— Может, Пич немного больше, — тихо смеется Алекс.

— Может быть.

Губы подрагивают, и я начинаю хихикать.

Пич показывает каждому из нас средний палец, вызывая приступ смеха.

— Итак, твой отец привлек тебя к организации нелегальных секс-вечеринок. Уверена, это не удивило никого из Стоунвью? — Она пожимает плечами. — Мы знаем, что ты не извращенка, Элс.

Ее сверкающие зеленые глаза смотрят на мои.

— Мне жаль, что он заставил тебя пройти через это, — говорит она более спокойным тоном.

Я киваю и сглатываю комок в горле. — Мне жаль, что я никогда не говорила тебе. Было легче игнорировать, если бы я держала это в себе.

Алекс бросает на меня взгляд, полный сочувствия. — Не извиняйся перед нами. Тебе никогда не нужно извиняться перед нами.

Пич хмыкает, оставляя нам еще несколько секунд молчаливой любви, прежде чем сказать, — У меня есть текила. А внизу есть два неудачника, которые пошли за мной домой. Они сказали, что они наши соседи. Не знаю. Странные ребята.

Мое сердце сжимается при мысли, что Рен и Ахиллес здесь. Они не сделали ничего плохого вчера, но они нехорошие люди. Я не уверена, что теперь безопасно держать их в доме. Особенно если девочки не знают, с кем столкнулись.

— Пойдемте напьемся, — заключает Пич. — Нам это нужно.

Мое лицо опускается, как только мы спускаемся по лестнице и поворачиваем прямо в гостиную. Крис сидит на одном из трех диванов, которые мы расположили в форме буквы U вокруг журнального столика. Ахилл сидит на другом, а Рен — на третьем.

— Что за хрень? — бормочет Пич.

— Мы что, только что попали на встречу Крестного отца? Когда ты сюда вошел? — шипит она Крису.

— Когда я открыл дверь, — непринужденно отвечает Ахиллес.

— Это наш дом, Ахиллес. Ты не можешь просто так впускать незнакомцев, — огрызается она.

— Незнакомцев? Мы друзья.

— О да, с каких пор? Я не помню, чтобы вы когда-нибудь заплетали друг другу волосы. Ты, черт возьми, терпеть его не мог в старших классах.

Крис хихикает, его взгляд ненадолго покидает меня и устремляется на Ахилла. Конечно, Пич понятия не имеет, что они втроем являются частью или почти частью тайного общества, которое держит их рядом.

— Враги-любовники. Слышала о таком? — отвечает наш якобы лучший друг, и его надменность начинает раздражать.

— Ахиллес, — ругается Рен. Он пытается изобразить из себя голос разума, хотя все мы знаем, что он вмешивается только потому, что Пич — нынешняя цель.

— Иди и успокой свою женщину, Рен. Она действует мне на нервы.

— Серьезно? — вмешалась я. Но Рен уже стоит, насупившись, как будто Пич — это кусок работы, а не Ахиллес.

— Не твоя женщина.

Она делает шаг назад.

— Я тебя ударю, Рен, — шипит она.

Да, не думаю, что это имеет значение. Он уже хватает ее за шею и тащит из комнаты. Ни я, ни Алекс не мешаем им, потому что знаем, что Пич этого не хочет. Мы не вмешиваемся во все, что касается Рена. Думаю, она сама слишком запуталась, чтобы мы вмешивались.

— Вы трое — настоящие засранцы, — заявляю я сквозь стиснутые зубы.

— Один из вас уже получил урок, — говорит Крис. — Хочешь быть следующей?

— Ты…

— Ладно, мы можем сбавить обороты, пожалуйста? — наконец говорит Алекс, ее тон успокаивает меня всего несколькими словами. — Мы все здесь друзья. Нет необходимости вести себя так по отношению друг к другу.

Она делает паузу, чтобы дать нам всем секунду, а затем мягко добавляет, — Привет, Крис. Приятно видеть тебя снова в Стоунвью.

Она говорит «Стоунвью», несмотря на то, что сейчас находится в Сильвер-Фоллс, потому что мы все — дети Стоунвью, и именно так мы называем нашу базу.

Он вежливо отвечает ей взаимностью, спрашивает о ней, но его взгляд не покидает меня.

Не выдержав виски, плещущегося в его озорных глазах, я опускаю взгляд на свои шорты, а глаза фиксируются на том месте, где чешется кожа. Мне до смерти хочется вонзить ногти в плоть. Мне так хочется почесаться, что нервы покалывает.

