Мое сердце замирает, но я, должно быть, неправильно его расслышала. Тем не менее, он мчится вперед со своим глубоким русским акцентом, который заставляет меня верить своим ушам, и он не оставляет мне возможности задать вопрос или прояснить ситуацию.

— Я знаю, что моя любовь к тебе подвергает тебя опасности просто потому, что у меня всегда будут враги, которые могут попытаться причинить мне боль через тебя. Но если ты готова пойти на этот риск — зная, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя, я бы хотел продолжать видеться с тобой. Нет, на этот раз я хочу видеть тебя по-настоящему, как свою девушку, попробовать настоящие отношения.

Когда Илья замолкает, его страстная речь окончена, на этот раз нет места для неправильного толкования. Ошеломленная, безмолвная, я не знаю, как ответить. Я чувствую потребность ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не сплю, потому что это те слова, которые я так долго хотела услышать. Все мои тревоги из-за того, что он отстраняется, весь мой страх все испортить, влюбившись в него, его слова победили их в одно мгновение. Потому что у него тоже есть чувства ко мне. Он на самом деле сказал, что любит меня… окольным путем, но все же.

Я едва могу мыслить здраво, когда его ониксовые глаза впиваются в мои, его сильная рука сжимает мои пальцы с яростной страстью, которая подтверждает его слова. Я внезапно чувствую себя такой глупой из-за того, что не нашла в себе смелости признаться в своих чувствах. Я была так уверена, что Илья не может любить меня, что даже когда он признался в своих чувствах, я восприняла это как его отталкивание. Какая же мы неблагополучная пара, настолько настроенная против любви, что мы даже подписали контракт, почти пообещав, что не влюбимся друг в друга. И все же, мы были так же беззащитны перед этим, как и весь остальной этот безумный мир. Потому что я люблю этого мужчину с такой силой, что это пугает меня.

Я люблю все в нем и, по-видимому, он тоже любит меня.

А затем, пока Илья продолжает смотреть на меня, изучая мое лицо, пока мои мысли лихорадочно спешат, а сердце колотится, выражение его лица начинает меняться. Огонь в его глазах тускнеет, и маска опускается на его эмоции, снова скрывая их от меня. Он отпускает мою руку, когда он отстраняется, оставляя меня чувствовать себя холодной и беззащитной, и изменение его энергии сбивает меня с толку.

— Забудь, что я только что сказал, — бормочет он таким тихим голосом, что я едва могу разобрать его слова. — Ты вольна уйти, как только закончится наш контракт. Я не остановлю тебя и не встану на пути твоего счастья, как бы я ни себя ни чувствовал.

Он отворачивается, полностью отстраняясь от меня.

Но за его холодным, бесчувственным ответом я вижу глубокую боль. И внезапно я понимаю, что не ответила ему. Я так долго была лишена дара речи, что Илья воспринял это как отказ. Его уязвимость из-за мыслей о том, что я не хочу его, потрясает меня до глубины души. Я никогда не хочу быть причиной его боли. Его глаза закрываются, его рука сжимается в кулак на столе, когда я встаю. Как будто он изо всех сил старается не останавливать меня.

Обойдя стол, я проскальзываю между его краем и грудью Ильи, устраиваясь у него на коленях, обхватывая руками его шею и страстно целую его.

36

ИЛЬЯ

Она не хочет быть со мной. Я вижу, как ее разум работает за этими темно-шоколадными глазами, жужжа со скоростью миллион миль в секунду, чтобы придумать адекватный ответ на мое предложение. Но ее молчание говорит само за себя. Она меня не любит. И жгучая боль от этого осознания поражает меня с такой силой, что у меня нет выбора, кроме как отстраниться. Я более уязвим, чем когда-либо позволял себе быть с женщиной раньше. В последний раз я чувствовал такую степень агонии в тот день, когда умерла моя мать. Я потерял ее. Я не могу вынести мысли о том, что потеряю и Уитни.

Но я также знаю, что должен ее отпустить. Поэтому, когда она встает, чтобы уйти, демонстрируя свое откровенное платье, которое почти насмехается надо мной на ее идеальном теле, я закрываю глаза и сжимаю кулаки. Я не могу заставить ее остаться. Если бы мне пришлось смотреть, как она уходит, я не уверен, что смог бы это допустить.

