— Я работала, — пояснила Мин Хи.

— Чем вы занимались, раз выглядите такой уставшей? Это… Юн Ши Хёк снова доставлял вам неудобства?

— Я просто работала.

Чжун У вдруг заметил на её запястьях мурашки, поспешил скинуть с себя пиджак и накинул его Мин Хи на плечи под её почти испуганный взгляд.

— Что вы делаете?.. — ошарашенно промямлила она, собираясь стянуть пиджак, но Чжун У коснулся её руки, вынудив замереть.

— Вы замёрзли, поэтому, пожалуйста, не отказывайтесь.

— Но как же вы?..

— Мне не холодно.

— Спасибо, — неуверенно произнесла Мин Хи, но одно это слово послышалось Чжун У слаще сотни добрых слов от кого-либо другого.

— Почему вы здесь стоите?

— Дождь идёт.

— Точно… Давайте я подвезу вас?

— Что? — выпалила Мин Хи, суетливо оглядевшись. — Не надо, я сама, — улыбнулась она напряжённо.

Чжун У не хотел это спрашивать, потому что его пугал возможный ответ. Тем не менее не спросить он не мог:

— Вы… кого-то ждёте?

— Не жду. Но не стоит, директор, со мной всё в порядке.

— Но со мной не в порядке, — выпалил Чжун У, впрочем, не солгав. — Не хочу, чтобы вы мёрзли тут так долго.

Мин Хи смутилась и посильнее натянула его пиджак. Чжун У подумал о некой глупости, которую не замедлил озвучить:

— Если я сейчас уеду, то мне придётся забрать пиджак с собой.

Мин Хи так на него взглянула, что Чжун У оробел, подумав, что ляпнул что-то совсем ужасное. Мин Хи вдруг сняла пиджак и, чуть склонившись в благодарность, протянула его Чжун У.

— Тогда забирайте. Спасибо вам, директор, мне уже не холодно.

Но при этих её словах Чжун У глядел на мурашки на её коже. Он не смог себя сдержать и обхватил Мин Хи за кисть. Она вздрогнула, будто обжёгшись, и непонимающе уставилась на него. Чжун У выглядел сосредоточенным и серьёзным, как если бы занят был очень сложной работой. И молчал, будто рассчитывая, что Мин Хи прочитает его мысли.

— Что вы делаете? — спросила она.

— Я подвезу вас, — сказал он настойчиво. — Пойдёмте.

Он шагнул в сторону, не отпуская её руки, и Мин Хи ступила следом. Они добежали до машины, успев промокнув, и Чжун У открыл для Мин Хи дверцу рядом с водительским местом, на котором несколько секунд спустя устроился сам.

— Простите, мне стоило припарковаться ближе, — усмехнувшись, проговорил он, проведя рукой по влажным волосам.

Мин Хи вдруг мило улыбнулась, Чжун У заметил это лишь краем глаз, но у него безумно заколотилось сердце, и дышать размеренно он больше не мог. Он словно сидел напротив огромного костра.

— Откуда вам было знать, что начнётся такой ливень? — произнесла негромко Мин Хи.

— Точно… — только и смог выдавить Чжун У, будто позабыв все слова.

Он не сразу осознал, что слишком долго смотрит на Мин Хи, которая почувствовала себя ещё более неловко, чем пару минут назад. Она очень стеснялась произнести хоть слово. Чжун У дёрнулся, прижавшись спиной к креслу, и поспешил завести машину.

Когда они ехали уже некоторое время, Мин Хи вспомнила, что, хоть Чжун У и ехал в нужную ей сторону, тем не менее, не спросил, где она живёт. Тогда она попросила высадить её у любой автобусной остановки, заметив, что дождь стал уже слабее. Слабее он, может, и стал, но разве что совсем немного. Чжун У почти возмущённо осведомился:

— Почему вы хотите, чтобы я вас высадил?

— Но куда мы едем? — осторожно уточнила Мин Хи.

Этот вопрос ввёл Чжун У в ступор. Что ж, до этого мгновения он ни разу не задумывался о том, помнит ли Мин Хи, как он отвёз её домой после праздничного банкета. В любом случае теперь у него был разочаровывающий ответ. «Точно», — подумал подавленно Чжун У, — «она же говорила, что это просто сон…»

— Простите, я совсем забыл спросить… Где вы живёте?

Мин Хи назвала ему адрес, который он прекрасно помнил, но теперь изобразил лишь удивлённую радость:

— Как повезло, что мы живём в одной стороне, правда же?

— Да… — неловко согласилась Мин Хи.