Оторвавшись от своих мыслей, я смотрю на остальных членов группы. В то время как Алекс и Ахиллес сидят на одном диване, обсуждая сегодняшнюю вечеринку Xi Ep, Крис все еще смотрит на меня. А когда Рен и Пич возвращаются и тоже делят диван, я остаюсь единственной, кто стоит на ногах. У них есть все необходимое для приготовления «Маргариты», и Пич опускается на пол между ног Рена и начинает резать лаймы.

— Как видишь, Элс — эти засранцы никуда не денутся. — Она дует на прядь рыжих волос, выбившуюся из хвоста. — Просто присядь и напейся.

Я оглядываю комнату, понимая, что у меня нет особого выбора, куда сесть.

— Я сяду рядом с тобой только потому, что это последний вариант, — говорю я Крису. — Не надо никаких идей.

Он поджимает губы, явно не желая улыбаться. — Я бы никогда.

Хотела бы я сказать, что чувствую себя неловко, когда сажусь на диван, а он обхватывает меня за талию, чтобы притянуть ближе к себе. Но это не так. Нет, все, что я чувствую, — это бабочки, порхающие у меня в животе, пока я не свожу глаз с рук Пич, наливающей алкоголь в шейкер.

Я вздрагиваю, когда Крис бормочет мне на ухо. — Не стесняйся последовать примеру Пич и встать на колени между моих ног, сладкая.

— Иди на хуй, — шепчу я.

Его мягкий смех щекочет мою шею, заставляя меня дрожать от удовольствия. Сладкая апельсиновая и кедровая древесина окружает меня, и у меня почти кружится голова от этого. — Не говори мне «иди на хуй». И если ты не хочешь стоять здесь на коленях, ничего страшного. Я всегда могу сделать это в храме.

Вокруг моего живота стягивается лента, и я ерзаю на мягкой подушке. Мне очень нужно остановить реакцию своего тела на него. Но я не знаю, как это сделать.

К счастью, у меня есть лучшая подруга, которая застает наш обмен мнениями, и ее раздраженный голос возвращает меня к реальности.

— Элла Марджори Бейкер, тебе лучше не спать со своим бывшим.

Это хороший сигнал к пробуждению. Я пытаюсь оттолкнуть руку Криса, но он не дает мне этого сделать. Конечно, не позволяет. Эта гигантская рука крепче сжимает мой бок, и мне кажется, что он может меня раздавить, пока он деликатно притягивает меня ближе. Когда тебя глотает анаконда, это всегда медленно и неуклонно.

— По крайней мере, она с кем-то спит, — насмехается Рен, дергая Пич за хвост сзади. — Как тебе безбрачие?

— Нежелательное безбрачие, — огрызается она. — Не знаю, почему все заносят меня в какой-то черный список.

Оглянувшись через плечо, она сузила на него глаза.

— Но не волнуйся, я докопаюсь до истины. — Она смешивает все в шейкере. — Может быть, на вечеринке Xi Ep сегодня вечером. Кто готов поиграть?

Я откидываю голову назад, упоминание о нашем женском обществе уже напрягает меня.

— Наверное, мне стоит избегать вечеринок, пока команда поддержки не перестанет пытаться сплотить всех против меня.

— Значит, ты больше никогда не будешь ходить на вечеринки? — Алекс хихикает.

— Я все еще часть команды, и я заставлю ее прекратить, — вмешивается Пич. — Кому какое дело до злых чирлидерш, когда рядом с тобой такая милая?

— Ты единственная, кто защищал меня. Черт, если бы ты не написала мне о новом групповом чате, который они создали, чтобы проголосовать за меня, я бы пришла на тренировку и была бы унижена перед всеми. Я не хочу видеть этих сучек.

Рука Криса незаметно проскальзывает под мой топ и движется вверх по спине, к ребрам, затем в сторону, вызывая мурашки по рукам. Когда он снова наклоняется, кончики его пальцев касаются моего соска. — Язык.

Боже, я ненавижу, когда он так со мной поступает. То, что он притворяется святым, который редко ругается, не означает, что я должна перестать ругаться как матрос. Это мой способ самовыражения, черт возьми. Но подруга Криса не ругается. Она делает все, что ей говорят, и ведет себя как идеальная женщина, потому что именно такой образ он хочет представить миру.

Да пошел он. Я не подружка Криса Мюррея.