– Легче?

– Да. Спасибо.

– У меня ещё есть обезбол. Говори, если будет нужно. На ногу можешь осторожно наступать. Если ремешки ослабнут, скажешь Крею, он затянет. А они ослабнут, потому что отёк скоро спадёт. Сможешь стрелять?

– Да.

– А надо ли, чтоб она стреляла? – буркнул Крей, обернувшись на мгновение.

– Пока – надо.

– Пусть лучше покажет второй выход.

– Это дело. Покажешь?

– Нет смысла. Наши должны были закрыть дверь снаружи. У старшего командира был ключ.

– Я бы проверил, насколько ты сейчас правдива. – Крей с угрозой посмотрел на неё.

Но Кенред знаком велел ему молчать. Он разглядывал женщину с отчасти болезненным интересом.

– Ты можешь уточнить то, что сказала мне раньше? Можешь привести аргументы, а лучше доказательства, что это не твои соотечественники?

– Могу. Но вообще мне нужно осмотреть тело. Тогда скажу точно.

– Не проблема, – буркнул Крей, ушёл – и вернулся, волоча за ногу один из трупов.

Кира осторожно доковыляла до него и первым делом расстегнула у трупа воротник кителя. Пошарила у мёртвого на груди. Жетона не было. Потом наклонилась и осмотрела сапоги. Пожала плечами, с усилием стащила один сапог с ноги убитого.

– Но вообще и так было понятно, – сказала она.

– Угу, – прогудел внимательно наблюдавший за нею Крей. – Тоже замечаю: сапоги-то подозрительно знакомые.

– Могу ещё осмотреть пояс, но это, по мне, лишнее.

– Более чем лишнее. – Он решительно оттёр её от трупа, сам обшарил пояс, что-то вынул и передал Кенреду. – Всё понятно и так. И форма одежды. Видите? Местные экипированы иначе.

– Мда, – ответил тот, повертев в пальцах длинную тонкую деталь. После чего засунул её в сапог. – Как у Райвена дела?

– Я больше не уйду. Я вас больше не оставлю, – угрюмо воспротивился Крей, но под взглядом Кенреда набычился и сдался. Но с условием. – Тогда прикажите, сэр.

– Исполняй, капрал.

– Есть. – И направился обратно в потерну.

А Кира, пожав плечами, полезла подобрать патроны. Нашла ещё один пистолет и так обзавелась запасной обоймой. Она чувствовала себя далеко не идеально, но вдруг обнаружила, что вполне способна действовать и даже соображать. Поэтому, проверив оружие, снова устроилась в каземате возле входа (нога и в самом деле вполне нормально действовала, только трудно было сгибать в колене). На офицера она старалась не смотреть – её вдруг обеспокоило, что он в любой момент может отобрать у неё оружие и хорошо, если тут же прострелит голову.

Через несколько минут в капонир вернулись Крей и Райвен с десятью бойцами. Они чем-то занимались в потерне и у её входа, и Кенред перебрался в малый каземат к Кире. Уселся рядом с ней, вынул фляжку, а потом и запаянный в фольгу паёк.

– Будешь? – протянул ей флягу.

– Да, спасибо. – Она сделала глоток и аж прижмурилась от наслаждения. Вода была слегка сладковатой. И кусок плитки, который он ей протянул, взяла. С предыдущего дня во рту маковой росинки не было, и именно сейчас, когда боль почти отпустила её, она это отлично почувствовала.

– Позволишь спросить тебя кое о чём?

– Разве я могу запретить?

– Ну, предполагается, что сейчас мы беседуем по взаимному желанию. Ладно, восприму как разрешение. Объясни всё-таки, почему оставили именно тебя? Если нужно что-то взорвать, лучше оставить рядового – его значимость ниже, и он меньше знает. Если нет возможности эвакуировать офицера, то разумнее упокоить его – уколом ли или выстрелом в голову. Тогда он точно ничего не расскажет врагу.

– А я и не могу рассказать ничего значимого.

Кенред приподнял бровь. Смотрел он как бы искоса и с улыбкой, с намёком на юмор – но так же колко, как и раньше.

– Позволь усомниться. Да и неважно. Правила в армии действуют вне зависимости от осведомлённости командира отряда. Сомневаюсь, что в разных армиях, пусть и в армиях разных миров, так уж сильно различаются уставы. По крайней мере, до сих пор я с принципиальными отличиями не сталкивался. Так почему же всё-таки?

