— Милостью Эормуна эти мужчина и женщина разделят отныне единый путь — на этом свете и за его гранью.

Вместе со взглядом жутких глаз кесера эти слова прозвучали как-то зловеще.

— И если кто-то из присутствующих желает оспорить этот союз, он вправе сделать это до того, как копье Эормуна опустится на землю в третий раз.

И сразу после этих слов скипетр гулко ударил в пол храма.

Отвернувшись от гипнотизирующе-страшных синих глаз, Линетта кинула исполненный безумной надежды взгляд в толпу. Посмотрела она на хеленда Бранда. На короля.

Но никто из них не сказал ни слова.

Скипетр ударил во второй раз.

Принцесса вновь перевела взгляд на жениха, смиряясь с неизбежным. Сознавая, что из клетки, куда загнала её Судьбоносная, выхода просто нет.

Скипетр ударил в третий раз, и первосвященник продолжил:

— Небеса и люди дают дозволение на этот брак. И потому теперь я спрашиваю вас. Принцесса Вин’Линетта из Данаана. Третья Дочь. Готова ли ты стать женой кесера Ар’Игнвара, быть солнцем, что освещает его жизнь? Готова ли ты принять эту судьбу перед лицом Эормуна?

Как будто у неё был выбор.

— Ради мира между нашими странами, — медленно ответила Линетта, — Я готова. Перед Эормуном и перед Шестью Богами.

Эти слова вызвали в толпе сперва настороженное молчание, а потом недовольный гул. Скривился священник, готовясь сказать что-то резкое.

Но не успел.

— Продолжайте церемонию, отец Бернар, — сказал кесер Ингвар.

И криво ухмыльнулся.

Первосвященник явно был недоволен, но возражать не посмел. Едва уловимо он коснулся скипетром лба девушки и поспешил отдернуть его, будто боялся испачкать.

— Кесер Ар’Ингвар из Аскании. Первый Сын. Готов ли ты стать мужем принцессы Вин’Линетты, быть ей путеводной звездой, что ведет её через тьму мира? Готов ли ты принять эту судьбу перед лицом Эормуна?

— С превеликим удовольствием, — улыбнулся кесер.

И все свое мужество пришлось призвать Линетте, чтобы улыбнуться в ответ.

Против своей воли она закрыла глаза, чтобы не видеть страшного синего взгляда кесера, когда тот склонился к ней для поцелуя. Легонько коснулся он губами её губ, скрепляя и свидетельствуя их клятву. Удержал прикосновение на несколько секунд.

И отстранился.

— Сим свидетельствую, что беру в жены эту женщину, — провозгласил кесер Ингвар, — Отныне она — часть моего рода.

Ответом ему были весьма жидкие, вымученные аплодисменты собравшейся толпы. Оглянувшись, Линетта увидела, как торопится отойти подальше выполнивший свою роль священник. Зато вместо него к ним неторопливо, величественной походкой подошел король Этельберт. Те, мимо кого он проходил, склонялись ниц, но жених и невеста, оба будучи королевский кровей, ограничились шейным поклоном.

— Поздравляю со свадьбой, брат, — сказал король и переведя взгляд на Линетту, добавил:

— За столь очаровательную невесту следует благодарить Небо.

«Настолько очаровательную, что сам ты от неё отказался», — обиженно подумала девушка.

Но озвучить это в глаза правящему монарху ей не хватило смелости.

— Не думаю, что Небо к этому причастно, Ваше Величество, — криво усмехнулся Ингвар, — Как ваша рана? Снадобье, что я послал вам, помогло?

Этельберт неловко пошевелил плечом.

— Она уже практически не ощущается, — заверил он, — Когда о ней не напоминают.

Он снова посмотрел на Вин’Линетту.

— Я лишь надеюсь, что со своей супругой ты будешь обращаться бережнее, чем со своим королем.

Ингвар улыбнулся холодной улыбкой, и в глазах отразилось адово пламя.

— Не беспокойся, брат. Я позабочусь, чтобы ей не пришлось мучиться.

Король, кажется, был чем-то недоволен в этом ответе, но возражать не стал. Жестом подозвав к себе Эддифа, он что-то прошептал ему на ухо, отходя прочь.

Линетта знала, что по эормингскому обычаю дальше должна быть длинная очередь поздравляющих, но видимо, Игнвар пожелал максимально сократить церемонию. Уже через десять минут молодожены садились в карету.

