— Ты забронировал номер на ночь? — Выдыхает она, ее щеки розовеют, когда она позволяет мне провести ее через главный вход.

— Что-то вроде того. — Я наблюдаю за ней краем глаза, пока веду ее прямо к лифтам, а не останавливаюсь у стойки регистрации.

— Я не подумала сказать маме, что буду отсутствовать всю ночь… — Брови Уитни нахмурились, когда двери лифта со звоном открываются, и мы заходим внутрь.

— Это проблема? — Спрашиваю я, мой тон намекает на то, что лучше бы этого не было. Она согласилась на условия, что она будет в моем распоряжении, когда ей не нужно быть на занятиях. Я не хочу вписываться в параметры того, что ее мать может счесть приемлемым, хотя, возможно, я создал у Уитни неправильное впечатление, не навязываясь ей, появляясь у ее двери в свое удовольствие.

— Нет, нет. Вовсе нет, — бормочет Уитни, понимая мое предупреждение. — Я просто… должна отправить ей сообщение, чтобы она не волновалась.

Я жестом приглашаю ее сделать это, и Уитни лезет в манжет своих фирменных армейских ботинок, доставая телефон, как будто это самое обычное место для хранения сотового устройства. К тому времени, как мы достигаем семнадцатого этажа и двери лифта раздвигаются, ее телефон снова на своем месте, внимание Уитни снова обращено на окружающую обстановку.

Ведя ее по коридору, я достаю ключ от квартиры из кармана и открываю дверь в квартиру под номером 1705. Глаза Уитни расширяются, когда она осматривает элегантный декор гостиной с высоким потолком, а когда она замечает вид на озеро из больших окон, она ахает.

— Это место невероятно. — Говорит она, проходя через пространство без приглашения осмотреть его все.

Ее пальцы скользят по мраморным столешницам на кухне, и она внимательно рассматривает вид за окном, прежде чем направиться в главную спальню. Я молча следую за ней, наслаждаясь ее энтузиазмом и размышляя о том, сколько времени ей понадобится, чтобы понять, что это ее, пока мы вместе.

Она проводит рукой по мягким подушкам, чувствуя мягкие льняные простыни, и ее взгляд останавливается на двери в гардеробную. Пройдя через комнату, она распахивает ее, и ее челюсть отвисает.

— Тут… полно одежды. — Ее лицо хмурится, когда она поворачивается ко мне. — Ты снял чью-то квартиру через приложение?

Я усмехаюсь, небрежно прислоняясь к порогу спальни.

— Ты можешь жить в ней, пока ты учишься в Роузхилл. Я заплатил стилисту, чтобы он выбрал для тебя одежду. Она твоя.

— Ты шутишь, — категорически говорит Уитни.

Я пожимаю плечами, одновременно отталкиваясь от дверного проема. Взгляд Уитни возвращается к впечатляющему выбору одежды и обуви, и она перебирает их, как будто проверяя, реальны ли они.

— Я не… я не знаю, что сказать, — наконец выдыхает она. Когда она снова поворачивается ко мне лицом, ее глаза непроницаемы, полны глубоких эмоций, которые она явно пытается сдержать.

— Ничего не говори. — Добравшись до ее выбеленного деревянного комода, я открываю один из ящиков и достаю наряд, который специально для нее выбрал на сегодняшний вечер. — Надень это.

Я бросаю ей его, и Уитни хватает его, прижимая к груди, прежде чем посмотреть на ткань.

— Пора обкатать твое новое жилище.

Уитни разбирает откровенный наряд, приподнимая плиссированную юбку, чтобы убедиться, что она едва ли достаточно длинная, чтобы прикрыть ее грудь, не говоря уже о ее заднице. Мой член пульсирует от предвкушения.

— Наряд школьницы? — Ее тон легкий, дразнящий. — Ты выбрал его, потому что ты без ума от школьниц?

— Нет. Он напоминает мне о первом дне, когда я увидел тебя идущей по улице, возвращающейся домой из школы.

Подведенные сурьмой глаза Уитни расширяются, ее губы слегка приоткрываются, когда я подхожу к ней, вторгаясь в ее пространство, когда мои руки находят ее бедра.

— Я сделаю с тобой все то, что хотел сделать в тот день, но не смог, — хрипло говорю я, мой член быстро твердеет, когда она дрожит от моего прикосновения.

