Уитни извивает бровь, а ее губы поджимаются.

— Кристально.

Я поправляю пиджак, восстанавливая самообладание, разглядывая ее более пристально, пока я осматриваю ее изгибы, очерченные плоскости ее пресса, впечатляющие мышцы на ее атлетических ногах. С ней было бы весело играть, особенно с грудью, которую я бы с удовольствием разминал до покорности. Я почти готов взять ее независимо от ее ответа, но я хочу убедить ее. Так гораздо веселее.

— Могу ли я подумать об этом? — Спрашивает она, заставая меня врасплох. Я никогда раньше не встречал девушку, которая колебалась бы дольше, чем на протяжении разговора. Заинтригованный ответом Уитни, я соглашаюсь, любопытно, куда ее приведет отсрочка. Думаю, ей придется вернуться ко мне в течение недели, учитывая, что именно тогда ей нужно будет заплатить за обучение.

Я молча киваю и протягиваю ей руку, молча прося ее телефон. Она достает его из кармана и разблокирует, включает список контактов, прежде чем передать мне. Я ввожу свой номер мобильного телефона, звоню на свой телефон, чтобы забрать и ее, прежде чем отдать его обратно.

— Ты можешь связываться со мной днем и ночью, но не задерживайся слишком долго, moya feya, — предупреждаю я, оставляя ее открытой для того, чтобы она могла додумать последствия.

— И почему же… Илья? — Спрашивает Уитни, подтверждая мое имя на экране своего телефона. Звук, который слетел с ее губ, заставляет мой пульс ускориться. Я подхожу к ней в ответ, кладу палец ей под подбородок и поднимаю его так, чтобы наши губы оказались всего в нескольких дюймах друг от друга:

— Потому что я нетерпеливый мужчина, — уверяю я ее, когда мой взгляд скользит вниз к их полной розовой форме.

У Уитни перехватывает дыхание, и ее язык выскакивает, чтобы снова смочить губы. Я быстро отпускаю ее, отступая от ее опьяняющего запаха, прежде чем я потеряю контроль над своей тщательно поддерживаемой сдержанностью.

— Ты готов? — Спрашивает Бьянка, невинно вмешиваясь в разговор.

Я дарю ей улыбку.

— Да. — Затем я снова обращаю свой взгляд на Уитни. — До встречи, — обещаю я, прежде чем положить руку между лопаток Бьянки и снова направить ее к парковке.

3

УИТНИ

Я сижу в конце автобуса, предпочитая пьянящие пары выхлопных газов запаху пота, который все еще витает около передней части общественного транспорта из-за душной жары дня. Неловко ерзая на сиденье, я с силой сжимаю колени вместе, снова переживая разговор с Ильей, то, как его палец под моим подбородком заставил мое сердце остановиться, а мой торс скандально напрягся. Все его предложение было чрезвычайно смелым, самонадеянным и даже унизительным. И все же я не могу удержаться от того, чтобы не размышлять об этом.

Я позволю Илье трахать меня, и все мои финансовые проблемы исчезнут. Мама может перестать работать сверхурочно и, возможно, даже наслаждаться выходным, зная, что мое обучение, мое жилье, моя еда оплачены. Это странное положение, в которое можно попасть, зная, что моя мать была бы в ужасе, если бы узнала, как я плачу за все, и в то же время пожиная плоды того, что я продаю свое тело совершенно незнакомому человеку, чтобы сделать жизнь более приемлемой. И не просто какому-то незнакомцу, а незнакомцу постарше, потому что я уверена, что Илья старше меня. Хотя я готова поспорить, что ему все еще немного за двадцать, у меня нет никаких сомнений, что он уже давно вышел из студенческого возраста, и я еще больше в этом уверена, вспомнив, как он немного отступил, когда я сказала ему, что мне все еще семнадцать, когда мы впервые встретились.

Я яростно терзаю ноготь большого пальца, размышляя о сделке, которую я должна была бы счесть совершенно отвратительной с моральной точки зрения. Конечно, я нахожу ее оскорбительной. И все же, я никогда не испытывала большего искушения унизить себя. Потому что сказать «да» означало бы, что у меня есть реальный шанс получить диплом в Роузхилл и стать примой-балериной. И я бы отдала почти все, чтобы осуществить эту мечту. Дополнительный бонус в виде облегчения, которое это принесло бы моей маме, делает это еще более привлекательным.

