– Пусть только попробует. Рендольф сломает себе шею под этой короной, и поверь, я всё сделаю для того, чтоб так и получилось. Если обстоятельства сложатся неудачно, и ради падения Рендольфа будет нужно действовать заодно с Райниром – о да, я стану таким преданным подданным, каких ещё свет не видывал. – Он снова заулыбался. – Сомневаюсь, что мне придётся. Экзор утопит себя сам, с благородной помощью нынешних Наренов. Думаю, на этом закончится их общая история.

– Значит, ты поддерживаешь Альдахару – следуя твоей же логике.

– Альдахара не умеет привлекать сторонников. Поддерживать нужно сильного.

– Так кого ты предлагаешь, в конце-то концов?!

– Кенред… Вот о чём задумайся: мы с тобой любого претендента можем сделать сильным. Мы – два отличных военачальника, нам, если мы наконец научимся действовать сообща, покорится что угодно. А мы научимся, мы же с тобой умные люди. Давай станем делателями императоров. – Мирван смотрел на Кенреда безотрывно. – Я готов выслушать твои аргументы в защиту каждого претендента. Только двух не предлагай: Рендольфа Экзора и Гезалеция, этого мочёного слизня. Райнир же сам себя убрал со счетов. – И, поскольку Кенред слишком долго молчал, продолжил сам. – На что ты вообще рассчитываешь? Или думаешь, что Райнир поверит, будто ты не затаил на него обиду? Он нанёс тебе столько оскорблений, публично тебя унизил – и поверит, будто ты об этом забудешь? Да брось! Он – политик. Он прекрасно знает, что о мести мечтают все. Без исключения.

Кенред ответил не сразу. Трудно было подобрать слова. Намёк он, конечно, понял. Стало тягостно.

– Мы ведь так и клянёмся в верности: отдать кровь свою, разум и честь. Думаешь, для меня это были просто слова?

– Тебе виднее. Хочешь проглотить оскорбления – твоё дело. Но Райнир-то судит по себе. Он вообще-то тебе такую клятву даже не давал. И верить не обещал. Или ты – или он, таков расклад.

– Важно то, что я сам думаю о своих поступках. – Кенред не выдержал и поднялся на ноги. Сидеть больше не было сил. – Это ведь моя честь, верно? Только я могу ею распоряжаться.

– Распоряжаться… Да. – Мирван поднялся следом. – Знаешь, всем будет плевать, прав ты или виноват, если проиграешь. Проиграл – значит виноват. А с таким подходом ты неизбежно проиграешь. Слишком много рассуждений о чести и слишком мало дела… Жалко было бы, тебе не кажется? Небо редко пускает в мир талантливых людей, и своими руками уничтожать собственный талант (тем более вместе с собой) значит идти против воли Неба. Так я считаю. Задумайся… Эй, очнись!

– Я подумаю.

– Не о том ты сейчас размышляешь. Совсем не о том.

– Ты закончил назидание?

Мирван скривил губы в усмешке сожаления.

– Слушай, я хотел бы пройти этот путь к будущей империи с тобой – помнишь, как когда-то в Военной академии? Наш совместный боевой рейд. Вот как тогда. – Он снова подождал реакции, но Кенред и теперь сумрачно молчал. – Однако, смотрю, иной раз люди меняются слишком сильно. Подумай и пойми, что на самом деле ты предпочёл бесчестье. Жаль, что в тебе не осталось силы и твёрдости, чтоб решать судьбы страны, как подобает людям нашего происхождения.

– Я давно уже не мальчишка, Мирван, – тяжело ответил Кенред. – Меня уже не получится взять на слабо.

– И убедить тоже?

– У меня не возникло впечатление, что ты вообще старался. Одни попытки давить на эмоции, ничего по существу.

– А я ведь пытался. Честно. Но это твой выбор… – Он принужденно усмехнулся, и на этот раз было заметно, что улыбка далась ему с трудом. – Думаешь, сможешь играть против меня?

– Думаю, сумею.

– И победить надеешься?

– Не исключаю такой возможности.