И как-то неприятно ей было от мысли, что он желал поскорее развернуть свой приз.

Поместье кесера Ар’Ингвара располагалось за городской чертой, но совсем недалеко от города. Была это старая вилла на берегу реки, роскошная, но на вкус Линетты излишне мрачная. В закатном свете её стены и крыша казались кроваво-красными, хотя девушка знала, что на самом деле они скорее сероватые. Ограда вокруг территории казалась чисто символической, но каким-то шестым чувством ощутила принцесса, что горько пожалеет тот, кто проникнет в поместье без спроса.

До территории поместья карету сопровождали многочисленные всадники как из свиты принцессы, так и из числа асканийской знати, но внутрь не пригласили никого. Единственным, кто возмутился этому, был хеленд Бранд. И несмотря на свою обиду, Линетта попробовала высказаться в его поддержку:

— Супруг мой, этот человек сопровождал меня по дороге в Асканию и даже спас мне жизнь, когда на меня напали. Возможно, что он более других заслуживает того, чтобы быть приглашенным на свадебный пир.

Однако Ингвар лишь мотнул головой:

— Я не желаю видеть посторонних в своем доме.

Линетта постаралась утешить себя мыслью, что возможно, это следует понимать как-то, что она уже не посторонняя.

Помогало слабо.

Войдя в дом, принцесса не увидела ни стражи, ни даже слуг. Но несмотря на это, столы в трапезной ломились от свежеприготовленных явств. Собственноручно пододвинув ей стул, Ингвар указал на них широким жестом:

— Угощайтесь, Линетта. Теперь все, что есть в этом доме, ваше… Кроме западного крыла. Туда вам лучше не заходить.

Вопрос «почему» она предпочла не озвучивать. Как и свои язвительные комментарии по поводу свадебного пира на две персоны.

Вообще, чем меньше она говорит, тем лучше.

Больше шансов дожить до утра.

Линетта механически жевала, не чувствуя вкуса, хотя объективно еда была хороша. Так же механически она отвечала на вопросы своего мужа. Мелькнула странная мысль, что если бы Бранд или Брайан сейчас ворвались в поместье, она не выдержала бы и ушла бы с ними.

Но этого, разумеется, не происходило. Надвигался момент, которого принцесса ждала с ужасом.

Первая брачная ночь.

Закрылись за ними двери покоев, и снова не увидела Линетта того, кто их закрыл. Принцесса стояла, глядя на ложе с балдахином, что ей сегодня предстояло впервые разделить с мужчиной, и лунный свет падал на её лицо.

Ингвар неслышно подошел к ней со спины. Быстро, сноровисто его руки управились со шнуровкой, не предназначенной для того, чтобы леди развязывала её сама. Тихо сползло на пол роскошное платье, оставляя принцессу в нижней рубашке, больше подчеркивавшей, чем скрывавшей соблазнительные изгибы её тела, и Ингвар не удержался от вздоха восхищения.

Мягко скользнули ладони, привыкшие к мечу, по нежным девичьим плечам. Линетта замерла, стараясь не шевелиться и просто принимая ласку. Однако когда соскользнула с плеча рубашка, она все-таки дрогнула, — частично от холода, частично от страха.

А затем прикосновение вдруг прекратилось. Ингвар перемещался бесшумно, но Линетта почувствовала, что не чувствует ни его рук на своих плечах, ни жара его тела позади. Удивленная, она обернулась.

Лишь для того, чтобы увидеть, как блеснуло в лунном свете лезвие ножа.

Собрание Десяти Тингванов было в самом разгаре, когда двери зала заседаний с грохотом отворились.

— Прошу прощения, господа, я опоздал, — повинился вошедший, — Внимание прекрасной леди Бей’Сины заставило меня потерять счет времени.

Кесер Ар’Ингвар прошествовал к своему месту за пятиугольным столом. Походя он щелкнул пальцами, и его точная копия за столом сперва обернулась неясной тенью, а затем втянулась в четки из семи кроваво-красных кристаллов на его правой руке.

— Продолжайте, прошу вас.

Никогда не испытывавший уважения к эдлингу Бей’Кутеру, всегда напоминавшему ему гигантскую пиявку, Ингвар чуть усмехнулся отразившемуся на его лице испугу.