Сейчас у сестры отпуск, вместо неё работает какая-то приезжая женщина.
«Дачница», — обозначила бабуля, не забыв фыркнуть.
И это она не дачников не любит, а, как она зовёт «расфуфыренных мадамов». Смешно звучит. Да и выглядит тоже смешно.
— Может, на пирс? Я слышала, сегодня собирается компания.
— Они каждый день собираются.
Купаться хочется, это правда. Но меня тормозит кое-что.
Точнее, кое-кто.
Сашка ещё не в курсе, я собиралась рассказать ей про неожиданную встречу позже, но раз такое дело…
— Барсов приехал.
— Кто⁈
— Барсов. Бабин Томин внучок собственной наглой персоной. С невестой.
Если он думал, что его раскрашенная кукла говорит тихо, то глубоко ошибается.
— Вау!
— Угу.
— И чё? — Сашка устраивается, по-турецки сложив ноги, и выжидательно смотрит. — Бабушка рассказала, да? Тем более надо сходить, вдруг увидим. Интересно же.
— Да видела я его, — отмахиваюсь. — Ничуть не изменился. Всё такой же наглый и противный.
И с невестой.
Нет, сейчас мне всё равно, а пять лет назад моё сердце заходилось в безумном беге при виде него. Как раз после нашего странного танца на взрослой дискотеке.
Санька тогда уговорила меня остаться и подсмотреть. Вот мы и… Она, кстати, своего Кейса именно тогда подцепила. Так подцепила, что расцепиться не может.
А он как сквозь землю провалился. Пропал.
Подруга плачет, переживает, но не жалуется. Иногда только прорвёт, как сегодня.
— А знаешь, пойдем. Искупаемся, — прикусываю губу.
Пусть Сашка развеется, а то я совсем эгоисткой выгляжу. К тому же, у меня всё остыло. И потом не факт, что Барсик тоже придёт. Наверное, закроется со своей куклой и отдыхать будет.
— Только ко мне зайдем за купальником, ладно?
Нового у меня нет, но прошлогодний сгодится. Я не выросла, даже наоборот, похудела.
Экзамены… Ну, и домой совсем не хочется приходить… Мамин новый муж…
Ох, лучше не вспоминать!
Я им с мамой не говорила, что поступать буду здесь, поближе к бабушке с дедом. Уже и документы подала, и вступительное собеседование прошла.
Бабушка поддержала, а дедушка… Дедушка покачал головой, обнял и ушёл в мастерскую, строгать очередной стеллаж.
Бабуля себе обустраивает уголок, как в журналах, которые читает Таня.
Вот и к сестре тоже ближе буду, а в город…
Нет, не хочу возвращаться, если честно.
— Вась, ты если так тормозить будешь, мы никогда не соберёмся!
Сашка с деловым видом выдвигает ящик комода, в котором лежат мои вещи, и вытаскивает салатовый купальник.
— Переодевайся давай, я пока полотенце у тети Шуры попрошу, а то тебя не дождешься…
И вот мы на пляже, где уже происходит оживленное движение.
Парни уже жгут костер, кто-то из девчат валяется на покрывалах. Сашка успевает притащить из укрытия металлический лист, на котором обычно запекаются рапаны.
Напрягаюсь, когда вижу Цыпу с ней рядом, но он молча уходит собирать с мальчишками ветки для костра.
— Нырнем?
— Давай. Только давай отойдем?
Если двигаться вдоль берега, можно попасть на маленький кусочек отгороженного пляжа. Недалеко и очень уютно.
Отходим и, окунувшись, просто валяемся на песке, рассматривая редкие облака.
— Здесь он меня первый раз поцеловал, — вдруг подруга садится и обхватывает колени руками. — Я сначала испугалась, а потом поняла, что его не боюсь. Знаешь, Вась, я, наверное, влюбилась в него ещё тогда, когда он подошел, наглый такой, и утащил меня танцевать. Наглый, но ведь никогда не обижал. И даже когда смеялся, что я мелкая, а сам так смотрел…
Сашка всхлипывает и замирает, рассматривая горизонт.
— А потом, после первого поцелуя, был второй. И третий. И все здесь. Мы специально приходили сюда и целовались. А всем я врала, что ухожу читать книги, которые на лето задали.