– Так сложилось. Это была импровизация. И я говорю правду.

– Ясно. Возьми ещё… Да, Райвен! Что можешь сказать?

– Скажу, что сейчас. Надо уходить прямо сейчас.

– Значит, идём. Всем отключить датчики! Включай глушение. И пойдём в их сторону. – Он кивнул на Киру. – А через полкилометра повернём налево от нашей базы.

– Сэр?

– Планируй, лейтенант! Вы можете нам помочь, сударыня? Подсказкой, например.

– От выхода из капонира можно безопасно пройти на восток. По кромке, – сказала Кира, пытаясь сообразить, что же ей делать. Понятно было только одно – пока их интересы совпадают. Ей тоже нужно выбраться из капонира и попасть в лес живой. В сопровождении этих ребят, раз уж они собираются двигаться в их сторону. А вот там уже можно пытаться убежать. Шанс есть – благодаря шинам и чудесному обезболивающему.

Райвен уверенно распоряжался солдатами, первые из них уже ушли в потерну, и Кенред вскочил тоже.

– Следи за ней, – бросил он Крею.

– Мы её берём?

– Да.

– Но зачем, сэр? К чему она? – Капрал молниеносно выхватил оружие и наставил его на женщину. Кира бы не успела поднять своё, а теперь уже и не пыталась. Оставалось лишь смотреть. – Не проще ли так?

– Нет! – голос Кенреда звучал, как клинок, направленный в сердце. – Она нужна живой.

– Зачем, сэр?

– Я должен объяснять?

– Прошу.

– Ладно, изволь. Она – единственный непредвзятый свидетель. Так что ты отвечаешь за её жизнь своей.

Крей поджал губы. Она смотрела ему в глаза и видела в них овеществлённую смерть.

– Слушаюсь, сэр. – Нагнулся к пленной и так уверенно отобрал у неё пистолет, что Кира не успела воспротивиться, после чего поднял её на ноги. – Шагай вперёд.

«А ты всем стратегам стратег, – со злобой подумала о себе Кира. – Прямо гений – всё рассчитала!» И от шока, что её так легко обманули, совершенно обессилела. Поэтому позволила Крею тащить себя вперёд и делать с собой всё, что он считал нужным. А тому, похоже, именно это и требовалось. Он сам ронял её носом в землю, едва возникала малейшая опасность, сам подтягивал и тащил, если она ползла недостаточно быстро. Тащил он её напористо, уверенно и сильно, его пальцы сомкнулись на её запястье, как каменные наручники, так что Кира всё равно шла бы за ним, даже если бы всерьёз решила сопротивляться. Но решимость попытаться так её и не посетила.

Судя по тому, по каким кочкам, рытвинам и буеракам её волокли, солдаты легко отыскали единственный непростреливаемый проход по кромке старых заброшенных укреплений. Что ж, она всего лишь указала им выход на неё, остальное им обеспечил собственный опыт.

Каждый раз, когда из густой зелени их начинали обстреливать, Крей ловко опрокидывал подопечную на землю, придавливал коленом, чтоб не дёрнулась убегать, и отстреливался вместе со всеми. Им дважды приходилось отбиваться, и во второй раз нападающие солдаты наконец закончились. Но к этому моменту рядом с Кенредом остались только Райвен, Крей и ещё двое бойцов. За холмом, где они смогли ненадолго остановиться и осмотреться, Кенред взглянул на Райвена проницательно, холодно, и тот даже напрягся.

Кира же, которая как раз начала оглядываться в поисках путей к побегу, получила от Крея очень чувствительный тычок.

– Я смогу сложить тебя, даже несмотря на обезбол. Не провоцируй.

И добавил следом такой взгляд, что мигом вспомнилось: он большой мастер превращать жизнь людей в нечто более страшное, чем смерть. Правда, пленная ответила лишь кривой улыбкой (хотела улыбнуться радужно или насмешливо, но так себе выходит улыбаться, если трудно даже вздохнуть). Однако отчаяние будило в ней злость, а в злости она наоборот успокаивалась. Брала себя в руки.

Но Крею неинтересно было смотреть ей в лицо – он просто поднял пленную и поволок дальше.

– Что противник? – в какой-то момент отрывисто спросил Кенред, и они все остановились.