Мне повезло, что у меня хорошие друзья, иначе я бы никогда не смог провернуть это дело. Схватив вешалки для одежды, которые взял из дома Камиллы, я начинаю распаковывать вещи. Хорошо, что я оставил все на вешалках, в значительной степени предвидя именно такую ситуацию. По дороге с Ильей и Дмитрием я захватил из дома несколько пластиковых ящиков, и еще через несколько часов передо мной будет шкаф. Все организовано, я уверен, не по стандартам Камиллы, но она всегда может все устроить по своему вкусу.

Николай

Выполнено. А теперь возвращайся домой.

Камилла

Проводить ночь вместе перед свадьбой — плохая примета.

Николай

Сейчас же возвращайся домой.

Камилла

Ладно…

Илья отвозит меня домой, и я жду Камиллу. Через несколько минут после приезда она стучит в дверь.

Я открываю.

— Привет, принцесса. — Я хватаю ее сзади за шею и притягиваю к себе, затем прижимаюсь губами к ее губам. Она стонет, отчего мой член становится твердым. — Добро пожаловать домой.

Я протягиваю ей ключ, и ее глаза расширяются. Думаю, сегодня ситуация кажется более реальной.

— Привет, — хрипит она, затем прочищает горло. — Ты действительно забрал все, не так ли?

Я медленно киваю.

— Разве ты не этого хотела?

— Я… — Она снова выглядит ошеломленной. — Просто этого не ожидала.

— Я могу показать тебе склад.

— Позже, детка, — отвечает она, и мой желудок подпрыгивает, как будто я катаюсь на американских горках. — Давай вместо этого посмотрим фильм.

— Хорошо, — я беру пульт от телевизора, включаю его и переключаюсь на Netflix. — Что ты хочешь посмотреть?

— У тебя есть только Netflix? — спрашивает она, приподняв брови.

— Обычно я здесь не живу, solnyshko. — Ее глаза стекленеют, а на губах появляется едва заметная улыбка. После того, как я рассказал ей, что означает это прозвище, я думаю, теперь оно ей нравится. — Итак, пока мы ограничены.

— Ну… поскольку наши возможности так ограничены. — Она ухмыляется. — Давай посмотрим «Сияние».

— Ни в коем случае.

— Пожалуйста? — Она смотрит на меня щенячьими глазами. — Ради твоей жены?

Бабочки наполняют мой желудок, и я улыбаюсь.

О, черт.

Она для меня все, и она это знает.

— Прекрасно, но я вздремну у тебя на коленях. — Я никогда раньше этого не делал. Однако, если она собирается стать моей женой, пусть ведет себя соответственно. Ничто не вызывало у меня большей ревности, чем то, как она прикасалась к Лео. С нежностью.

Камилла снова ухмыляется и подходит к дивану, садится и устраивается поудобнее. Она дважды похлопывает себя по коленям.

— Тогда давай, большой мальчик.

Вот так мы проводим день перед свадьбой. Смотрим фильмы и обнимаемся. Удивительно, но я не нервничаю из-за завтрашнего дня. Я чувствую, что готов сделать ее своей женой.

Будем только надеяться, что ее отец не спустит с меня шкуру живьем, когда узнает, учитывая, что это вполне реальная возможность.

Задний двор дома просторный, и я удивлен, что у нас он вообще есть. Но вот я здесь, с аркой из цветов, и моя прекрасная невеста стоит рядом со мной. Я сжимаю ее руки в своих и смотрю на нее так, словно она для меня единственная женщина в мире, потому что так оно и есть. Я одержим ею и схожу с ума.

Карие глаза Камиллы кажутся калейдоскопом красок под ярким солнцем, а ее распущенные, почти черные волосы вьются по спине. На самом деле на ней свадебное платье, чего я не ожидал, поскольку сначала она сказала «нет», но я убедил. Она великолепна в свадебном платье в стиле русалки, ее изгибы выставлены на всеобщее обозрение.

Я знаю, что она предпочла бы выйти замуж не так, потому что хочет, чтобы ее друзья были здесь, но я заглажу свою вину перед ней в будущем. Единственный человек здесь — Илья, мой свидетель и шафер, и это все, что нам нужно, чтобы все было сделано. Свадьба была спланирована быстро, чтобы убедиться, что она действительно состоится и никто не помешает нам пожениться. Боюсь, если бы мы пригласили кого-то еще, слух распространился бы, и элемент неожиданности исчез бы. Не говоря уже о том, что ее семья и Леонардо не позволили бы этому случиться. Нет, теперь у них не будет выбора.

