Глава 13

Элла

.Goetia. - Peter Guidry

Выстрел гулко раздается в воздухе, и меня захлестывает волна женщин, бегущих к входу в лабиринт. Ночь черна, а из динамиков звучит зловещая музыка. Какая-то готическая, навевающая страх мелодия.

Мне приходится продолжать бежать, подталкиваемая толпой, до второго или третьего поворота. После этого все расходятся, двигаясь тем маршрутом, который им кажется наиболее оптимальным, некоторые бегут быстрее других. Я потеряла Меган, хотя не уверена, хорошо это или плохо. Я поворачиваю налево и в страхе отпрыгиваю назад, издав резкий крик.

Передо мной стоит статуя получеловека-полубыка. Минотавр, спрятавшийся в лабиринте Дедала, застрявший здесь навечно. И тут меня осеняет. Наркотики. Потому что я могу поклясться, что статуи не двигаются. Не думаю, что его жуткие копыта должны заставлять землю дрожать, а нос — издавать опасное хрюканье.

Весь мир кружится, когда я делаю шаг назад и иду в другую сторону, сворачиваю за угол и перевожу дыхание, пытаясь опереться на ближайшую ко мне живую изгородь. Но у меня нет ни минуты отдыха. Музыка на секунду стихает, и голос Юджина разносится по округе.

— Тени. Вы можете охотиться.

Сердце замирает, а ноги подкашиваются, когда я пытаюсь снова начать двигаться. Я спотыкаюсь, перебегая от одной живой изгороди к другой, царапая руки и разрывая платье, когда подо мной проносится земля.

Я больше не чувствую себя собой. Листья на стенах лабиринта меняют цвет под воздействием ветра, и каждый раз, когда я поворачиваю за угол, я боюсь, что кто-то набросится на меня.

— Черт, — простонала я, в четвертый раз столкнувшись лицом к лицу с Минотавром.

Я в ужасе. Это чудовище преследует меня повсюду, и когда я поворачиваю за угол, то натыкаюсь на кого-то.

Неужели он настоящий?

— Элла Бейкер.

Я не узнаю его, но он пытается схватить меня, и я вскрикиваю, отступая назад. Развернувшись, я бегу, не заботясь о том, куда бегу.

Каждый шаг кажется мне полетом, а лабиринт — бесконечным. Я босиком, но уже не чувствую грубой земли под ногами.

Наконец мне кажется, что я куда-то иду, когда я замечаю на своем пути цветы, которых раньше здесь не было. Я уверена, что это новый коридор.

Но за мной бежит кто-то еще. Он выше, чем тот, другой, светловолосый, хотя у того были темные волосы. Этот страх очень сильный, почти парализующий. Для человека, которому постоянно кажется, что каждый день — это ситуация «жизнь или смерть», это становится слишком. В груди защемило, сердцебиение участилось, и я принимаю решение здесь и сейчас, о котором даже не думала, когда приехала в это место.

Когда я вошла в загородный клуб, я знала, что стану Афродитой. Мне было все равно, лишь бы это означало, что моя семья будет в безопасности. Но когда я теряю третьего мужчину, который пытается охотиться на меня сегодня вечером, чтобы сделать меня шлюхой для «Безмолвного круга», я понимаю, что не могу этого сделать. От воспоминаний о вчерашнем состоянии матери я едва не теряю равновесие. Вот что они сделают со мной, если я стану Афродитой. Значит, я должна стать Герой.

Я должна найти Криса до того, как это сделает Меган. К черту последствия. Я подумаю об этом позже.

Рядом со мной кричит женщина, и я вытираю пот со лба, бегу на звук. Я опоздала, когда нашла ее. Она лежит на полу лицом вниз, ее белое платье перекинуто через бедра, а глаза закрыты, когда тот же мужчина, что бежал за мной, входит в нее одним мощным толчком. Она хрипит, цепляясь когтями за пол. Я застываю на месте, наблюдая, как он берет ее, словно животное в грязи. Он надавливает на ее затылок, сильнее прижимая ее к земле, и ее стоны боли превращаются в нечто новое.

Мои глаза расширяются, рот приоткрывается. Она стонет. Мужчина отворачивает голову в сторону, с ухмылкой наблюдая за тем, как он снова и снова входит в нее.

— Не ревнуй, — говорит он. — Ты следующая.

Его глаза мелькают за моей спиной, и я успеваю переместиться как раз вовремя, чтобы избежать руки, протянутой ко мне.

