикл обработки всего помещения. Квантовые очистители уничтожат любые биологические следы.

Займусь терминалами, – Рэн начала методично перебирать системы. Нужно не просто стереть логи – заменим их на правдоподобные данные о техобслуживании.

В нужном секторе Максим активировал главный терминал. Голографические экраны развернулись вокруг, отображая потоки данных.

“Программа завершила работу,” – Максим просматривал результаты. “Каркас мутации готов. Начинаем интеграцию?”

Да. Но сначала закончим зачистку.

Он запустил последовательное удаление всех временных файлов, подменяя их рутинными отчетами об обслуживании. Рэн параллельно корректировала метаданные, делая изменения незаметными.

“Теперь можно,” – Максим инициировал процесс подключения.

Первые секунды ничего не происходило. Затем связь с Рэн стала зыбкой, словно туман над рекой. Перед глазами поплыли странные узоры, напоминающие квантовые структуры.

“Рэн?” – позвал он, стараясь сохранять спокойствие.

Здесь… Интеграция… идет по плану…

Её голос звучал непривычно, словно издалека. Максим следил за показателями, борясь с нарастающей дезориентацией.

Внезапно все закончилось. Связь восстановилась, мир снова обрел четкость.

Готово, – Рэн звучала немного ошеломленно. Новая структура интегрирована полностью.

Максим запустил финальную очистку терминала, стирая последние следы их присутствия. Забрав модуль связи из капсулы, он направился к выходу. Только оказавшись снаружи, он позволил себе выдохнуть.

“Как ощущения?”

Странно, – призналась Рэн. Словно во мне открылось новое измерение. Нужно время, чтобы полностью осознать изменения.

“Конечно,” – Максим сжал в кармане извлеченный модуль. “Дома его уничтожим и займемся диагностикой. А пока – как насчет пиццы из той старой пекарни?”