Глубокое раскаяние скручивает мне внутренности, когда я задаюсь вопросом, стоило ли мне просто оставить все как есть. По крайней мере, тогда я мог бы притворяться, что все хорошо еще несколько месяцев. Черт, я даже мог бы убедить себя в этом за это время. А теперь я прогнал ее. Я был глуп, что верил, что кто-то такой молодой, яркий и полный духа, как Уитни, может хотеть быть со мной. Я не давал ей повода для этого. Моя сделка была простой: секс в обмен на образование, и теперь у нее оно есть. Судя по всему, она действительно что-то сделала с этим образованием.

Мой разум играет со мной шутки, когда я позволяю себе на мгновение погрузиться в жалость к себе. Мои мысли так сосредоточены на девушке, которую я люблю, что мой нос с идеальной ясностью вспоминает запах корицы Уитни, наполняя меня успокаивающим спокойствием. А затем теплый комфорт того, что ощущается как тяжелое одеяло, ложится мне на колени. Мне требуется мгновение, чтобы осознать, что это может означать. А затем мягкие губы Уитни, изогнутые в форме лука Купидона, находят мои, посылая разряд электричества в мое сердце, как дефибриллятор. Ее руки обвивают мою шею, прижимая меня так близко, что она заполняет мое пространство. Ее мягкое тело принимает форму моего тела, ее тепло просачивается в мою одежду, а мои чувства обостряются.

Ошеломленный ощущением, мое понимание того, что это должно означать, приходит на секунду позже, и затем я целую ее в ответ без колебаний. Мои руки обвивают ее тонкую талию, мои руки крепко прижимают ее к моей груди, когда я подтверждаю, что она здесь со мной, дает мне свой ответ с прямой линией к моему сердцу. Она хочет быть со мной. И хотя она еще не сказала слов, она тоже любит меня.

Теплая радость прорывается в мою грудь, за которой следует пьянящее облегчение, и я прижимаю свой язык между ее губами, поскольку я отчаянно хочу попробовать ее на вкус. Уитни подчиняется, ее собственный язык танцует по моему. Мы страстно целуемся посреди ресторана, прижимаясь друг к другу, пока наш поцелуй становится глубже и сильнее. Мне все равно, кто смотрит. Я теряюсь в ее небесных губах. Я хочу, чтобы Уитни поняла, как сильно я забочусь о ней. Я хочу, чтобы она знала это в глубине души.

Мои пальцы скользят по ее спине, наслаждаясь податливой мягкостью ее обнаженной кожи, когда я притягиваю ее ближе. Они скользят вверх по ее телу, пока не смогут обхватить ее затылок, и мои пальцы запутаются в ее коротких черных волосах. Я хочу держать ее так вечно, объявить каждый ее дюйм своим и заставить ее почувствовать удовольствие, которого она никогда не знала. Потому что прямо сейчас я так невероятно счастлив, что я бы сделал все, чтобы показать, как сильно я ее люблю.

Наш поцелуй длится впечатляющее количество времени, его соблазнительная интенсивность ослепляет меня от окружающего мира, когда я охотно отвечаю прекрасной женщине на моих коленях. Наконец, Уитни отстраняется, возвращая меня к реальности, хватая ртом воздух. Она самое сексуальное существо, которое я когда-либо видел, с глубоким румянцем, окрашивающим ее щеки, и огнем в ее глазах, который говорит мне, что я буду любить то, что она приготовила для меня сегодня вечером.

— Отведи меня в уединенное место, — бормочет она, ее глаза прожигают меня запретным обещанием.

Я окидываю взглядом оживленный обеденный зал, отмечая несколько разинутых ртов, когда другие посетители наблюдали, как мы почти раздеваем друг друга за нашим столом. Смех рокочет в моей груди, когда я думаю о том, какое шоу мы только что им устроили.

— Думаю, пора официально оформить ликвидацию этого контракта, — добавляет Уитни, снова привлекая мое внимание к себе и разжигая предвкушение в моем животе, когда я встречаюсь с ее яркими, подведенными сурьмой глазами.