— Я знаю, — не меняя позы, поворачиваю голову, чтобы было удобнее разговаривать. — Ты тогда за лето ни одной книжки не прочитала, и все время ходила с томиком Достоевского. Темно-серый такой, помнишь?
— Неа. Вообще ничего не помню, кроме него. Он меня как будто заколдовал. А теперь…
— Он приедет, Саш, — повторяю и повторяю, как днем. — Он столько ждал, что не может не приехать…
Некоторое время молчим, думая каждая о своём, а потом, не сговариваясь, поднимаемся и покидаем уединенное местечко.
Я сразу же иду на любимое место — блок, который торчит нелепо одной стороной, а Сашка отходит поздороваться с присоединившимся к компании девочкам. Я им машу издалека, занятая осторожным подъемом по шершавой поверхности. Смотрю исключительно под ноги, чтобы не свалиться и не ободрать кожу, как уже делала не раз.
А когда выпрямляюсь во весь рост, застываю с довольной улыбкой, но ненадолго…
К сожалению, внизу барахтается тот, кого я не планировала сегодня встречать. Выныривает неожиданно, пугая так, что я чуть не скатываюсь в воду.
Прищуривается и скользит по мне своим фирменным взглядом. Выражения глаз не видно из-за отражающегося солнца, но кожа словно вспыхивает, будто он касается её по-настоящему. Уверена, что на его губах привычная едкая ухмылочка.
Передёргиваю плечами в попытке сбросить странное ощущение, даже успеваю протянуть его имя…
Нога соскальзывает, и я ухаю вниз…
Ну, блин! Андрей!..
Глава 07
Лето 1998 год. Василиса.
Ты — нежность цветов,
Забытая тайна.
Я был бы готов
С тобой оказаться случайно.
В том мире, где мы
Одни навсегда будем вместе…
И, словно цветы,
Дарю я тебе эту песню.
Это твой последний поцелуй…
Так трудно оторваться!
Огонь свечи задуй,
И нам пора прощаться
Прости меня за все!
Прости за все на свете!
Как жаль, что нам с тобой
Нельзя остаться вместе!
© «Руки вверх!» — «Последний поцелуй»
Откашливаюсь, барахтаясь и зачем-то стуча по воде руками так, что брызги снова и снова попадают в нос, в глаза… До тех пор, пока не осознаю, что на плаву держусь не сама.
Сильные руки обхватили сзади и прижимают к…
Открытие делается так резко, что только благодаря этим рукам я не ухожу под воду повторно.
— От… Отпусти, — теперь уже толкаюсь в попытке увеличить расстояние.
Активно шевелю ногами, расцепляя замок из рук, сомкнутый на моем животе.
Там, где…
Делаю глубокий вдох и возобновляю попытку, радуясь тому, что вода надежно скрывает меня по шею.
Да, мне есть, что скрывать.
И да, поэтому я купаюсь только с Сашкой или в отдалении от всех.
К счастью, Андрей не догадывается о моих мыслях, но воспринимает мои жесты, как игру и начинает снова и снова подтягивать к себе, стоит мне выбраться из плена.
— Я… Ааандрееей, — тяну, потому что в очередной раз хлебнула воды, — да убери же руки! Мне больно!
Последнее выкрикиваю громче, чем следовало бы, но волшебным образом фраза оказывается идеальной: меня отпускают, отплывают, ещё и отворачиваются.
Тороплюсь к берегу, забирая в сторону, чтобы выйти из воды и сразу замотаться в полотенце, которое выделяется на песке ярким жёлтым пятном.
Папин подарок…
Отсюда не видно, но по краю набит орнамент, отдаленно напоминающий васильки.
На самом деле это ромашки, наверное, или другие цветы, потому что в Турции вряд ли видели наши полевые цветочки, но папа так радовался!
И я вместе с ним.
Сёстрам он тогда тоже привез подарки, но сохранили их только я и Лена. Кажется, и потерю острее всех переживаем мы с ней. До сих пор.
Но она ушла жить отдельно, а я…
Я тоже уехала.
Встаю у самого берега на колени, а потом, повинуясь внутреннему чувству, ложусь на живот, позволяя неторопливым волнам окатывать тело.
Они не причиняют неудобств, скорее лаская кожу ног и спины.
