— Извини, — говорю я за него. — Он придурок.

Она отмахивается. — Никогда не встречай своих кумиров, верно?

Я знаю, что Ахиллес имеет репутацию одного из лучших скрипачей в штате, но я и понятия не имела, что у него есть настоящие фанаты за пределами университета Сильвер-Фоллс.

— Ты в порядке?

Рука обхватывает мою талию, и Крис прижимает меня ближе к себе. — Он тебя обидел?

— Все продолжают спрашивать об этом, — усмехаюсь я. — Я жива и здорова.

Он издает недовольный звук. — Ты и он одни в комнате? Никогда больше.

— Я не откажусь. — Надув губы, я оглядываю комнату. — А где остальные мои ученики?

— Дядя Джейк! Тетя Ози!

Мое внимание привлекает Роуз и ее близняшка, входящие в комнату в тренировочной одежде.

Селия бежит к ним, прыгает в объятия Джейка, а затем в объятия Роуз. Следом за ней к дяде бежит Оливия. Странно видеть двух людей, с которыми я выросла и которые раньше устраивали хаос в нашей школе, теперь держат на руках своих племянниц. Маленькие девочки выглядят точно так же, как Роуз. Черные волосы, которые, как я полагаю, достались им от жены Нейта, и полуночные глаза, которые присущи семье Уайт.

— Ты привел Роуз и Джейка?

Я смеюсь, снова глядя на Криса.

— Эй, нам нужно было десять человек.

Через минуту в комнату вбегает невеста Джейка, Джейми Уильямс.

— Извини, — поспешно говорит она. — Мне пришлось бежать из здания медицинского колледжа.

— Крис. — Я прячу лицо в ладонях. — Это нелепо.

Он обхватывает меня двумя руками за талию, заставляя повернуться к нему лицом.

— Пожалуйста, позволь мне сделать это. Меньше всего я хочу, чтобы ты потеряла то, что любишь. Я знаю, что ты хочешь преподавать, и я уверен, что эти девочки хотят получить свой урок. К тому же, может быть, я хочу учиться балету. Ты не знаешь.

Я оглядываюсь по сторонам, считая. Крис, Джейк, Джейми, Роуз, Селия, Оливия, Никс, Ахиллес.

— Даже если считать Нейта учеником, нам все равно не хватает одного.

Оливия тянет сестру за рукав, но Селия качает головой. — Нет, Ливи. Мама сегодня занята.

Она прикладывает палец к губам. — Я знаю! Дядя Кейден тоже может учиться балету!

Я смотрю на Нейта, а его телефон уже отключен.

— Это мой худший кошмар, — говорит он. Но это не мешает ему писать смс дяде Кейдену, я думаю.

И дядя приходит так быстро, что я думаю, не ждал ли он снаружи все это время.

— Лучше бы ты, черт возьми, пошутил, — рычит Кейден, входя в комнату.

— Папа, дядя Кейден сказал плохое слово. Это плохое слово, — говорит Селия. — Не слушай его, Ливи.

— Кто из вас, нарушителей спокойствия, умолял отца дать ему урок танцев, которого изначально не должно было быть?

Селия показывает на Оливию, и глаза другой девушки расширяются, прежде чем она снова показывает на сестру.

— Нас десять человек, — восклицает Крис, хлопая в ладоши. Он целует меня в макушку. — Вставайте, учитель.

Я оглядываю комнату, в которой собрались взрослые и двое детей.

Нейт скрещивает руки на рубашке своего костюма. — Попробуй сказать мне, что ты не можешь провести урок сейчас.

Он зарабатывает самый мрачный взгляд, который я когда-либо видела у своего бывшего. — Если у тебя с ней проблемы, решай их со мной. — Он улыбается, притворяясь, что ведет вежливую беседу, но при этом понижает голос. — Твои девочки еще маленькие. Давай не будем отнимать у них отца так рано.

Похлопав Нейта по плечу, он облокачивается на барную стойку в глубине зала.

Мой рот открывается, глаза расширяются, но Нейт усмехается про себя. Вместо этого он обращается к своей родной сестре, Роуз. — Этот твой друг всегда был в моем списке дерьма.

Она пожимает плечами. — Ты тоже в нем, не волнуйся.

— Эмм… тогда, наверное, так и будет. Давайте разогреемся.

— Подождите! — кричит Селия. — Тиары!

Она начинает бегать по комнате, раздавая всем диадемы.

