И даже на жест Киры, пальцами изобразившей, будто крутит и подкидывает монетку, отозвался так, как ещё совсем недавно просто не смог бы: вынул откуда-то из пояса золотой орх и кинул на стол. Кира ловко его поймала.

Кенред, ошеломлённый, округлившимися глазами следил за этой пантомимой. Мгновение подождал объяснений и, не дождавшись, спросил напрямик:

– Что это?

– А это у нас завершился спор. Эдельм утверждал, что ты первым делом кинешься меня благодарить, а я – что скажешь: «Какого чёрты ты здесь натворила». Я оказалась ближе к истине.

Кенред чувствовал себя безмерно уставшим, и сейчас перспектива сражаться в словесном поединке с Кирой тяготила его и угнетала. В таких случаях он замыкался, чтоб не сорваться, но в этот раз замкнутости хватило на пару мгновений. Почему-то потянуло улыбаться и веселиться так же свободно, как эти двое, и устоять было трудно. Он так устал, что просто не сумел устоять.

Поэтому поднялся, пошарил сперва в одном кармане, потом в другом. Наконец из пояса вытащил золотую монету и, подойдя к Эдельму вплотную, насильно всунул её ему в ладонь. После чего вернулся к столу, но уже сбоку. Нагнулся и накрыл руку Киры своей. Слегка сжал.

– Спасибо. Должен признать, что твоя поддержка решила исход сражения у столицы. И другие твои идеи Ри Кридей оценивает очень высоко. – Он слегка развёл руками. – Но ты ведь понимаешь, я полагаю, что одним из своих решений ты поставила меня в довольно сложное положение. Тебе об этом, кажется, все говорили, скажу и я. Разрыв отношений с банкирскими домами не входил в мои планы.

– Да. Понимаю. Но поскольку из нынешней ситуации существует самое меньшее три удобных выхода, не считаю, что это такая уж серьёзная проблема.

– Так. Я слушаю.

– Ну, во-первых, ты можешь отречься от моего решения. Любым удобным для тебя способом. Дальше – либо подтвердить соблюдение прежнего договора, либо отказаться от него с видом, будто так и надо. Но уверена, что даже если ты согласишься вернуться к прежнему положению, выиграешь всё равно. Потому что вряд ли в этом случае компании будут требовать у тебя возместить им убытки, которые возникли из-за перемещения производств и войной.

Кенред снова поднял бровь. За короткое время разговора он уже почти устал работать ими, но приходилось. Что ни слово, то открытие.

– А они требовали?

– Ещё как. Но у тебя наверняка не станут – от радости, если ты вернёшь им жирный кусок. А можешь и не возвращать. Достаточно сделать вид, будто так и надо. У меня на родине говорят «морда кирпичом». Для финансистов это – обычное дело. Они постоянно так ведут дела.

– Продолжай.

– Второй выход – оставить всё как есть. Если ты останешься вторым человеком в государстве, думаю, представители финансовых кругов не станут ссориться с тобой из-за пары заводов. Они понадеются получить больше и постараются сохранить с тобой добрые отношения. Тут главное держаться самоуверенно.

– Дальше.

– И есть третий вариант – попробовать разыграть те карты, которые оказались у Ярима на руках. Ведь блокада со столичного мира пока не снята?

– Пока нет.

– Вот. Есть время сделать хорошие деньги. Обещаю – это будут очень и очень хорошие деньги. Ярим наберёт круг деловых партнёров не из числа финансовых компаний, а может быть, даже выстроит собственную компанию. Этот путь рискованный, но, думаю, хорошо тебе знакомый. Воюют ведь так же: ты планируешь, выстраиваешь силы, делаешь всё, что от тебя зависит, а потом уповаешь на успех. А здесь у тебя есть дополнительная страховка. Если не повезёт, ты всегда можешь сделать вид, что ничего не знал, что тебя держали в неведении и обманули. Банкиры охотно поверят, потому что дружба с тобой им нужна. – Кира перевела дух. – Это хороший расклад. Можно и рискнуть.

Он, слегка наклонив голову, то ли любовался ею, то ли искусно прятал ехидство.

– Да. Ты права. Камерарий стоит за то же, и Ри Кридей готов поддержать. Значит, так и останется. Но я хочу, чтоб больше ты столь серьёзных решений без моего ведома не принимала. – И замолчал, дожидаясь согласия.

