В попытке сдержать рвущиеся рыдания Ши Хёк неистово зажал рот ладонью и склонился над раковиной, раскрутив кран так сильно, что шум воды заглушал любые звуки. Волосы спали Ши Хёку на лоб и виски, он порывисто умылся и теперь походил на изумившегося потерянного щенка. Его сердце стучало так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Ши Хёк схватился за одежду на груди и осел на пол, спрятав лицо в коленях.

В такие моменты он ненавидел себя даже больше, чем родителей. Он терпеть не мог проявление своей слабости, потому что перед нею был совершенно бессилен. И пусть бы она проявлялась лишь в жутких истериках — они рано или поздно заканчиваются — но она мешала ему жить, ведь раздражался он от всего, что хоть немного ему не нравилось. Он хотел перестать испытывать хоть что-либо, ведь был убеждён, что тогда научится притворяться и сможет жить как обычный человек. Имитировать, что что-то чувствуешь, гораздо проще, чем справляться со страстью.

Но одно чувство оказалось сильнее и властолюбивей, чем всякое иное, и пошатнуло планы Ши Хёка. До недавнего времени ему не было никакого дела до Чон Чжун У, но тот вдруг пристал к Им Мин Хи. Почему из всех именно к ней? Ши Хёка это неистово бесило.

Он помнил, как водитель Нам всё же признался, что ему не пришлось спасать Мин Хи от Ли Ом Шика, потому что её раньше спас Чон Чжун У, так не вовремя явившийся в тот же торговый центр для встречи с иностранным клиентом. Он помнил, как за коробками, которые он велел Мин Хи уничтожить, пришёл Ли Тэк Ёп — помощник Чжун У. И едва ли ему представлялось возможным забыть то утро, когда Чжун У нахально увёл Мин Хи из офиса. Ши Хёка становилось нехорошо даже от мысли, чем они могли заниматься наедине.

Ши Хёк начал недолюбливать Чжун У. У него не осталось иного выбора, кроме как уповать, что Чжун У всё же ничего не надо от Мин Хи, и пытаться перестать вести себя так гадко по отношению к ней. Ему стоило наконец признать, что она была его любимой. И он хотел её любви так же, как хотел любить её сам.

Постепенно мысли о Мин Хи помогли Ши Хёку успокоиться, и он поднялся. Он привёл себя в порядок, дождался, пока лицо его примет обычный вид, и вернулся за столик. Никто ещё не ушёл, и Ши Хёк не без наслаждения угостился соджу и пулькуги.

* * *

Мин Хи как можно быстрее отбежала от забегаловки, переживая, как бы Юн Ши Хёк не последовал за ней. Она сомневалась, что он мог так поступить, но решила не испытывать судьбу, потому что уже не отделалась бы от него.

Был уже поздний вечер, но людей на улице было весьма много, и здания как обычно горели множественными неоновыми вывесками, делая город похожим на фантастический фильм о будущем. Дул тёплый майский ветер, касаясь горячих щёк Мин Хи и немного их остужая.

Мин Хи брела, глядя себе под ноги, и с завидным упорством размышляла, как ей хотелось бы прямо сейчас оказаться в постели или хотя бы на чём-то мягком, и забыться сладким продолжительным сном. Но прежде ей предстояло добраться до дома. И она лишь спустя десять минут осознала, что пошла не в ту сторону. Эта мысль её расстроила, и она недовольно пробурчала:

— Тиран-Юн даже так смог поиздеваться надо мной… Я так устала!.. Что же делать? Мне так лень идти назад…

Но делать было нечего, и Мин Хи пришлось тащиться обратно. К несчастию своему она надела туфли на высоком каблуке, и теперь у неё разболелись ноги. Преодолев немного пути, она не выдержала, стянула туфли и кое-как справилась с желанием бросить их прямо посреди тротуара, будто они были виновниками всех её бед. Ноги стали болеть меньше, но не прошли совсем, к тому же замёрзли пальчики. Мин Хи думала, что хуже быть уже не может, но позади вдруг раздался сигнал автомобиля, и её залил холодный свет фар. Мин Хи обернулась и прикрыла лицо ладошкой, но пытаться разглядеть таинственного водителя не пришлось, ведь дверца открылась, и из машины важно вышагнул не кто иной, как Чон Чжун У.

[1] Пулькоги — блюдо корейской кухни, род барбекю.

Ремень безопасности

— Им Мин Хи-щи? — вежливо позвал Чжун У, не отпуская дверцы и не ступая ближе.

— Что? — глупо выдавила Мин Хи.