Роуз и Джейк разражаются хохотом, как только Нейт надевает свою на голову. И я не могу сдержать улыбку, когда Крис делает то же самое. Он ярко улыбается и кивает в мою сторону.

Я трачу еще несколько секунд на то, чтобы отвлечься от него, и включаю музыку.

Оливия бежит в переднюю часть комнаты и встает прямо передо мной. Ее лицо трудно разобрать, но в ее движениях чувствуется нетерпение, когда я вскидываю руки вверх, чтобы начать растягиваться под «Espresso» Сабрины Карпентер.

Через несколько минут дверь открывается, и я бросаю взгляд на администратора, у которого открывается рот. Он пересчитывает всех нас и пожимает плечами, записывая число в клипборд, после чего уходит.

Технически все они могут прекратить танцевать уже сейчас, но мне слишком весело, чтобы сообщать им об этом. Наблюдение за взрослыми мужчинами с татуировками или старыми королями моей школы в диадемах и деми-плие с двумя маленькими девочками вызывает у меня улыбку. Они все напряженно сосредотачиваются, когда я включаю диснеевские песни и начинаю показывать им новые позиции в баре, и не успеваю я опомниться, как звонит мой телефон, сигнализируя об окончании сеанса.

Оливия тихо подбегает ко мне и обнимает мои ноги, а затем смотрит на меня, ухмыляясь во все свои зубы.

— Папа, — строго зовет Селия. — Ливи сказала, что хочет вернуться. Мы должны вернуться на следующей неделе, папочка.

Не думаю, что Ливи действительно что-то сказала. Но мне интересно, общаются ли эти близнецы телепатически.

Нейт бросает диадему в кучу, берет Селию за руку и идет ко мне.

— Ты хотел урок, — говорю я. — Ты получил урок.

Оливия прыгает в его раскрытую ладонь, и он сужает глаза. — Увидимся на следующей неделе.

Его лицо не отражает его слов, но его настоящие мысли так и останутся тайной.

Все уходят, Ахиллес не забывает сказать мне, как сильно он ненавидит этот час, и прежде чем я понимаю, остаемся только мы с Крисом.

Он медленно подходит ко мне, вероятно, полагая, что я все еще злюсь на него. Когда он наконец оказывается прямо передо мной, и я выгибаю шею, чтобы заглянуть ему в глаза, он кладет руку мне на щеку.

— Мне жаль, что я все испортил, — тихо говорит он. Зарывшись глазами в мои, я наблюдаю за волнами правды, клубящимися в висках. — Ты так прекрасна, когда танцуешь, Элла. Ты — сама по себе, а не тот фальшивый образ, который ты пытаешься всем представить. Любой, кто смотрит, как ты танцуешь, может прочитать твою боль и твое счастье. Я никогда не хотел подвергать это опасности.

Я делаю дрожащий вдох.

— Ты все исправил, — пролепетала я. — Спасибо, что собрал всех здесь. Если бы не ты, я бы не смогла дать этим двум девочкам урок, который они хотели получить.

— Я и дальше буду все исправлять, поверь мне. И если мне придется тащить восемь взрослых на этот урок каждую субботу, я так и сделаю. И маму с Джульеттой тоже притащу.

Я не могу удержаться от хихиканья, и его рука переходит в захват моей челюсти.

— Сейчас я тебя поцелую.

Всегда странно, когда он объявляет о том, что собирается сделать, но я знаю, что это для того, чтобы дать мне шанс отстраниться. Некоторые вещи он не может принять. Ему нужно, чтобы я отдавала их добровольно.

И я отдаю. Просто потому, что очень сильно этого хочу.

Когда его губы касаются моих, я позволяю своему животу совершать круговые движения. Я принимаю чувства, которые горят в моих венах, и открываю рот, чтобы поприветствовать его. Он чувственно гладит меня языком, и я слышу, как вздыхаю ему в рот. Он не торопится, его рука хватает меня за задницу, чтобы приподнять на носочки.

Это захватывающе, хищно, завораживающе.

Это все, что я люблю в этом мужчине.

Это ни к чему не приведет, не так ли? Один из нас пострадает. Нас узнают.

Это будет ужасный, трагический конец.

Но перестать ли мне его целовать? Оттолкну ли я его, пока его язык гладит мой, а наши сердца бьются в унисон?

Ни в коем случае.

Глава 30

Элла

Old Money — Lana Del Rey