– Да. Но поверьте, Кира, начиная с этого момента ввести силовые оболочки в оборот уже не так и сложно. Ваша армия скоро сможет эффективно защищаться от нашей, и нашим специалистам это известно. Очевидно. Так что вы можете спать спокойно, Кира. – Он помедлил. – И о вашем оружии мы многое узнали. Думаю, если бы не внутриполитические затруднения, были бы уже готовы первые опытные образцы. Механизмы гениально простые… Наверное, вам было бы интересно подержать в руках то, что у нас получится?

– Да, честно говоря… Очень.

– При случае… Хотите прокатиться верхом?

– Я… Я не умею ездить верхом. Только сидеть в седле. Немножко.

– Это очень просто. Хотите, я вас научу?

Кира засомневалась было, но в конце концов согласилась.

Они провели вместе весь день, а вечером Кенред проводил её в спальню, но сам пошёл ночевать в другую комнату. Он, кроме того, показал ей её новые покои – намного просторнее и роскошнее, чем прежняя комнатка. В новых комнатах её скудные личные вещи совершенно потерялись. Правда, здесь уже появились кое-какие новые вещицы – например, одежда и обувь, которую слуги сочли необходимыми и подходящими для новой госпожи. Также здесь появилось зарядное устройство для экрана – выпуклый коврик, на который экран надлежало класть в любой его форме: хоть сложенным в браслет, хоть развёрнутым.

Ещё пара дней прошла в странно расслабленном состоянии. Гости разъехались, стало тихо, спокойно. Прислуга наконец-то вздохнула с облегчением, расслабилась и перестала нервно реагировать на любую просьбу. Кира почти безуспешно занималась с букварём и прописями, подкармливала закваску, завтракала со свекровью и обедала с мужем, а ужинали они все втроём. Кенред проводил время с женой и с матерью, а кроме того занимался хозяйством поместья и делами графства. По утрам в приёмной его терпеливо дожидались управляющие, он уходил с ними куда-то… Он, похоже, действительно устраивался здесь с основательностью настоящего хозяина. Можно сказать, пускал корни.

– Вы боитесь его, Кира? – спросила её герцогиня за одним из завтраков. Смотрела она с сочувствием.

– Я? Нет, что вы… То есть… Неизвестное, понимаете, всегда пугает, а я ведь его совсем не знаю. Наше общение началось… Недружелюбно. Это заставляет быть очень осторожной.

– Вы ведь уже были замужем на родине?

– Да, была.

– Вы овдовели?

– Нет, он со мной развёлся.

– Бросил вас? Небо, но почему?!

Кира пожала плечами.

– Полюбил другую.

– Но разве это повод для развода? – обеспокоенно спросила её светлость. Изящные тонкие брови дамы почти сошлись в одну линию. Она, очевидно, порицала.

– В наших краях – да. Вполне.

– Вам было очень трудно, наверное.

– Только если говорить о чувствах. А так, знаете… У меня был заработок, занятие, жильё, я была, в общем, независима… Трудно было моей матери, которую муж бросил с двумя детьми на руках, а мне-то что.

– С двумя детьми?! Но как это можно? Как ему позволили родственники?

– В наших краях родственники обычно не вмешиваются в семейные отношения, а если и высказывают советы или суждения, то всё равно ничего не могут запретить.

Герцогиня на время потеряла дар речи и в полной тишине ложечкой разбирала пирожное. Чувствовалось, что она пытается в глубинах своей памяти и опыта отыскать что-то похожее на ситуацию Киры и её матери, но не находила. Поэтому, задумчиво взглянув на сноху, напомнила:

– Однако вы спросили у Кенреда о мнении его отца. Значит, в вашем мире это мнение также может иметь значение.

– Я предположила, что у представителя другого мира и к тому же из высшего сословия, обладающего титулом, а значит, особыми обязанностями, с браками очень строго. Даже в нашем мире у аристократов вопрос подходящего брака – очень серьёзный, и ещё совсем недавно регулировался традициями и правилами от и до. Только в последние десятилетия браки аристократов и простолюдинов стали воспринимать спокойно.