Она оторопело приоткрыла рот, будто Чжун У был мёртв и явился к ней во сне. Что ж, отчасти это было именно так, ведь и взор её, и разум были затуманены алкоголем, и она не была уверена, что Чжун У перед ней в самом деле настоящий. К тому же ей легче было поверить в то, что он ей всё-таки привиделся, ведь каков был шанс, что они вот так столкнутся вне компании?

Чжун У же был абсолютно трезв, потому и видел, как она стоит босиком — растерянная и слегка неопрятная — и едва держится на ногах. Чжун У недавно уехал с банкета, подвёз Соль Хи Чжи до дома и теперь направлялся к себе, но случайно заметил Мин Хи, сначала даже не разглядев, что это было именно она. Когда он увидел, что она еле плетётся, покачиваясь, да ещё и босиком, понял, что что-то внутри не позволяет ему просто проехать мимо. И теперь, раз он уже предстал перед ней, тем более не мог позволить себе уехать и оставить её здесь, даже если она его об этом попросит. А она обязательно попросит! Потому что он директор, к которому она всегда относилась настороженно. Так ему, по крайней мере, всегда казалось.

— Вы идёте домой? — для начала уточнил Чжун У.

Мин Хи кивнула, пошатнувшись. Почему-то она ощутила какой-то уют и безопасность, и её глаза начали так слипаться, что она едва могла держать их открытыми. Если бы только можно было упасть и уснуть прямо на тротуаре… если бы только… Мин Хи готова была это сделать, но ей пришлось снова открыть глаза, когда её локтей коснулись горячие твёрдые ладони Чон Чжун У. Он так быстро оказался рядом с ней, что она растерялась и оттолкнула его.

— Осторожнее, Им Мин Хи-щи! — успел выкрикнуть Чжун У прежде, чем поймать её в объятия, укрывая от попадания под пронёсшийся мимо электросамокат.

И он выпустил её так же быстро, как схватил, хотя не испытал особого желания делать это. Если бы это не казалось таким странным, он был бы не против постоять с ней так какое-то время… Чжун У одёрнул себя, потрясённый подобной мыслью. Он посмотрел на Мин Хи, но она не выглядела ни смущённой, ни растерянной. Вместо этого она выглядела… сонной.

— Им Мин Хи, вы… — произнёс было Чжун У, но она с некоторой усталостью в голосе перебила его:

— Директор Чон… раз вы здесь, тогда можете проводить меня до дома, пожалуйста? Кажется, я сейчас усну… больше не могу терпеть… я так устала!.. — и будто в подтверждение своих слов она тут же начала заваливаться на бок, но Чжун У ловко придержал её.

От того, что она сама попросила о помощи, ему стало гораздо проще, и он довёл её до машины, усадив на переднее сиденье, а сам устроился на водительском. Как только он захлопнул дверцу, салон погрузился в мягкую, словно осязаемую, тишину, как под водой. Чжун У бездумно схватился за руль, но не справился с желанием взглянуть на Мин Хи. Она представляла, что кожаное сиденье это кровать, и блаженно улыбалась, больше не стараясь бороться со сном.

Чжун У собирался было спросить, куда её отвезти, но она вновь заговорила первой, заставив своими неожиданным словами его сердце сначала замереть, а затем забиться в несколько раз быстрее:

— Вы такой красивый, директор Чон… — Мин Хи глядела на него из-под полуоткрытых век, и он был перед ней размытым пятном, как акварель в воде, — Вы знаете, что очень нравитесь мне?

— Н… нравлюсь?

— Мм… — согласно промычала Мин Хи и прижала подбородок к груди, будто глубоко провинилась.

Чжун У смотрел на неё ещё несколько мгновений, а после порывисто отвернулся, будто обжёгся, и ещё крепче сжал руль. И почему только он так реагирует на неё? Кто она вообще такая? За секунду Чжун У успел пожалеть, что всё же остановился, что не смог проехать мимо… В таком случае всё было бы куда проще.

— И почему я вам так нравлюсь? — грубовато поинтересовался он.

Он несколько секунд ждал ответа, но так и не дождался, нервно повернувшись к Мин Хи. Она почти дремала. Чжун У доставляла мало удовольствия мысль, что он вдруг неровно задышал к обычной сотруднице, пусть она и умудрилась помочь ему пару раз. Поэтому он не стал проявлять нежности в следующем своём действии и не церемонясь потряс Мин Хи за плечо. Она тут же очнулась и сильно склонилась, невольно скрыв лицо волосами, которые заправила за уши и пригладила, как только выпрямилась.