– Ногу сломала. Идти не могу.
– Тогда в комнату. – Он показал коротким взмахом. – Я скоро вернусь.
– Нет. Не в комнату, – бросила Кира, оглядев сперва массивное кресло справа от лестницы, а потом огромную каменную вазу, увенчанную розовым кустом, рядом с ним. – Я здесь подожду.
– Подвинуть?
– М? Да. Влево… – И, сделав усилие, спросила. – Герцогиня?
Спина, которой Кенред повернулся к Кире, напряглась, но он как раз налёг на вазу и сдвинул её ближе к лестнице, причём бесшумно. Может, и совпадение. Но если так, то где же её светлость? Что с ней?
Он обернулся на пару мгновений, чтоб сказать:
– Скоро буду. Кричи, если станет опасно.
– Мне не придётся кричать. Это оружие шумное, ты услышишь.
Он слегка сузил глаза.
– Хорошо. – И убежал вниз по лестнице.
Кира устроилась в промежутке между креслом и вазой, прижалась спиной к стене и сосредоточилась на звуках дома. Даже здесь, по коврам, не получится ходить совершенно бесшумно. Странно, что в доме царит такая тишина. Это нападение на дом или как? Где остальные бандиты? Ну, не четверо же их было… Так, а это что? Откуда звук? Она осторожно высунулась из-за точёного деревянного подлокотника и прицелилась в дальнюю часть коридора. Там была дверь на чёрную лестницу. Ну-с… Главное случайно не продырявить своего… Кстати, очень весело, ведь охранников дома и людей Кенреда она в лицо не знает. Так что же ей делать? Ждать ясных знаков? Чушь, потому что тогда будет поздно. И она замерла, понимая, что всё равно выстрелит, едва только интуиция толкнёт её под локоть. И если жертвой окажется Крей… Ну что ж, плакать она не станет.
Кто-то приоткрыл дверь и выглянул. Слишком осторожно, чтоб быть местным бойцом или охранником. Кира оценила это так же бессознательно, как действовала до того – она прицелилась в стекло изящной тёмно-ореховой горки в дальнем конце коридора. Горки, набитой хрусталём. В тот момент, когда чужак шагнул в коридор, выцеливая пространство вдоль коридора, то есть и в её направлении, но пока её не видя, она нажала спусковой крючок. Понятно, что ПМ – оружие шумное, ударило ей по ушам, ударит и ему. Звук в коридоре распространяется моментально. Но стекло с хрусталём взорвалось совсем рядом с ним, прямо перед глазами, и понятно, что первым делом чужак нервно дёрнулся именно в ту сторону и подставил Кире профиль во всей своей красе. Поэтому следующей пулей она без труда продырявила ему голову.
Громкий топот с другой стороны заставил женщину пригнуться и развернуться. Было трудно, нога не слушалась, боль била в поддых, но именно сейчас она совсем не обращала на неё внимание. Мысли были о другом. Понятно, что убитый ею человек разгуливает по усадьбе не в одиночку, с ним должна быть толпа товарищей. Но в кого ей целиться первым делом? Пожалуй, сперва в того, кто несётся по лестнице на всех парах. Если друзья убитого не полные идиоты, они сперва подготовятся, оценят обстановку и только потом сунутся под выстрел. Это даст ей несколько секунд, а может, и полминуты. За это время можно отстрелять на лестнице целый взвод.
Если патронов хватит. А ей не хватит.
Бежавший замер на середине лестницы, за поворотом.
– Кира? – Прозвучал голос Кенреда. – Это я. Слышишь?
– Слышу, – ответила она, тут же разворачиваясь обратно, к дальней двери и телу убитого, за которым вот-вот должны прийти его друзья. Оттуда до сих пор не пришло ни звука, и, кажется, не было ни движения. Но, может быть, она что-то пропустила. Да наверняка…
Кенред встал рядом, держа на прицеле ту же часть коридора, что и она.
– Что тут? – бросил он.
– Один есть. Но он же не один. – Кира поджала губы. – Других не видела.
Мужчина скользнул к дальней двери походкой, которая не сбила бы прицел. Кира с любопытством оценила его действия, и, убедившись, что всё в порядке, отвернулась – по лестнице, оказывается, поднялся Крей. Бесшумно. И плевать ему на ковёр. Да ёлки-палки!
Кенред вернулся к лестнице.
– Он был один.
– Да как такое возможно! – шёпотом возмутилась она, но мужчины её уже не слушали – они обсуждали свои дела.
