– Это пока, Кенред, будь уверен, – ответил Ардел, осторожно присаживаясь на неудобный стул. – Во время войны деньги – то топливо, без которого и боевая техника с места не сдвинется, и люди в атаку не побегут. То же денежное довольствие армии, те же премии – мало ли целей!..

– У меня не частная армия, средства поступают из казны.

– А если перебой? Если вдруг что?

– Что например?

Ардел посмотрел серьёзно, мрачно.

– А если в какой-то момент верх возьмёт Экзор или там Альдахара? Вопросом их выживания станут твои поражение и смерть. Естественно, они первым делом отрежут тебя от финансов. Я думал, ты это понимаешь. На ресурсе Ярима ты сумеешь сколько-то продержаться, у тебя будет шанс отыграть своё обратно.

Кенред, принахмурившись, развернул экран с отчётом Ардела и сделал вид, что просматривает его.

– А, вот ты о чём… Ну да, возможно, ты и прав. Но об этом должен думать не я, да и сейчас меня беспокоят другие проблемы. Лучше отправь бумаги моему счётному отделу, пусть они разбираются.

– Намного разумнее дать сообщение в Ярим, что средства пока не нужны. Поскольку её светлость рассорилась махом со всеми банками, то есть ни кредитов, ни безопасных вкладов теперь не будет, появилось предложение давать кратковременные дешёвые кредиты промышленникам и поставщикам, с которыми Ярим сотрудничает, с выплатой процентов вперёд. И, вроде бы, твой камерарий уже нашёл желающих. Идея неплохая, так что я бы на твоём месте согласился, вариантов-то нет.

– Вот, кстати, о её светлости. Давай к делу. Чтоб больше к этому не возвращаться, в двух словах – дай отзыв о том, что именно Кира творит в Яриме.

Ардел саркастично изогнул губы. У него это получалось очень выразительно. По-придворному.

– В двух словах? Хм…

– Как понимаю, она наделала дел? Судя о том, что ты упомянул о банках.

– Это да. Наделала.

– Ты вмешался?

– Ну нет, что ты. Вот чего точно делать не стоит.

Кенред посмотрел на Ардела жёстко и в упор, как на заартачившегося молодого офицера.

– Ты темнишь. Ладно, не хочешь говорить по сути, дай рекомендации. Что советуешь сделать мне?

– Тебе? А тебе я советую не обращать на этот цирк никакого внимания, словно ты ничего не знаешь. То, что твои люди придумали насчёт торговли, краткосрочных кредитов и работы промышленных предприятий, вполне может покрыть потребности армии в средствах, технике и оружии. Большего пока не требуется. А вот после войны стоит обрушиться на её светлость со всей яростью, осудить её за самоуправство и, возможно, даже обезглавить. Ну, а отобранное ею у финансистов имущество оставить в своих руках. Это, думаю, можно будет сделать – не полностью, так частично.

Несколько мгновений Кенред просто молчал. И смотрел.

– Я смотрю, у тебя какой-то болезненный интерес к насильственной смерти моей жены. Можешь объяснить, в чём причина?

– Боюсь, ты ещё и не того наслушаешься от других. Чужачка-пленница, бывшая невольница – и на таком высоком положении?.. Прости, мне, возможно, не стоило так прямолинейно… Но в этой ситуации сделать её ответственной за всё случившееся было бы самым простым выходом. Самым логичным.

– Но при этом в её действия вмешиваться не стоит и потом – как ты сказал – оставить отобранное в своих руках? То есть изменения останутся в силе. Значит, всё делается правильно.

– Именно так.

– Ты ведь понимаешь, как это звучит?

– Да, мерзко. Но, как и война, финансовый мир – место очень жестокое и мерзкое. Там важен только результат, а принципы, честность, справедливость – это баловство для неопытных и то, чем можно щегольнуть разве что на словах. Поверь мне.

– Прежде чем верить, я выслушаю все факты – только постарайся кратко. – Он внимательно вслушивался в объяснения Ардела и не перебивал. – Так. Объясни мне, каким образом производства, принадлежащие моей семье и являющиеся, по сути, основой экономики Ярима, оказались в долговом рабстве у каких-то финансовых компаний.