– Понимаю. Вы разумно смотрите на жизнь… И вы удивительно тактичны с прислугой – не могла не заметить. Знаете, это у нас самая большая проблема социально-смешанных браков: представительнице низшего сословия трудно бывает удержаться от… некоторых нетактичных выпадов в адрес челяди и младшей аристократии. И подобное поведение вызывает… порождает общую напряжённость.

Кира вопросительно скруглила бровь.

– Неудивительно. За это и не любят парвеню.

– Видите ли, многие могут провести себя с вами некорректно, даже грубо.

– Как с выскочкой? Ну, это понятно.

– Вам может быть трудно удержаться и не поддаться на провокацию. Вас трудно будет винить в желании ответить в тон. Но я очень вам не советую… Понимаете, сдержанность – лучшая политика. И отчасти… визитная карточка нашего сословия.

– О, это безусловно! Аристократия как сословие политиков, правителей, высших военных чинов и дипломатов вынуждена следить за каждым своим словом, потому что оно может вызвать серьёзные последствия, и потому себя необходимо держать под контролем. Это я понимаю.

Герцогиня удовлетворённо кивнула.

– Следить приходится не только за словами, но даже и за жестами. За взглядами. Бывает и такое. Полагаю, вы сможете этому научиться. Вы научитесь, если только захотите, а я постараюсь убедить вас, что захотеть – в ваших интересах.

– Я вас устраиваю как невестка?

Леонея взглянула на Киру поверх чашечки чая.

– Полностью. На нынешний момент. А что у нас с вами получится в будущем, мы увидим. – Она помолчала, поставила чашечку на блюдце, погоняла ещё немного останки пирожного по дну тарелочки и нехотя добавила. – Сын сказал, что вы боитесь моего мужа. Не надо. Поверьте, я сумею вас защитить от его поверхностного гнева – если вы не сумеете вызвать гнев адресный. Скоро он умиротворится и свыкнется с вашим браком, а остальное зависит уже только от вас. Я со своей стороны постараюсь помочь вам выглядеть настолько безупречной, насколько это вообще возможно.

– Спасибо. Вы расскажете мне об обязанностях жены аристократа?

– О, если в двух словах, то всё это я вам уже говорила. По сути, жена графа должна следить за домом и хозяйством, управлять прислугой, заботиться о приближённых мужа и его гостях, о детях, когда (и если) они появятся, о домочадцах, а также выполнять определённые общественные обязанности как на землях супруга, так и при дворе. Всё это нужно будет обсудить подробно. Но вам, конечно, стоит вникать в дела постепенно. Как раз сможете познакомиться с одной из своих обязанностей через три дня, на обеде управляющих. Кенред пригласил их всех, и вам нужно будет их принять. Я тоже буду присутствовать и помогу вам. Охотно… Вы что-нибудь знаете о сельском хозяйстве?

– Э-э… Не вполне. У бабушки был огород, ну, ещё кур она держала пару лет… Да и всё.

– О-о, это уже намного лучше, чем в случае с какой-нибудь горожанкой в десятом поколении, – мягко улыбнулась герцогиня.

– Поверьте, я не претендую на звание знатока! Я отлично понимаю, что если в чём и не разбираюсь совсем, так это в сельском хозяйстве.

– Вот лучшая позиция. Она очень понравится тергинским управляющим. Они будут рады вас просветить. – Её светлость потянулась через стол и мягко похлопала Киру по руке. – Не беспокойтесь, девочка моя, вы справитесь. Вы так достойно держитесь…

Молодая женщина интуитивно почувствовала, что «достойно держаться» – это очень серьёзная похвала в устах знатной дамы калибра её свекрови. Кира отлично отдавала себе отчёт в том, что герцогиня смотрит на неё сверху вниз. Странно было бы, если б сложилось иначе – это в жёстко сословном-то феодальном обществе. Противоестественно даже. Кира постоянно напоминала себе, что свекровь проявляет к ней максимум внимания и терпения, на которое только способна, а с симпатией даже слегка перебирает – чтоб не забыть, не расслабиться и не начать обижаться на всякие мелочи. Её светлость ведь новоиспечённой невестке вообще ничего не должна, а старается изо всех сил. Надо признать, она заслуживает симметричного ответа.