– Этот путь уже не вариант, – буркнул Крей. – Не здесь, так снизу будут. Пройдём по внешней лестнице.
– Она не сможет. – Кенред небрежно кивнул на Киру.
– Я понесу.
– Нет, – отрезала женщина. – Тебе нужны свободные руки.
– Шины накладывать долго. И у меня их нет, – ответил Крей.
– У него может быть что-нибудь? – Кира махнула в сторону убитого.
Крей моментально подхватил её под спину, перенёс в конец коридора и усадил рядом с трупом. Обыскал тело с пониманием дела, нашёл всё что надо с первого раза и беззастенчиво принялся закатывать Кире штанину. Та же, дотянувшись, бегло прошлась по поясу убитого, нашла запасную обойму к ПМ, проверила, спрятала в пояс. Подходящая.
Крей поспешно обрабатывал ей ногу чем-то из плоского распылителя. Он белозубо усмехнулся прямо ей в лицо.
– А ты огонь. Боевая. – И, встретив её холодный взгляд, тут же стал подчёркнуто серьёзен. – Простите, ваша милость.
– Сюда, – велел Кенред, который ушёл лишь ненадолго – на чёрную лестницу – и вот вернулся. Он всё ещё держал под прицелом и коридор, и вспомогательную лестницу, а теперь вот попятился к малоприметной двери слева от разгромленной горки и нажал на ручку. – Не волоком, Крей, не по стеклу.
– Да понял. – Крей подхватил Киру легко, как пушинку. Внёс в комнату и уложил женщину на край дивана. Кенред же тем временем закрыл дверь и бросился к окну и встал, прикрываясь плотной портьерой, выглянул наружу, потом осторожно сдвинул раму. Обернулся на Крея.
– Сколько тебе ещё нужно?
– Полминуты. – Тот пальцем ощупал слой вещества, сковавшего Кире сломанную голень. – Идти будет трудно и сможет недалеко. Но обойдётся без критичных травм.
– Боль ей можешь снять?
– Нет. У этого болвана был только инъектор с заморозкой. – И тут же пояснил Кире. – Он и обезболивает, и останавливает кровотечение. У вас внешнего кровотечения нет, и в вашем положении эту штуку использовать нельзя – остановит циркуляцию крови в ноге. Известно, чем такие штуки заканчиваются.
– Да и бог с ним. – Кира протянула руку. – Дай баллончик. Если надо просто нанести второй слой, я могу и сама.
– Тоже верно. – Он жестом показал ей, как наносить и куда, и поспешил присоединиться к Кенреду.
– Нет, – ответил тот на безмолвное предложение. – Я лезу первым, а ты прикроешь сверху мою жену.
– Да, сэр.
– Кира? Ты как?
– Уже почти. Можно вставать?
– Да, можно. Распылитель бросьте, – подсказал Крей. – Давайте сюда. Я держу.
Кира заткнула пистолет за пояс, а запасную обойму переложила в карман. Двигалась она неловко, но Крею это не мешало. Он попросту перекинул её через подоконник и мягко опустил на выступы на стене дома. Каменная лестница оказалась вовсе не лестницей, а всего лишь выступами на отделке стены, хотя, как оказалось, вполне пригодными, чтоб по ним лазать. Обливаясь потом от боли – достаточно было лишь разок неловко наступить на сломанную ногу – молодая женщина сползла на землю, и почти следом за нею спрыгнул Крей. Схватил Киру бесцеремонно, как мешок с тряпками, вскинул на плечо и побежал, сгибаясь за кустами.
– Мать твою в дышло, урод! – простонала Кира. – Дай хоть пистолет вынуть.
– Это пожалуйста. – Он присел за раскидистой густой акацией, ослабил хватку, и она сумела и пистолет перехватить, и вытащить обойму. Уж лучше, раз так, держать её в зубах. – Только меня, уж прошу, не пристрелите, ваша милость.
– Идея-то какая хорошая!
– Где? – Рядом присел Кенред.
– За угробиной. – Крей дёрнул плечом. – За густолесной ложбиной. Прошу пардону у дамы.
– Угробина так угробина. Дама у нас тоже военная. Выдержит. Пошли.
Через несколько десятков метров, которые очень больно отдавались Кире в рёбра, Крей спустил её с плеча, и она, пригибаясь, заковыляла следом за мужчинами, пытаясь разобрать хоть что-нибудь настораживающее, важное. Но в парке – не то, что в доме. Тут звуков всегда хватает, да ещё и ветер поднялся. К тому же, усталость и боль туманили ей голову. Она положилась на мужчин.