Все, что происходит на территории Атлантического университета, разрешено.

Это нейтральные территории.

Убийства, браки, что угодно на самом деле прощается, даже если за это может последовать наказание. Вот почему я хочу заманить Леонардо в свой дом и убить тупого ублюдка. Он умрет. Это то, чего я не могу отпустить. Даже если придется за это заплатить.

Я смотрю в глаза Камилле, когда служитель говорит что-то, чего я даже не слышу; мое внимание сосредоточено только на ней.

— Вы можете произнести свои клятвы, — повторяет он.

— Я клянусь, — начинаю я. — Защищать тебя и лелеять до конца моей жизни, какой бы короткой или долгой она ни была. Быть рядом с тобой в болезни и в здравии, любить тебя до последнего вздоха. Даже после смерти я никогда не отпущу тебя. Ты для меня все. Мое солнышко, моя любовь, а теперь и моя жена. Мы всегда будем такими.

Камилла ахает, и ее руки начинают дрожать.

— Я клянусь, — она прочищает горло, — Быть женщиной, которая тебе нужна, до скончания времен, даже после смерти. Я буду танцевать с твоей душой вечно и не позволю ничему снова разлучить нас. Я обещаю любить и лелеять тебя до конца наших жизней…какими бы короткими или долгими они ни были.

— За то, чтобы быть вместе, — шепчет Ник.

— Навсегда, — говорим мы в унисон.

— Объявляю вас мужем и женой. — При этих словах глаза Камиллы расширяются еще больше. — Можете поцеловать свою невесту.

Я наклоняюсь к Камилле, прогибаясь в талии, и грубо беру ее за подбородок. Если она думает, что я буду мягок с ней только потому, что мы собираемся пожениться, то она ошибается. Хотя моя хватка крепкая, мне не нужно тянуть ее. Она охотно сокращает расстояние между нами и смотрит мне в глаза, затем целует.

Ее губы мягкие, неуверенные, исследующие. Всего на одну секунду. Затем она просовывает свой язык мне в рот и обхватывает мое лицо обеими руками, вставая на цыпочки, пока не прижимается своими бедрами к моим. Мои руки скользят вниз по ее талии к пояснице, и я притягиваю ее еще ближе, постанывая от сладкого вкуса ее кокосовой помады.

Кто-то откашливается, и я прерываю поцелуй. Камилла выглядит ошеломленной, глаза тяжелые и полуоткрытые, а ее губки припухли от того, как сильно я их только что пососал. Я оглядываюсь и вижу, что и служитель, и Илья ухмыляются, и я ухмыляюсь, качая головой.

— Ну, принцесса, — говорю я, беря ее за руку. — Пора домой.

Она улыбается при слове «домой», и у меня снова сводит живот. Я чувствую себя подростком, который впервые влюбляется в нее. Я даже не могу поверить, что я влюблен. Я не зацикливаюсь на этом слишком долго. Если я захочу трахнуть ее на пляже, чтобы скрепить наш брак, то мне придется обогнать пробки и солнце.

Потянув ее за руку, я веду ее обратно к своему черному «Макларену» и закрываю дверцу. Мы не оглядываемся ни на служителя, ни на Илью, у нас нет на это времени. Единственное, о чем я думаю, — это трахнуть свою жену.

Моя жена.

Я ускоряю весь путь до квартиры, и мы добираемся туда как раз перед тем, как солнце почти полностью село. Я тащу ее всю дорогу до пляжа и ставлю на колени, и она охотно соглашается. Мне даже не нужно расстегивать свои брюки, она расстегивает их для меня и спускает вниз по ногам.

Камилла облизывает головку моего члена там, где из него вытекает предварительная сперма, затем засасывает ее в рот, отчего у меня подгибаются колени. Я медленно вдыхаю через нос, когда она пронизывает меня до самой задней части своего горла и ласкает мои яйца. Черт, она слишком хороша в этом, две секунды, и мне кажется, что я уже вот-вот лопну.