— Да, — говорю я ему, придвигая к себе еду и промокая губы салфеткой. — Э-э, нам нужно поговорить.

Он переводит взгляд с тарелки с едой на мое лицо, затем решает тоже перестать есть. На его лице появляется легкая гримаса раздражения, и это на мгновение пугает меня, но затем я делаю глубокий вдох, когда он жестом предлагает продолжать.

— Я больше не могу тебе помогать, — говорю я ему самым храбрым голосом, на который способна. — Обманывать его становится все труднее с каждой минутой. Это слишком напряженно, Лео.

— Так ты, черт возьми, расслабься, — отвечает он с усмешкой. — Потанцуй или прими что-нибудь, что тебе поможет. Кокаин, например.

— Прошу прощения?

— Мы знаем, ты и я. — Он жестом указывает между нами. — Что у тебя проблема.

Он такой мудак.

Это задевает меня прямо за живое, но я не позволю ему нести чушь прямо сейчас.

— Дело не в моих наркотиках, Лео. Речь идет о том факте, что мне кажется неправильным лгать ему, независимо от того, убил он моего брата или нет. Он на грани того, чтобы понять это; он просто хочет от меня все большего и большего.

— Это хорошо, Камилла. Это значит, что мы почти поймали его. — Кажется, он сейчас на взводе, как будто может свернуть мне шею за то, что я дышу не в его сторону. — Ты будешь продолжать встречаться с Николаем Павловым.

— Это не очень хорошо для меня. Знаю, тебе на меня насрать, но он убьет меня, когда узнает, что я натворила.

— Нет, если я убью его первым, tesoro mio. — Я начинаю ненавидеть это дурацкое прозвище. — И поверь мне, я так и сделаю. Что касается тебя, милая, мне не все равно. Ты моя жена.

— Будущая. — Я фыркаю. — Просто не сейчас.

— Это мы еще посмотрим.

Да, посмотрим. Я откажусь. Я не собираюсь просто сдаваться ему, той судьбе, которая меня ожидает. Меня, брыкающуюся и кричащую, придется тащить к нему.

— Как я уже сказала, Лео. Я больше не помогаю тебе, так что ты должен это понять и просто смириться с этим так, как тебе нужно.

— Пойми это, Камилла. — Его ноздри раздуваются от едва сдерживаемой ярости. — Я найду способ убить его. Я просто надеюсь, что это не означает, что ты снова привязываешься.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами, не в силах скрыть своего удивления от его заявления. Вот что это значит? Что я привязываюсь? Должно быть, по крайней мере, немного. Я подползла к его заднице, а затем отсосала ему, едва он отдал команду. Черт возьми, я шлюха, именно так он мне и сказал.

— Я ни к кому не буду привязываться, — вызывающе отвечаю я. — Даже к тебе.

— Меня это не волнует, жена.

Я опускаю взгляд на свою восхитительную тарелку с едой и решаю съесть ее, хотя после этого напряженного разговора у меня может просто случиться несварение желудка. Еда немного холодная, даже когда я заставляю себя запихнуть ее в горло и продолжаю есть. Я медленно пережевываю, вспоминая зимний концерт и ту часть, в которой я пробуюсь весной, и мне хочется перестать есть.

— Ты боишься, что растолстеешь, Кэм? — Я поднимаю глаза и вижу ухмыляющегося Лео. Он злится. — Хотя, ты и так это знаешь.

— Да, может быть, — отвечаю я. — Увидимся позже.

Вставая со стула, я беру свою сумочку и ухожу, ни разу не удосужившись оглянуться. Иногда я действительно ненавижу его. Лео намеренно жесток, всегда ненавидит меня, когда не добивается своего. Должно быть, он ненавидит в ответ, если чувствует необходимость постоянно унижать меня, но прямо сейчас мне все равно. Прямо сейчас меня волнует только танец и то, чтобы раствориться в нем.

Я пользовалась Uber, как приехала сюда с Леонардо, и теперь еду на нем прямо в школу на бизнес-урок. Мне нужно идти в студию, чтобы попрактиковаться в роли, на которую я пробуюсь на этой неделе. Удобно, что я получаю степень в области танцев и бизнеса, потому что могу приходить в студию, когда захочу попрактиковаться, что должно быть сразу после моих занятий. Моя цель — когда-нибудь учить маленьких балерин, и, надеюсь, у меня получится сделать это, поскольку я не могу стать профессиональной танцовщицей из-за Лео.

