— О, правда? — Усмехаюсь я, его легкое веселье успокаивает меня, несмотря на то, что этот зверь, скорее всего, мог бы сломать меня пополам, если бы захотел. Я автоматически скрещиваю руки на груди, подражая его языку тела. — А почему бы и нет?

Русский пожимает плечами, оценивающе оглядывая мое тело.

— Скажем так, даже самые отчаянные угонщики знают, что лучше не красть у моей семьи. — Он снова опускает руки и делает шаг вперед, сокращая расстояние между нами, пока не входит в мое личное пространство.

Несмотря на то, что я прилично высока в пять футов шесть дюймов, этот мужчина возвышается надо мной, заставляя меня смотреть ему в глаза, когда он улыбается мне сверху вниз с непринужденной уверенностью. Резкий запах сосны в сочетании с сандаловым деревом наполняет мой нос, надо сказать у него глубоко мужской одеколон, который прорезает холодный воздух, как теплый костер.

— Как тебя зовут, moya feya? — Мурлычет он, заставляя мое сердце замирать, пока его глаза держат мои в плену.

Я не знаю, что означает moya feya, но он произносит это как драгоценное слово. Я не могу понять, почему мое тело, кажется, реагирует на него. Я никогда не была той, кто лебезит перед парнями. Черт, у меня даже никогда не было парня, но что-то в пристальном взгляде этого незнакомца, его страстном тоне заставляет мои колени слабеть. Я облизываю внезапно пересохшие губы и с трудом сглатываю, прежде чем ответить.

— Уитни, — говорю я хрипло и ненавижу, как по-детски это звучит. Пытаясь вернуть себе хоть какое-то самообладание, я прочищаю горло. — Кто спрашивает? — Защищаюсь я, вызывающе вздергивая подбородок.

— Я Илья, — просто отвечает он. — Ты ходишь в школу неподалеку? — Настаивает он.

— Школу Энглвуд. — Говорю я, а затем прикусываю губу, размышляя, стоит ли мне хранить личную информацию при себе. Я не знаю этого человека, и от него исходит чувство опасности, хотя я не чувствую, что он собирается причинить мне вред.

— Правда? — Его тон полон удивления и, возможно, намека на разочарование.

— Сколько тебе лет, Уитни?

Теперь моя очередь приподнять бровь, когда я кривлю губы.

— Семнадцать, — просто отвечаю я.

Да, определенно разочарование. Я вижу, как это промелькнуло на его лице, прежде чем он тихонько усмехнулся и покачал головой.

— Моя сестра тоже учится в школе Энглвуд, — признается он, его взгляд снова метнулся к его элегантному спортивному автомобилю, заставив меня задуматься, не ждет ли она его в теплом салоне. Либо это, либо это его способ успокоить меня, прежде чем он соблазнит меня согласиться на поездку, чтобы он мог похитить меня. Он может быть обаятельным, но это не делает его заслуживающим доверия.

— Многие люди учатся в школе Энглвуд. Это большая районная школа, — сухо замечаю я.

Веселье танцует в темных глазах Ильи, и я не могу не заметить, как оно делает его лицо более молодым и озорным.

— Я полагаю, ты права. Ты… — Илья резко останавливается, когда его телефон звонит, прерывая его. — Извини, — говорит он, просовывая руку в карман, чтобы вытащить свой iPhone, который кажется невероятно маленьким в его большой руке. Когда его глаза видят имя, мелькающее на экране, его легкое выражение меняется на более серьезное. Он смотрит на меня, в глубине его глаз — сожаление. — Я должен ответить.

Я жестом приглашаю его так и сделать. И когда он прижимает телефон к уху и отворачивается от меня, это было бы идеальной возможностью для меня сбежать. Но я этого не делаю. Мои ноги остаются прикованными к месту, мое тело, кажется, вынуждено остаться и узнать больше об этом загадочном русском незнакомце. Мелодичный тон его плавного русского, который легко льется с его губ, заставляет мой желудок сжиматься. Я не знаю почему, но что-то в этом, несомненно, сексуально. Я провожу глазами по его сильной фигуре, когда он делает несколько шагов вперед, его брови нахмуриваются. Следующая цепочка слов выходит как рычание, указывая на его разочарование или гнев. Он снова замолкает, слушая кого-то на другом конце провода.