Кира однако в сомнении качнула головой.

– Иногда действовать нужно моментально. Ты ведь знаешь, как это бывает. Могу лишь обещать, что буду очень осторожна.

– Ладно. – Он тоже думал, и напряжённо. – Остановимся пока на этом… Да, я понимаю – война есть война. Кстати, хотел спросить – как удалось так быстро собрать и отправить в столицу три дивизии, да ещё и полностью обеспеченные? Генерал сказал мне, ты активно этим занималась.

– Да я просто предложила поднять дивизии по тревоге и согнать сразу в эшелоны, а командирам подразделений приказать уже в пути провести проверку, кого и чего не хватает, и сообщить. На границу Ярима, на последнюю яримскую станцию, стянуть резервы – людей, оружие, боеприпасы – и подавать в нужные вагоны то, чего там не хватает. Этот приём хорошо работает.

– Ты уже такое делала?

– Нет, конечно. Я об этом читала. Предложила генералу, он одобрил. И мы всё сделали. Куда важнее то, что удалось быстро пробить зелёный свет эшелонам. Повезло… Ну, ты знаешь.

– Да. Хорошо сработано, как я уже сказал. Вот ещё что… Я хотел сообщить, что его высочество очень настойчиво приглашает тебя в столицу. Ты должна быть представлена ко двору до коронации. Лучше всего, если ты переберёшься в наш столичный дом вместе со мной, либо же сразу следом. Тебе потребуется время на подготовку. – Он заметил, как скривилось её лицо, и нахмурился. – Что такое? Что тебе не нравится?.. Ну, объясни же. Ты не хочешь быть представленной ко двору?

– Да не особо.

– Почему?

– Потому что ваши дамы меня проглотят с костями и не подавятся. То, что им этого хочется, они уже показали.

– Ах, дамы…

– Да. И, может быть, ты не поверишь, потому что плохо разбираешься в дамских великосветских сражениях, но они есть, и ещё какие. – Её бесило выражение его глаз, которое она сочла высокомерно-снисходительным. Но Кира старалась держать себя в руках. Тут слезами и обидой не сдюжишь, такое работает только с любящим человеком. В её положении нужно быть спокойной и логичной. – Может быть, можно как-то обойтись без представления? Я ведь буду всех жутко бесить, и мне не замедлят это показать. Видишь ли, склонность к войне свойственна всем людям. Но если у ваших мужчин есть и армия, и прочие подобные вещи, то у ваших женщин – только интриги. Зато в них они достигают настоящего совершенства. И меня они в своём кругу не потерпят ни за что.

– Пожалуй… Да, я понимаю, о чём ты говоришь. Но, видишь ли… Речь идёт не о радостях балов и участии в дворцовых развлечениях, без которой действительно можно обойтись. Я, видимо, останусь канцлером и после коронации Меллгрея – с чего бы ему менять своё решение – и в этой ситуации, если моя жена не будет принята при дворе… Это создаст мне серьёзные затруднения. Понимаешь? Конечно, тебе нелегко. – Он пошевелил пальцами, словно пытался найти подходящий аргумент на ощупь. – Я догадываюсь. Но, может быть, тебе что-то может облегчить эту трудную задачу? Например, какое-то особенное платье? Украшения?.. Чтоб ты чувствовала себя увереннее, спокойнее… Как я понимаю, ты смогла решить финансовые проблемы герцогства на несколько месяцев вперёд. В ближайшее время деньги на войну мне не понадобятся, так что можешь потратить что-то на себя. Закажи в столице что-нибудь такое, что будет тебе удобно и приятно. На твой выбор.

– На мой?

– Да. В разумных пределах.

– В каких, например?

– Конечно, чтоб это выглядело пристойно, без обнажённых ног или груди. – Он усмехнулся так, словно приглашал повеселиться и её. – И чтоб не пришлось делать слишком большой заём. Но тут, я думаю, ты и сама предпочтёшь без перебора.

– О, да…

– Тогда договорились. Из столицы мы вместе с его высочеством отправимся в Меттену на его коронацию. Конечно, было бы хорошо провести церемонию представления тебя в герцогстве, но за пять дней, которые я здесь пробуду, её не успеют подготовить. Так что лучше отложим на потом. Строго говоря, в нашем с тобой случае последовательность «представление ко двору – участие в коронации – представление в герцогстве» является наилучшей.