Может, это и было правдой у компании, однако нужный поворот Чжун У давно проехал.

Чжун У надолго замолчал, а Мин Хи тем более не находила в себе смелости издать хоть звук, потому уже через десять минут, когда Чжун У заехал на крутую возвышенность, с которой открывался великолепный вид на Сеул, она спала.

— Им Мин Хи-щи, мы прие… — повернулся к ней Чжун У, но замер, когда увидел её спящей. Он бесшумно выдохнул, поправил на её плечах пиджак, чтобы ей было теплее. — Вы так сильно устали, а ещё хотели остаться там, — пробормотал он с укоризной и слабо улыбнулся, любуясь ею в тишине. Мин Хи виделась ему в сотни раз прекраснее гор, которые он любил рассматривать часами, изящнее рек, журчание и беспокойные воды которых вызывали в душе его ни с чем не сравнимый трепет, и обворожительнее яркого Сеула, который он обожал всем своим нутром.

Чжун У придвинулся ближе, приняв не очень удобную позу, и бережно уложил голову Мин Хи себе на плечо, чтобы ей стало уютнее спать. Ему было всё равно, даже если бы Мин Хи проспала так до самого утра, лишь бы только она осталась рядом подольше.

Но до утра так сидеть ему не пришлось. Мин Хи проснулась уже через пару минут и, поблагодарив Чжун У и извинившись перед ним за принесённые неудобства, убежала домой. Но он не испытывал рядом с нею ни единой негативной эмоции. Чжун У лишь сожалел, что время, проведённое вместе, вновь закончилось.

Ранее Ли Тэк Ёп растолковал ему о своём способе, который заключался в несколько ином: Чжун У должен был неожиданно обнять Мин Хи и сосредоточиться на ощущениях. Он мог ничего не почувствовать, как с Соль Хи Чжи, а мог преисполниться трепетным волнением и радостью, поднимающейся снизу к самому сердцу. Но Чжун У ощутил, каким безмолвно счастливым и взволнованным был рядом с Мин Хи, когда она просто спала на его плече. Подобной проверки было ему вполне достаточно, чтобы смириться с тем, что в неё он безнадёжно влюблён.

[1] Сольма — «вряд ли», «не может быть», «да ну», «ни за что».

Нежность и грубость

Когда Мин Хи уходила с работы, Ши Хёк всё ещё сидел в кабинете. Начался дождь, а Ши Хёк случайно подслушал разговор подчинённых и выяснил, что Мин Хи не взяла с собой зонт, поэтому он собирался предложить ей свой. Но только он вышел из компании, как сразу замер, потому что имел несчастье наблюдать, как к Мин Хи подошёл Чон Чжун У. Они о чём-то говорили, пока раздражённый Ши Хёк наблюдал за ними, сжимая до боли ручку зонта. На плечах Мин Хи висел пиджак, по цвету такой же, как жилетка и штаны Чжун У.

Ши Хёк едва не прервал их милую беседу, но не успел. Он лишь шаг сделал, как те, держась за руки, побежали к машине Чжун У, а возглас Ши Хёка растворился в шуме дождя, и ему оставалось только наблюдать за стремительно удаляющейся машиной.

Ши Хёк скрипнул зубами, выругавшись в дождь. Его прожигала жгучая ненависть, как если бы в лёгких его заполыхал огонь, но это пугающее ощущение совершенно Ши Хёка не смущало. Он даже не предполагал, что испытывать подобное не совсем естественно.

Юн Ши Хёк навсегда запомнил, каким человеком был его отец и как он поступал. Что ж, раз тот прошёл через множество бед, выжил и добился таких высот, значит, он мог поступать так, как ему заблагорассудится, и никто не был вправе ему помешать. Ши Хёк не смел с этим спорить.

День, навсегда изменивший жизнь Ши Хёка, был таким же дождливым и мрачным, как сегодняшний… Либо Ши Хёк таким его запомнил, даже если в тот день горячее солнце ослепляло его. Помощник вице-президента Юн, его отца, приволок юного Ши Хёка в тайное подземелье, расположенное на участке их частного дома, находившегося в дорогом спокойном районе Сеула. Это подземелье было скрыто от чужих глаз искусственным газоном и прикрыто огромным булыжником и являло собой крошечное сырое помещение, разделённое на две части: свободную, на которой была лестница, и часть за решёткой, как в темнице. Это был первый раз, когда Ши Хёк спустился туда, и там он увидел то, что сделало его другим человеком. Воспоминания о том дне были мрачными и холодными, но с годами Ши Хёк больше не испытывал страха, потому что то, что тогда случилось, было нормальным.