Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Снисходительно посмотрев сверху вниз, Герой ответил:

– Когда выйдет реклама о том, что я за пару месяцев не только исцелил подростка от всех травм, но и сделал из него Защитника, у меня от клиентов отбоя не будет. Я смогу поднять цены как минимум втрое.

С грохотом разлетелась вдребезги хрустальная ладья наивных предположений, столкнувшись с суровой прозой жизни, и, подавив разочарование, я сказал:

– Понятно. Я буду стараться.

* * *

Не знаю, что сказал матери Джин, когда привез мою уставшую тушку обратно, но от всех домашних дел я был освобожден.

– Медитируй, – сказала Этта и принялась хлопотать по хозяйству.

Ладно, тем более я и сам чувствую, как мне нравится это делать. Да и то, что с каждым днем ощущаю себя все лучше и лучше, тоже прибавляет настроения с оптимизмом. Правда, тех дней прошло с гулькин… Отставить пошлости, поручик. Делом надо заниматься, а не непотребности извергать. Поэтому усевшись поудобнее, я закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. Вдох-выдох.

Посмотрев на медитирующего сына, Этта Мэрс вздохнула. Никос изменился. Эта травма словно встряхнула его. Дав импульс, который был так нужен раньше, но у нее никак не получалось убедить его забыть события того дня, когда он потерял отца, а она мужа. Дня, когда на его глазах неизвестные в масках совершили убийство. Семь лет болело ее сердце, видя отголоски того страха и боли в его глазах. Семь лет она ждала изменений к лучшему, и теперь ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Ее сын поправляется. И она приложит все силы, чтобы этот процесс прошел гладко. Он хочет отправиться за город и нащелкать снимков, она будет счастлива, если это поможет ему сделать первый шаг для адаптации в обществе. Ведь у него нет друзей и приятелей. Возможно, эта деятельность поможет ему найти их? Но чтобы отправиться в поход с ночевкой, нужно так много купить, а почти все ее сбережения ушли на оплату его лечения. Как он только решился на это, не посоветовавшись с ней? Обормот!

Украдкой взглянув на сына, она тихонько вышла из квартиры и позвонила по номеру, о существовании которого не вспоминала семь лет.

– Ты? Что-то случилось? – услышала она встревоженный женский голос.

– Я. Случилось.

Глава 6

Вышел я из медитации рывком. Мгновение назад плавал в океане спокойствия и комфорта, щелк, и я уже в квартире открываю глаза. Мать куда-то вышла, на столе в широкой тарелке остывают сваренные клубни. Позор мне, не помню, как их называют, но на вкус ничего и сытные. Отрезав небольшой кусочек, начал тщательно пережевывать. Еще одна рекомендация от врача, которого ужасало состояние моих внутренних органов.

– Кушай только тщательно пережеванную пищу, – несколько раз мне сказал. Видимо, я показался ему тормозом. Хотя медики и должны разбираться в людях, но тут он ошибся, и в самый разгар трапезы зашла задумчивая мать.

– Надень что-нибудь другое, – сказала она, критически осмотрев надетые на мне майку и шорты. – Хочу показать тебя одной… женщине.

– Я не готов к серьезным отношениям, тем более в таком состоянии, – тут же замахал руками. – Давай лет через пять.

– Одевайся. – Из открывшегося шкафа в меня полетела одежда, и я понял, что лучше с ней не спорить.

* * *

Когда мы вышли на улицу, было уже темно. Повсюду горели разноцветные огни, и людей, по сравнению с днем, меньше не стало. Все куда-то спешили. Слышались звуки живой музыки, взрывы смеха, и, почувствовав атмосферу, я с благодарностью посмотрел на мать. Потом мы повернули и оказались на необычной дороге. Полупрозрачные плитки под ногами меняли цвет, создавая причудливые узоры. Первой остановкой стали вздыбленные плиты у каскада фонтанов, на которых можно было сидеть. Посидели, посмотрели на буйство струй воды и двинулись дальше. Не обращал внимания на время, но, наверное, шли мы около часа или даже больше. Конечным пунктом стала станция дирижаблей. Глядя на этих монстров, я гадал, ломал голову, зачем мы здесь, и, видимо, это отразилось на лице, раз мать решила приоткрыть завесу тайны.