— Derr`mo, — бормочет он. Затем говорит что-то командным тоном, быстро шагая к своей машине, оставляя меня безмолвной, когда я наблюдаю, как он уходит.

Мои губы раздвигаются, когда мои инстинкты побуждают меня спросить, все ли в порядке. Но он совершенно незнакомый человек. Не мое дело проверять его самочувствие, и, очевидно, у него на уме что-то более важное, чем девушка, с которой он остановился пофлиртовать на улице. Сев в машину, Илья закрывает дверь, и через мгновение шины визжат по асфальту, когда он исчезает, не сказав ни единого прощального слова.

Немного в шоке, я стою на улице несколько мгновений, забыв о холоде, пытаясь осмыслить совершенно случайный и необычный обмен репликами. Я не знаю, как относиться к тому, что Илья заговорил со мной. По любым меркам он великолепный парень, и хотя я предполагаю, что он должен быть значительно старше меня, он проявил ко мне явный интерес. Я не знаю, как относиться к тому, что я поймала взгляд мужчины постарше. Черт, мне даже не хочется попадаться на глаза кому-то из моего класса.

Я не верю в любовь и у меня нет времени на всякую другую ерунду, которая сопровождает физическое влечение, но сегодня я почувствовала что-то, чего никогда раньше не чувствовала. Один только звук его голоса заставил мой живот содрогнуться. Его взгляд заставил меня закружиться, и даже сейчас, когда я снова заставляю себя идти, я чувствую слабость в коленях. Я не знаю, что обо всем этом думать. Я отказываюсь поддаваться бабочкам, грозящим взорваться в моей груди, поскольку напоминаю себе, что такие эмоции причинят мне только боль и неприятности. Я знаю, как это выглядит, когда ты влюбляешься в кого-то, а он уходит. И кто-то вроде Ильи, вероятно, нашел бы меня интересной минут на десять, прежде чем оставил бы мое сердце в руинах, если я когда-нибудь увидела бы его снова, чего я, скорее всего, не сделаю.

Лучше сосредоточить свое внимание на реальной проблеме — как заработать достаточно денег, чтобы покрыть обучение в Роузхилл, а затем получить стипендию, чтобы остаться там.

1

УИТНИ

ВОСЕМНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

Несмотря на то, что я работала полный рабочий день на обоих работах последние три недели без выходных, я не могла спать ночью, не зная, что принесет сегодняшний день — день регистрации, когда мне нужно внести плату за обучение за предстоящий семестр в колледже Роузхилл, а у меня ее недостаточно. Мне не удалось получить стипендию, на которую я так рассчитывала в прошлом году, потому что сохранение работы и участие в танцевальной программе Роузхилл оказалось сложнее, чем я могла себе представить. Поэтому я не могла заниматься танцами так часто, как мне было нужно, чтобы получить стипендию, и я не могла бросить свою работу, не имея возможности позволить себе еще один семестр.

Мне не хватает всего около пяти тысяч на этот семестр, но сейчас это мне не поможет. И поскольку я так напряжена в течение первого семестра, я точно знаю, что не смогу заплатить за следующий семестр. Но столкнуться с тем, что моя мечта рушится вокруг меня, — это больше, чем я могу вынести. Я одеваюсь с тяжелыми конечностями, натягивая свои рваные, потертые джинсовые шорты и черную рубашку с укороченным топом с чувством обреченности.

Я вижу бледность на своих щеках, когда наношу средство на свои короткие волосы, подчеркивая их тонкий вид пикси. Я полна решимости продолжать, по крайней мере попытаться скрыть опустошение, которое грозит поглотить меня, когда я сяду с мамой этим утром, чтобы обсудить свой план. Завершая свой мятежный образ толстым кольцом подводки для глаз, заканчивающимся точкой кошачьего глаза, я затемняю ресницы тушью, чтобы затемнить их и без того густой черный цвет. Это тот же самый образ, который у меня был со школы, с тех пор, как нас бросил отец. Теперь я даже не могу вспомнить себя с длинными волосами и легким макияжем глаз, розовыми рубашками или изящными туфлями. Я оставляю это для случайных балетных костюмов. Вот кто я есть. Это моя защита, моя броня, и я хочу, чтобы люди знали, что со мной не стоит связываться.