— Элла, — поет голос, когда я перехожу на спринтерский бег. — Представь, какие хорошие оценки ты получишь, когда я смогу трахать тебя, когда захочу.

Я хнычу, когда моя нога задевает корень, и я падаю на землю. Я пытаюсь поймать себя на руки, но сила все равно прижимает мою щеку к земле. Во рту ощущается вкус грязи, который смешивается с горечью того, что они заставили нас выпить ранее. Есть и медный привкус крови. Должно быть, я прикусила язык или щеку, но боли не чувствую. Адреналин слишком резко рвется по моим венам, и я не замечаю своего тела.

Мне хватает доли секунды, чтобы сделать вдох и открыть глаза. В моем положении я могу видеть сквозь корни живой изгороди. В лабиринте почти кромешная тьма, поэтому освещенное пространство кажется мне оазисом посреди пустыни. Я вижу ноги в дорогих начищенных туфлях. Оксфорды и монкстрапы. Это обувь богатых мужчин, которые ждут женщин, чтобы броситься в их объятия.

Я так близко.

Надежда посылает в меня новую волну силы, но как только я пытаюсь встать, рука хватает меня за лодыжку.

— Нет! — кричу я, когда профессор Ривз тащит меня по грязи.

Я бью ногой позади себя и слышу хрюканье. Я освобождаюсь только для того, чтобы перевернуться и отползти назад.

— Тебя поймали, Элла. Сдавайся.

Я качаю головой, чувствуя себя безумной, когда грязные светлые локоны бьются о мое лицо. — Я не поймана, если ты не привел меня в центр.

Он тихонько смеется, вытирая кровь с губ, медленно приближаясь ко мне. Вокруг его головы сияют красные и желтые ауры от принятых наркотиков, и я не могу сфокусироваться. Его лицо искажается, чем ближе он подходит, и я могу поклясться, что у него растут рога, как у Минотавра, который преследовал меня раньше.

Я прищуриваю глаза на долю секунды, а он уже в нескольких шагах.

— Пожалуйста, — хнычу я, отползая назад.

— Тебе страшно? — спрашивает он самым сладким голосом, который я когда-либо слышала от него.

Кивнув, я поджимаю губы, чтобы не выдать жалкий всхлип.

— Хорошо. Это будет твоей жизнью с этого момента. По милости мужчин, которых ты должна бояться.

Моя грудь содрогается, когда он опускается ниже, захватывает двумя кулаками платье между грудей и одним движением разрывает его. Треск раздается по всему телу, и правый рукав падает на плечо, обнажая одну из грудей.

— С-стоп, — паникую я.

Он качает головой. — Больше ты так не говоришь.

Мое тело берет верх, замыкаясь на мозге, чтобы он мог защищаться. Не успев опомниться, я хватаю горсть грязи и швыряю ее ему в лицо.

Он хрипит, встает и, спотыкаясь, отступает назад, вытирая глаза руками. Я не жду, пока он закончит. Я встаю и иду в том направлении, где видел свет. Когда я уже не уверена, куда идти, я опускаюсь на пол и снова смотрю под живую изгородь. Мне кажется, что прошла целая вечность, прежде чем я пробежала через лабиринт и нашла свою цель, но когда я это сделала, вся тяжесть мира свалилась с моих плеч.

Там стоят около пятнадцати мужчин, некоторые из них уже с женщиной на руках, некоторые разговаривают, смеются и пьют из чаш в ожидании. Это новые Тени со своими Герами. Некоторые мужчины уже держат рядом с собой грубоватую Афродиту, и я предполагаю, что это старые Тени, которые поймали кого-то сегодня ночью, разрушив его шансы стать женой. Позже вечером они вернутся к своим собственным женам, довольные тем, что добавили любовниц в Круг.

Мне хочется кричать от несправедливости ситуации. Они прекрасно проводили время, пока женщины спасались бегством, преследуемые галлюцинациями, которые создавал их разум. Некоторые из них не добрались до центра, возможно, их до сих пор насилуют Тени в темноте лабиринта.

Я бегу последней, тропинка, по которой я иду, ведет прямо к группе мужчин. Они на свету, а я в кромешной тьме, поэтому сомневаюсь, что кто-то из них меня видит. На минуту я оглядываюсь в поисках Криса. Он где-то здесь. Надеюсь, Меган не у него на руках.