— Я не думала, что ты меня помнишь. Это было так давно, и ты ушел так спешно. Ее голос хриплый, ее платье соблазнительно мягкое под моими пальцами.

— Как я мог забыть? — Парирую я, позволяя своим рукам скользнуть ниже, чтобы найти подол ее облегающего платья.

11

УИТНИ

Мое сердце неровно колотится в груди, отвечая на его вопрос, как у испуганного оленя. Почему тот факт, что он помнит меня, так на меня влияет, я понятия не имею. Полагаю, осознание того, что этот момент затронул его так же сильно, как и меня, подтверждает связь, которую я чувствую с ним. И в то же время, это только больше пугает меня. Это должно быть деловое соглашение, лишенное эмоций, но когда два незнакомца, которые встречаются на улице меньше пяти минут, вспоминают встречу больше года спустя? Это ощущается как нечто большее.

Борясь за то, чтобы вернуть себе контроль над своим телом, я игнорирую покалывания предвкушения, пробегающие по моему позвоночнику, когда руки Ильи скользят по моим бедрам к подолу моего опасно короткого платья. Его губы задерживаются рядом с моими, его теплое дыхание ласкает мою кожу, а его глаза удерживают мои на захватывающий момент. Но он не целует меня, что почему-то кажется более эротичным. Затем его взгляд опускается, когда он медленно направляет мое платье вверх по моим изгибам. Протянув руку за спину, я расстегиваю верхнюю часть выреза, единственная пуговица — единственное, что может помешать ему полностью снять с меня платье.

Я теряю Илью из виду лишь на мгновение, так как мое платье закрывает мне глаза, а затем он отбрасывает его в сторону, когда его взгляд скользит вниз к моей груди, одетой в бюстгальтер, и еще ниже.

— Сними и бюстгальтер, — требует он.

Я так и делаю, протягивая руку за спину, чтобы расстегнуть его, прежде чем позволить лямкам соскользнуть с моих рук на пол.

— Теперь надень свой наряд, — рычит он после долгой паузы. Он отходит от меня, давая мне возможность следовать его приказам, хотя его глаза продолжают раздевать меня.

Дрожащими руками я снова перебираю ткань, чтобы натянуть клетчатую плиссированную школьную юбку, которая плотно облегает мои бедра и свисает достаточно низко, чтобы прикрыть все, кроме нижней части моей задницы. Рубашка — это всего лишь полоска ткани, имитирующая сорочку с коротким рукавом и воротником, но вместо пуговиц на ней две полоски ткани, которые нужно завязать узлом между грудей. Я туго ее натягиваю, замечая, что она едва меня обхватывает, хотя и сжимает мои груди вместе, создавая впечатляющее декольте. Я добавляю последний штрих — симпатичный галстук, который застегивается на шее и ложится на декольте, совсем не скрывая грудь.

— И это тоже, — командует Илья, бросая мне пару чулок до колен.

Сняв армейские ботинки, я надеваю гольфы, затем выпрямляюсь, ожидая дальнейших указаний.

— А теперь ложись на кровать и делай домашнее задание. — Голос Ильи становится более глубоким и опасным, что говорит мне, что наша сцена началась. И он бросает на кровать учебник вместе с блокнотом на спирали и ручкой.

Мне требуется мгновение, чтобы сориентироваться, учитывая, что мы не в клубе. Я действительно не знаю, как справиться с этой ситуацией — когда нет четкого конца, потому что это моя комната, по-видимому, в обозримом будущем. Проведет ли он ночь со мной? Будет ли эта сцена продолжаться все выходные? Эта мысль одновременно волнует и ужасает меня. Я не знаю, смогу ли я выдержать целые выходные с Ильей, но это не помешает мне попытаться насладиться ими в полной мере.

Я делаю, как говорит Илья, легко подхожу к кровати, пока мои глаза задерживаются на его непроницаемом лице. Я ложусь на живот, вытянувшись по всей длине кровати, и приподнимаюсь на локтях. Я открываю учебник и тетрадь, прежде чем взять ручку. Бросив быстрый взгляд сбоку, я замечаю, что Илья наблюдает за мной, но не говорю ни слова. Вместо этого я перевожу взгляд на текст и пробегаю глазами по странице американской истории.