– Теперь ты больше напоминаешь себя прежнего. Ладно… У тебя ещё есть немного времени на то, чтоб передумать. Поразмысли как следует, всё оцени. И не тяни с решением, а то Райнир успеет раньше. Ты ему как заноза в ладони. – Мирван поднял ладонь, отвернулся и зашагал наискосок по склону, в направлении пышных кустов, усыпанных крупными фиолетовыми цветами.

Кенред проводил его взглядом. Это оказалось по-настоящему больно, даже на удивление.

Он перевёл дыхание и пошёл обратно к дороге, стараясь не думать о том, что хорошо бы оглянуться. Вряд ли Мирван тут один. Его люди могут ждать за теми же кустами, например, или в той рощице. Если в него целятся из дальнобойных излучателей, он всё равно этого не увидит. Так что крутить головой бесполезно. Полезнее будет даже показать свою беззаботность – в знак добрых намерений. Но по большому счёту всё, включая сам разговор, было одной большой глупостью.

«Что-то ты часто стал глупить», – подумал он, но даже эта отрезвляющая мысль не помогла привести сознание в порядок. Только в машине он очнулся, когда водитель три раза спросил, куда ехать, и уже обернулся с переднего сидения, беспокойно разглядывая Кенреда, пытаясь понять, что с ним.

– Да, в Ярим. Поезжай в замок.

И включил голографический экран над браслетом, развернул карту Метрополии. «Зачем ты приезжал, Мирван? Только ли чтоб позвать меня с собой? Какую информацию ты хотел до меня донести, а какую спрятать? Что я смогу выкопать?.. Может быть, если бы я сейчас служил в Генштабе и знал чуть больше, и толку было бы больше?.. Нет, там были бы свои трудности, и их было бы намного больше. Лучше попробую сам разбираться». Он задумался, стоит ли вообще ехать в отцовский замок – там его будет ждать очередной неприятный разговор, и времени на это уйдёт столько, сколько потребовал бы обстоятельный анализ информации. Но с тем, что у него получается, не справится обычный экран, нужна тактическая вычислительная система. Такая есть только в замке.

Твердыня Яримов встретила Кенреда молчаливо и мирно. К тому моменту он уже составил небольшую схему, раскидал знатные фамилии по группкам и был готов работать с картой. Только этим ему сейчас и хотелось заниматься, если уж начистоту. Но получится ли… Он выбрался из машины, внутренне готовый к немедленному сражению, однако дворецкий, вышедший его встречать, сообщил, что его светлости в замке нет. Он уехал. Нет, должно быть, ненадолго, поскольку оставил распоряжения насчёт ужина. А вот её светлость отдыхает у себя и будет рада видеть сына чуть попозже.

И Кенред испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Сражение откладывалось. Было время спланировать и его, и то, которое то ли случится, то ли нет, но сейчас полностью занимает его мысли.

Было время – самый ценный ресурс…

Не зная, чем ещё заняться, Кира вернулась к попыткам читать местный букварь и очень скоро поняла, что если не начнёт писать на чужом языке, то и читать нормально не научится. Загвоздка была в том, что когда она приступала к изучению новых буквосочетаний, предыдущие вылетали из головы. Значит, их нужно там закрепить, и лучший способ – чистописание. Но одно дело – печатные буквы, а другое – письменные. И как ей подойти к новой задаче?

Промучившись размышлениями ночь, Кира утром всё-таки спустилась вниз, отыскала распорядительницу и попросила у неё что-нибудь наподобие прописей. Если у ответственной дамы отыскался букварь, то, наверное, и прописи могут найтись. Пусть даже и использованные, она сможет работать и с такими.

Но на этот раз женщина не захотела пойти ей навстречу. Она приняла неприступный вид и ответила:

– Видите ли, я тут сообразила, что не знаю, какое мнение на этот счёт имеет его милость. – И объяснила, напоминая. – Ваш хозяин, сударыня.

– Хм… А вы думаете, он может быть против?

– Я ничего на этот счёт не думаю, сударыня. Я не знаю. Конечно, он может быть и против – откуда мне знать. Учить или не учить вас грамоте – решать только ему.

– Никаких запретов на этот счёт озвучено не было, – произнёс Крей, появляясь рядом так внезапно, словно из ближайшей стены вышел.

– Однако и прямых разрешений – тоже! – отрезала распорядительница. – Хотите брать на себя такую ответственность – вот сами и берите. А я буду делать своё дело.