Но действительно ли я готова отдать свою девственность совершенно незнакомому человеку, продавать свое тело целых три года, чтобы осуществить свою мечту? Да. Если я займусь этим, то, думаю, я бы так и сделала. Но не знаю, позволит ли мне моя гордость. Я боролась изо всех сил, работала до мозга костей и провела бесчисленное количество ночей без сна, чтобы выживать так долго. Сейчас кажется неправильным просто опуститься до таких унизительных средств. Я просто не знаю, как я буду продолжать учебу, если буду. Мама была права. Это решающий момент, когда мне нужно признать тот факт, что я не получу стипендию. И я не смогу заработать достаточно, работая на двух работах с минимальной зарплатой, чтобы покрыть четыре года обучения в Роузхилл.

Чего бы я только не отдала, чтобы поговорить с кем-то обо всем этом. Но я ни за что не расскажу матери о предложении Ильи. Она никогда бы не позволила мне принять его, если бы узнала. И никто из друзей в Роузхилл не поймет моих финансовых трудностей. Тори и Тэмми из обеспеченной семьи, как и большинство студентов. Они, вероятно, просто предложили бы мне взять кредит или стипендию, как будто колледж раздает их в местном киоске с мороженым.

Когда я наконец прихожу домой, в доме тихо. Смена мамы в закусочной началась почти два часа назад, оставив меня в квартире наедине со своими мыслями, пока я переодеваюсь, чтобы подготовиться к своей собственной смене в ближайшем McDonald’s, где я работаю столько часов, сколько мне дадут.

Несмотря на то, что я стираю свою форменную рубашку-поло после каждой смены, я все равно пахну жареным маслом, как только надеваю на голову красную ткань. Я заправляю свою стрижку пикси в бейсболку, которая позволяет мне не запутаться в сетке для волос во время смены, затем снова выхожу, запирая за собой квартиру, прежде чем отправиться в пятнадцатиминутную прогулку на работу.

— Привет, Уитни, — приветствует Рико, когда я регистрируюсь и беру гарнитуру, чтобы начать смену.

— Привет, Рико. — Я коротко машу рукой своему любимому повару, мои мысли все еще в миллионе миль отсюда, когда я занимаю позицию у окошка оплаты и готовлю кассу.

Погружение в монотонную рутину приветствия клиента, принятия его заказа, просьбы подъехать, затем принятия его денег оставляет много места для моих мыслей, пока я работаю, и часы тикают в изнурительном темпе, пока я молча обсуждаю, что мне делать с Ильей.

Он сказал, что даст мне время подумать, и в то же время он почти сказал мне, что мне нужно принять решение сейчас. Я не знаю, какие последствия могут быть, если я задержусь, или даже если я откажу ему, но у меня такое чувство, что он не тот, с кем стоит связываться. Воспоминание с нашей первой встречи о том, как он смеялся, когда я предположила, что кто-то может угнать его машину, приходит на ум. И то, как он сегодня предупредил меня, что он опасен, хоть я и пожала плечами в тот момент, но что-то в его тоне подсказывает мне, что он не шутил.

Русский акцент, шикарные машины, избыток денег, которые у него есть, чтобы оплатить мне колледж, зловещая энергия, которая, кажется, окружает его, как темное облако, — все это указывает на то, что он, вероятно, вовлечен в Братву, которая практически управляет Энглвудом и большей частью Центральной и Западной части Чикаго. И если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что он, должно быть, высоко в чинах.

Я могла бы в конечном итоге полностью пожалеть о своем решении принять его сделку. С другой стороны, я задаюсь вопросом, как сильно я могу пожалеть, что отказала ему. Мое самоуважение говорит мне, что я ни за что на свете не продам свое тело за деньги. Но разве я не делаю этого каждый день, когда выхожу за рамки своих возможностей, чтобы просто свести концы с концами? Может быть, это просто мой способ оправдать сделку, которая, как я знаю, не лучше проституции.