— Не все получается с первого раза, — Лирин была спокойным и терпеливым учителем. Она ни словом, ни жестом не подала виду, что Злата и правда оказалась самой худшей из всех ее учениц. Даже одноглазый Барнис в ее отряде и то стрелял лучше. Но девушка вызывала уважение своим упорством. Ведь прошло уже несколько часов изнурительных тренировок, но Злата терпеливо продолжала зарабатывать мозоли, не ноя и не жалуясь на боль.

Лишь сейчас, когда наконечник стрелы опять не долетел до мишени, Злата в гневе кинула лук на землю и топнула ногой.

— А-а-а!

— Тебе нужно больше терпения. И времени.

— У меня нет ни того, ни другого. Мне надо научиться постоять за себя в этом мире. Я здесь совсем одна.

— Ты и правда так считаешь?

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты уже заслужила мое уважение. А еще у тебя появился маленький пушистый поклонник, — Лирин лукаво улыбнувшись, показала кончиком пальца на шуршунчика, который лениво лежал на траве, прищурив глаза. Этот большой, но ласковый питомец поселился в их доме со вчерашнего вечера, он то появлялся, то исчезал, но большую часть времени он любил нежиться на солнышке и поглядывать на Злату, ожидая ласку.

Девушка сразу же, посветлев, подошла к нему и погладила его мягкий животик. Злость ушла моментально, словно это милое существо впитало в себя эту негативную эмоцию, чтобы дать Злате немного успокоиться.

— И…

Лирин сделала паузу.

— Кажется, кое-то в тебя влюблен.

— Не понимаю.

— Или не хочешь понимать. Я про Ника. Он сам не свой, разве не заметила?

Злата не хотела это обсуждать. Они с Никки избегали друга друга весь день. Точнее ей показалось, что он убегает от нее, не желая даже оставаться с ней наедине.

— Я не знаю, что сказать.

— Ник подавлен. Поговори с ним.

— Что мне ему сказать?

— Неужели у тебя нет сердца?

— Да что ты от меня хочешь?

— Хочу, чтобы ты перестала врать самой себе.

— Лирин! Ай, блин. Ешкин кот!

— Какое-то заклинание?

— Нет, просто слова, означающие, что у меня нет слов!

— Если нет слов, зачем что-то говорить. Подумай — и потом скажи.

— Тогда не лезь ко мне в голову!

Злата схватила лук и натянула тетиву до предела. Выдохнула медленно, прищурилась.

Ее пальцы даже не дрогнули, когда она выпустила стрелу прямо в мишень.

— Воу! Десятка! — восхищенно сказала Лирин.

— Я просто представила твое личико.

— И это помогло! — рассмеялась она. — Так держать, Златовласка!

На крыльце показался Никки. Взгляд его был таким же пустым, как и вчера. Он лишь вскользь посмотрел на Злату и отвел взгляд.

Девушка не могла больше сдерживаться.

— Пойду поговорю с ним.

— Не буду мешать. Мне надо проверить мой отряд и подготовить его перед очередной вылазкой. Да и в такие моменты лучше держаться от вас подальше: мало ли, дом разнесете.

— Мы не собираемся драться!

— Я не про это, — рассмеялась Лирин и подмигнула. — Вечером приду.

Злата покачала головой. Слова Лирин сейчас вообще не к месту. Да, она была бы не прочь снова повторить тот секс, но вряд ли он сейчас уместен. Да и Никки наверное успел абстрагироваться и уйти в себя настолько глубоко, что ей не вытянуть его обратно.

Девушка застала мужчину за изготовлением отвара. Он издавал ужасный запах тухлых яиц.

— Что это?

— Это лекарство от половой беспомощности.

— Оу. Я не знала, что ты…

— Это не мне! — возмущенно ответил Ник. — Как тебе это в голову пришло, ведь мы…

Он осекся. Воспоминания одновременно закрутились у обоих, вызывая цепную реакцию. Одна секунда, и словно два полюса у магнита они притянулись друг к другу, с пылающим жаром сливаясь губами, прижимаясь и срывая друг с друга одежду.

Все-таки Никки классно целуется.

У него потрясающие губы: жесткие, уверенные, грубоватые.

А еще у него удивительные пальцы: тонкие и длинные, и удивительно ловкие. Он использует их сотней разных способов: то царапая внутреннюю часть бедер, вынуждая инстинктивно чуть шире развести ноги, то едва касаясь кожи живота, очерчивая пупок и талию.

