А всего-то надо повторить движение губами, чтобы поцелуй случился. Но не могу: а вдруг у меня не получится? Вдруг я сделаю что-то не так?
— Без поцелуя не поедем. Я жду, — щурится, не увеличивая между нами расстояния.
Дыхание циркулирует от меня к Барсу и наоборот, а лёгкие наполнены запахом его парфюма. Мне даже кажется, что аромат свежести осел на коже, и от этого её покалывает.
— Я… Я не могу, — отвожу взгляд, рассматривая деревья за окном.
— Почему?
— Боюсь? — то ли спрашиваю, то ли делюсь переживаниями — не знаю.
— Со мной не надо бояться, Цветочек. Ну же, это легко…
Зажмуриваюсь и…
— Нет, — отталкиваю его легко ладонями. — У меня не получится.
— Я в тебя верю, но… — хитрый прищур не обещает ничего хорошего. — Есть другой вариант. Ты забираешь платья, и я завожу машину. Согласна?
Ах ты! Вот, значит, как?
— Ты… Ты специально? Специально это придумал?
Толкаю сильнее, но его спина упирается в спинку кресла, поэтому попытки сдвинуть ни к чему не приводят.
— Просто воспользовался случаем. Так что, Вась? Да? Или все-таки поцелуй?
Думает, что перехитрил? Я тоже упрямая, между прочим!
Кладу ладони на щёки Барса и целую, как умею: шевелю губами, лаская то нижнюю губу, то верхнюю. Шумный вдох подсказывает, что я на правильном пути…
— Уговор был про настоящий поцелуй.
— М? — разговаривать, касаясь друг друга, щекотно. — Что?
— Настоящий. Французский.
Ауч…
— Не было уговора…
— Был, был. Ты просто не помнишь.
— Андрей… Я же…
— Не умеешь, — прикусив и тут же отпустив, смеется он. — Я тебя научу. Да?
Его рука так приятно массирует волосы, что, кажется, я готова расплавиться от прикосновений не хуже сладкого мороженого.
— Да, — сдаюсь.
Ураган по имени Барсов Андрей настигает в ту же секунду. Язык касается моего, покалывание окутывает всё тело… И даже пальчики на ногах поджимаются от удовольствия.
Воздуха не хватает, но какое это имеет значение? Мы оба задыхаемся… кажется…
Тело подо мной каменеет, и сидеть становится неуютно. Пытаюсь свести колени вместе, но Барс не даёт этого сделать.
— Не двигайся, — просит охрипшим голосом, утыкаясь своим лбом в мой. — Дай мне пару минут.
— Андрей? — его напряжение пугает меня, как и слегка кривоватая улыбка. — Ты… Всё в порядке?
— Всё отлично, Цветочек. Всё отлично, — шумно дышит, продолжая удерживать на себе. — Расслабься. Сейчас поедем к твоим.
* * *
До дома дедушки и бабушки Андрея мы все-таки добираемся спустя приличное количество времени. Они уже ждут нас на лавке перед домом, щелкая семечки и переговариваясь с соседкой через забор.
Барс резко тормозит, поднимая пыль, за что тут же получает от меня подзатыльник. Я, шутя, его бью, а он по-настоящему кусает, когда ловит руку.
Визжу, чем очень веселю деда Андрея.
— Тихушник наш, смотри, Тома, ожил. Я уж думал, снулым ходить будет, а он ишь… Василиску выбрал.
— Молчи, дед, — бабушка Тамара знакомым жестом толкает мужа в плечо и хохочет сама же, прикрывая рот платком.
Барс на их перебранку смотрит с хитрым прищуром. Замечаю, как подмигивает дедушке в зеркало заднего вида, и как-то неожиданно резко стартует с места, стоит дверям захлопнуться.
— Разогнался, смотрю. Не дро́вы везёшь, охолони, — ругается на Андрея дед, а ему хоть бы что.
Одной рукой держит руль, а другой снова мою ладонь к себе тянет.
Отбиваюсь, потому что…
Ну, родители ладно, они же молодые, а перед дедушкой и бабушкой мне стыдно. Как им потом в глаза смотреть? К тому же, он только утром невесту проводил, и уже с другой девушкой рассекает.
— Цветочек, накажу, — шипит, все-таки изловчившись и поймав меня.
Теперь моя ладонь прижата к его ноге, щеки пылают, словно свеклой намазанные, а сердце вообще грозит выскочить.