Оказавшись в школе, я стараюсь сесть в самом среднем ряду, подальше от посторонних глаз, чтобы быть внимательной и не беспокоиться о том, что учитель смотрит прямо на меня. Я открываю свой блокнот, чтобы сделать заметки о лидерстве и коммуникации в организации, но на самом деле я даже не слушаю. Не тогда, когда Николай смотрит на меня с другого конца комнаты.

Не могу поверить, Лео говорит, что у меня проблемы с наркотиками. Я не употребляю кокаин регулярно, только на вечеринках. Если так, то по выходным. Это помогает мне набраться энергии на короткое время. Кайф едва держится. Какая, черт возьми, проблема, если это случается время от времени?

Ты сделала это на вечеринке по случаю помолвки.

Ник не осуждал.

Ник.

Отлично, теперь я снова думаю о нем. Я не знаю, почему так поступаю с собой, особенно зная, что больше не увижу его и не заговорю с ним. Неприятно это говорить, но мне почти больно это делать. Я не буду прощаться или давать объяснения, поскольку знаю, что он их не услышит. Вместо этого мне придется избегать его любой ценой и притворяться, что его не существует. Хотя я чертовски хорошо знаю, что это продлится недолго.

Я видела собственнический взгляд в его глазах, пока каталась на члене — он не мог насытиться мной. Как будто ему нужно было вдохнуть всю меня, и этого все равно было недостаточно. К сожалению, я любила каждую секунду этого, его, нас. Несмотря на все, что я знаю, он может быть очень милым. Я хочу снова пойти на его пляж — на тот, куда он меня водил. Наше новое секретное место. На этот раз в такой одежде, чтобы трахаться на песке и чтобы он попал в места, где ему не место. Но я не могу. Я не буду. Я зашла бы слишком далеко, если бы сделала это, и это больше не было бы оправдано моим желанием заманить его к Лео. В тот момент это было бы личным для меня. Я отказываюсь предавать своего брата таким образом.

Я выхожу из своего транса только для того, чтобы увидеть, как все встают и выходят из класса. Я беру свой блокнот и ручки, закрываю пустую страницу и кладу его обратно в сумку, затем спускаюсь по ступенькам, чтобы покинуть класс.

— Мисс Де Лука, — зовет меня миссис Холмс. — Кто-то оставил это для вас.

Я останавливаюсь как вкопанная и разворачиваюсь, направляясь к ее столу, где она что-то подбирает с пола. Она вручает мне специальное издание «The Bell Jar» Сильвии Плат и вазу с белыми пионами, смешанными с розовыми пионовидными тюльпанами, а также клубникой в шоколаде. Я усмехаюсь, прекрасно понимая, что он высмеивает меня за то, что я не пила свой коктейль, но при этом не давит на меня больше, чем просто сделать один глоток. Это также был лучший глоток в моей жизни. Теперь он угощает меня моими любимыми фруктами с шоколадом.

— Спасибо вам, — говорю я профессору. — За то, что сохранили это для меня.

— Без проблем. — Она кивает, когда я ухожу. — О, и мисс Де Лука? — Я смотрю на нее еще раз. — Тот, кто сделал, должно быть, действительно любит вас.

От этого заявления у меня сводит живот, но я все же ухитряюсь улыбнуться и кивнуть. Давайте просто надеяться, что это не дойдет до моего отца. Профессора лояльны к Элите, и это может легко просочиться к ним.

Я выхожу из класса с полными подарков руками, с которыми даже не знаю, что делать. На книжных полках в моей комнате стоят только сборники стихов. От Сильвии Плат до Теда Хьюза, от Эдгара Аллана По до случайных авторов. У меня много сборников стихов. Вообще-то этот роман считается полнометражным, но, поскольку это Сильвия Плат, я, конечно, его читала. И Николай вспомнил, что это мой любимый.

Оказавшись дома, я ставлю свою новую вазу с цветами на комод, специальное издание — на прикроватную тумбочку и ем клубнику в шоколаде. Я стону, когда заканчиваю, и сажусь на кровать, обдумывая, что делать дальше. Меня охватывает желание пойти куда-нибудь сегодня вечером, но сначала мне нужно в студию.