– Не в долговом рабстве. То есть не совсем так.

– Я плохо разбираюсь в финансах, могу упустить кое-какие тонкости.

– Тогда оставим твой вариант. Да, почти так. Это произошло ещё при твоём деде. Развивать производства, чтоб получать с них больше, а армию оснастить получше – хотелось, а свои деньги на это тратить прямо сейчас – нет. Поэтому он взял средства у компаний и подписал соглашение.

– Кабальное соглашение!

– Верно. Так и есть.

– Но зачем было это делать? И почему дедов камерарий его не отговорил?

– Возможно, не было других вариантов, Кенред. Да и камерарий бывает менее красноречив, чем следует. Может, он плохо убеждал. Или твой дед поддался на уговоры именно потому, что выбирать было особо не из чего – никто другой такую крупную сумму разом на других условиях не дал бы. Кроме того, ему пообещали ежегодные выплаты. Которые по-прежнему производятся аккуратно.

– Выплаты, которые несравнимы с потерями в доходах!

– Верно. Капля в море. Но они идут напрямую семье Рей. Шли. Теперь, понятно, этих выплат не будет.

– Зато будет доход с производств полностью.

– Нет, Кенред. В ближайшее время доходов не жди. Идёт война, и твоя армия будет потреблять продукцию сама, то, что произведено, не будет идти на продажу – ни единого вездехода или установки защитного поля. Но сама продукция поступать будет, поскольку все производства уже эвакуированы, и заканчивается их наладка на новых местах. Здесь можешь быть спокоен.

– Ну вот. Это же, по сути, те же деньги.

Ардел, усмехаясь, качнул головой.

– Нет, это не деньги. Это именно продукт. Живых денег от производств не будет. А ведь именно в деньги всё и упёрлось изначально. Понимаешь?

– Полагаю, что понимаю. Но ты говоришь, что Кира каким-то образом раздобыла и деньги тоже?

– Да, верно. Очень ловко сыграла на том, что ты изолировал столичный мир от периферийных. И ведь даже не спекулирует – она просто выступает монополистом, поэтому может делать любую прибыль за счёт объёмов поставок. А теперь будет направлять эту прибыль в работу под процент – станет сама себе банком, по сути. Понимаешь?

– Не очень.

– Ну, важно то, что суть понимают твои финансисты.

– Вот что остаётся для меня настоящей загадкой – если всё так хорошо, зачем мне публично осуждать мою жену за её действия?

– Потому что она поссорила тебя с одной из самых могущественных сил мира, Кенред. А без поддержки финансовых кругов никто не может управлять ни герцогством, ни даже государством.

– Ардел, финансовые компании – лишь часть государства, но не само государство.

– Однако они имеют настолько всеобъемлющее влияние, что способны определить даже государственный курс.

– Чушь!

– Твоя воля – не верить. Присмотрись к банковской деятельности и её влиянию. Боюсь, открытие тебя неприятно удивит. – Ардел покачал головой. – Я потому и говорю, что тебе стоит помириться с финансовыми кругами – так или иначе. В противном случае герцогство останется и без кредитов, и без возможности вести свободную и выгодную торговлю, когда блокада будет снята, и Ярим перестанет быть монополистом. Ты понимаешь?

– Нет. Не понимаю. Я считаю, что финансовым кругам следует знать своё место и не лезть в такие важные вопросы, как управление государством и определение какого-то там его курса.

– О да, они-то помнят своё место. Очень активно его осваивают, развивают свои возможности… Заметь, ты ведь меня сейчас не слышишь, так же, полагаю, как много лет назад твой дед не слушал своего камерария и, несмотря на уговоры, всё-таки подписал соглашение. А я ведь понимаю, что ты с противодействием банкиров столкнёшься и, боюсь, хорошо поймёшь, в чём их сила, когда будет уже слишком поздно.

– Не надо меня пугать, – сухо ответил Кенред.

– Я и не пугаю. Я говорю как есть.

– Это я буду определять политику империи! – рявкнул канцлер. – Государь и я, а не какие-то торгаши! И не собираюсь в угоду им что-то делать со своей женой, запомни! Кто они такие, чтоб я перед ними так унижался?!