Злата чувствовала, как медленно сходит с ума, надеясь, что мужчина никогда не узнает, что когда он делает вот так, она превращается в сливочное масло на солнце, которое мечтает только об одном: быть размазанным тонким слоем по этому шикарному парню.

Кто бы мог подумать. Ведь он с первого взгляда показался ей странным, и эти зеленые взъерошенные волосы. Но теперь они так и манили ее провести по ним ладонью, погладить, почувствовать эту мягкость кончиками пальцев.

Платье слетело вниз вместе с трусиками. И это самое приятное раздевание в ее жизни.

Как Нику это удалось? Нигде ничего не запуталось, не превратилось в фарс, когда белье застревает где-то на полпути? Злата оказалась раздетой всего за секунду, и когда она сделала вздох облегчения,мужчина уже навис над ней, прикусывая кожу над ключицей, одной рукой удерживая вес тела, а другой скользя вдоль по правого бока.

С лифчиком вышло сложнее. Несмотря на все старания Лирин запихнуть Злату в корсет, она все же осталась верна себе: ее бюстгальтер был единственной вещью, которая связывала ее с внешним миром. Только благодаря этой вещице, девушка еще помнила: кто она и откуда, и Злата продолжила его носить, несмотря на то, что сейчас из-за него Ник опять застрял, ковыряясь в замочках.

— Разрази меня Дракон, Златовласка! Перестань носить эту ловушку для мужчин!

Девушка прыснула со смеху, но когда мужские пальцы зацепили бюстгальтер между чашечками и перетянули его вверх, освобождая грудь, а его ладонь тут же вернулась на одну и начала сжимать, Злата почувствовала, что ей уже не до смеха. Интенсивно, почти больно, не останавливаясь ни на мгновение, Ник массировал с ощутимым нажимом, сосок под его пальцами затвердел сразу, но мужчина как будто не обратил на это внимания и все продолжал. Притом не отрывал взгляда от ее изумрудных глаз. Злата задышала труднее, губы сами приоткрылись. Он это заметил и тоже разомкнул свои — совсем немного, едва уловимо. Как если бы втягивал в себя каждый ее выдох, и оттого возбуждался сильнее.

Ее реакция на его ласки завела настолько, что если до этого момента, Никки сомневался в целесообразности сего процесса, то сейчас единственное, что ему хотелось, так это продолжить ласкать ее так, чтобы она испытала максимальное наслаждение. Ему до одури хотелось стать для нее кем-то особенным, значимым, заиметь над ней власть, чтобы она и помыслить не могла о ком-то другом. Ревность? Чувство собственника? Или любовь, которая заставляет нас отдаваться до конца человеку, которого ты любишь?

Ник похолодел. Последняя мысль ему не понравилась, но он отогнал ее прочь, как назойливую муху, концентрируясь только на девушке, которая приоткрыв влажные губки, смотрела на него так, что хотелось выбить из нее все стоны, которые только возможны, и, когда она охрипнет, услышать из ее уст только сладкий шепот его имени.

Злата вспомнила, как впервые увидела Ника. В тот момент, она и подумать не могла, что они идеально подойдут друг другу в постели: впервые в жизни она так легко заводилась с мужчиной, и впервые в жизни, хоть у нее уже был опыт, она могла испытывать оргазмы. А ведь она уже отчаялась, думая, что это сторона жизни пройдет мимо нее.

Но Ник оказался именно тем мужчиной, которого она так долго ждала, точнее появление его случилось тогда, когда она перестала уже надеяться и мечтать.

У нее с собой не было транспортира, но Злата была почти уверена в том, что его лицо соответствует Золотому сечению — математической формуле для вычисления идеальной симметрии лица. Черты его лица были резкими, но не грубыми, и всё казалось именно таким, каким должно было быть. Идеальная квадратная челюсть. Идеальный орлиный нос. Идеальные чувственные губы. Идеальные прищуренные глаза пристально смотрят на меня.

Мужчина откидывается на спину, наблюдая за Златой из-под чуть опущенных ресниц. Он пытается угадать, что за мысли в ее голове крутятся в этот момент, но его попытки безуспешны. Голубой блеск его похотливого взгляда — это что-то невообразимое. Злата поняла, что готова вытворять все, что угодно, словно под гипнозом, пока он смотрит на нее вот так: с потребностью, с желанием, с… любовью.