– Мы отправляемся в одно место, оно находится в зоне ограниченного доступа, и другие виды транспорта для нас недоступны. Только этот.

– Открыта посадка. Отправление после третьего звонка, – раздался голос, усиленный рупором, и мы вместе с другими людьми стали подниматься по приставным лестницам на длинную платформу.

Ну что сказать. Если одним словом, то классно! Гигантская оболочка вверху, могучие движки сзади, матовые лопасти размером с высокое дерево. Я влюбленными глазами смотрел и не мог наглядеться, а когда раздался последний, режущий слух третий гудок и мы взлетели, прилип к прозрачному ограждению, за которым сверкал всеми красками ночной город. Дирижабль быстро набрал скорость, унося нас в неизвестность, яркие огни остались далеко позади, и только сейчас почувствовал, что вокруг холодновато. Пассажиры около меня уже давно закутались в тонкие пледы, и, посмотрев по сторонам, увидел, где они лежат. Теплая ткань быстро вернула чувство комфорта, и я стал ждать, когда же мы доберемся до места назначения. Мерный гул движков убаюкивал, и, сев на выдвижной стул, я задремал.

– Подлетаем, – голос матери вырвал из дремы, и, проморгавшись, я увидел приближающийся замок. – Когда-то его воздвигли по приказу Героя первого ранга. Место, где смогут укрыться люди в случае большого прорыва. Теперь это просто большой развлекательный центр. Ничего, кроме разнообразных шоу.

– Простите, но я не соглашусь с вами, – раздался рядом чей-то голос.

Мы с матерью повернулись, и высокий мужчина, укутанный в плед, сделал шаг в нашу сторону.

– Вы видите лишь яркую оболочку, думая, что под ней ничего нет. Я же считаю, что это нечто большее. Символ той эпохи. Послание потомкам, выраженное в камне, в данный момент завернутое в разноцветную ткань развлечений.

– Каждый имеет право на свое мнение, – грустно улыбнулась мать.

– Я знаю. Время многое меняет, но я все равно считаю, что это укрытие, несмотря на сегодняшний антураж, остается укрытием. – И чуть помолчав спросил? – Вы летите, чтобы поучаствовать в карнавале?

– Нет. У меня встреча.

– У меня тоже. Тогда, возможно, мы увидимся на обратном рейсе.

– Возможно, – чуть улыбнулась ему мать.

– Меня зовут Фирс, – представился мужчина и отошел.

– В этом он прав, – чуть слышно прошептала Этта. – У человека должно быть место, где он может укрыться, но…

* * *

Дирижабль приземлился, и, сойдя с него, мы с головой окунулись в атмосферу праздника. Дюжие мужики, наряженные в странные костюмы, жонглировали факелами. Отовсюду звучала музыка, стоило сделать несколько шагов в сторону арки из цветов, как нас кто-то сверху осыпал липкими блестками. Оно, конечно, красиво, но из-за того, что мелкие частицы залетели в мой нос и широко распахнутый рот, всю дорогу до уютного ресторана я чихал и плевался под насмешливыми взглядами матери.

Дойдя до массивных высоких дверей, увидел, что нас уже ждут. Холеная ухоженная женщина, с цепким взглядом, шагнула навстречу.

– Здравствуй, Этта, – и наклонившись ко мне: – Здравствуй, Никос.

– Здравствуйте…

– Называй меня тетушка Аджи. Идем. – Взяв меня за руку, она пошла внутрь, и за спиной я услышал недовольное хмыканье матери.

Столик, за которым мы разместились, находился в окружении высоких кустов. Где-то рядом доносились голоса, но никого не было видно. Расторопная обслуга принесла бокалы, и, сделав глоток, почувствовал, как по телу пробежала дрожь, унося с собой всю накопившуюся усталость.

– Этот коктейль называют «Бодрость», – сказала внимательно изучающая меня женщина. – Тебе понравился его вкус?

– Да.

– Я очень этому рада, – улыбнулась она. – Расскажи о себе, Никос, ты у нас кто? Любитель поваляться утром в кровати побольше или встаешь раньше всех?

– Не раньше, но я над этим работаю, – ответил я, и мать насмешливо фыркнула.

7
{"b":"922939","o":1}