— Я сама тебе… Тебя… Получишь, короче! — шиплю в ответ и отворачиваюсь, чтобы не видеть довольного выражения моськи Андрея.
Распоясался совсем! Никого не стесняется…
Хорошо, что мы быстро приезжаем к нашему дому, и выгружаемся. Я, получив свободу, пулей вылетаю из машины и сталкиваюсь с Викой.
Она стоит у самой калитки, почесывая ногой ногу, и наблюдает за приближением Барса со странным выражением лица.
— Осторожнее, корова, — бросает мне и скрывается во дворе, толкнув ладонями в грудь.
Опешив, я не сразу осознаю, что меня за плечи держит дедушка Андрея и осуждающе качает головой.
— Не серчай на неё, Васёк. Но и близко не подпускай, — пропускает вперёд бабу Тому, ставшую свидетельницей некрасивой сцены, и зовёт внука.
Я не остаюсь подслушивать, а прохожу в дом, где уже нарезаны быстрые салаты, пышут жаром пироги, и в красивой супнице, доставшейся бабуле от её мамы, пари́т уха.
— Мы уже думали экспедицию снаряжать, — с подозрительно блестящими глазами хохочет Андрей Павлович.
Дедуля в это время ногой под стол задвигает бутыль, будто я не вижу стопок, которые стоят возле их тарелок. Таня тоже выпивает со всеми, сплетничая в уголке с тётей Лидой. Вика ковыряется в тарелке, размазывая по краям зелень, Лена вертит в руках открытку.
Все заняты своими делами и разговорами, поэтому я принимаюсь помогать бабушке, подрезая овощи, и намывая чашки из парадного сервиза.
— Та-а-а-ак, баб Шур, а блины где? Я только ради них спешил, понимаешь ли, а на столе пусто.
Барс в дверном проёме возникает тихо и неожиданно, пугая бабулю.
— Ишь ты! Сердце чуть не прихватило. Как спешил, так и успел, — замахивается на него полотенцем, а он сгребает ба в охапку и громко чмокает в щёку. — Вот что с тобой таким делать, а?
— Любить, — ставит бабушку на место. — И кормить. Желательно любимыми блюдами. Я баб Шур, знаете какой голодный?
— Голодный он, — ворчит уже его ба. — Нечего было скакать утром. Попроси Васю, чтобы она тебе блинов напекла, пока мы тут о своём посекретничаем.
Упс.
— То есть ты умеешь и молчишь? — Барсик как-то уж хищно смотрит, смеша взрослых, и заставляя меня поскорее выключить воду.
Чашечки отставляю подальше от края на всякий случай. И правильно делаю: Андрей примеривается и хватает меня под колени, забрасывая на плечо.
— Короче, я её похитил и взял в блинное рабство, — не оборачиваясь, выносит из общей комнаты в небольшую пристройку, которую мы летом используем как кухню.
Спускает меня на пол, и присаживается на короб у стены, вытянув ноги так, чтобы я не могла сбежать.
Мне бы разозлиться, но внутри пузырьки, как в стакане с лимонадом, лопаются от удовольствия. Напускаю на себя сердитый вид, а сама уже быстро достаю миску и начинаю смешивать продукты, пока тяжелая сковородка нагревается на огне.
— Слушай, Цветочек, — вот не умеет же долго молча сидеть! — Я тут подумал… Давай сразу после ужина сбежим, а? До самого утра?
* Исп. — «Високосный год» «Лучшая песня о любви»
Глава 24
Лето 1998 год. Андрей.
Я жил по старинной привычке
И свой ритуал не менял,
Но стал целый мир для меня безразличным,
Когда я тебя потерял.
Я жил не святой, не провидец,
Кутил и тебе изменял.
Всех женщин я до смерти возненавидел,
Когда я тебя потерял.
Позови меня в ночи — приду,
А прогонишь прочь — с ума сойду.
Всех из памяти сотру друзей,
Лишь бы ты всегда была моей.
Позови меня в ночи — приду.
А прогонишь прочь — с ума сойду.
Всех из памяти сотру друзей,
Лишь бы ты всегда была моей.
© Влад Сташевский — «Позови меня»
Не блины, а яд замедленного действия! Уже не влезает, а оторваться невозможно. Про блинное рабство я не шутил, но кто кого в него взял?
