Ей, как младшей дочери, это не грозило.

Богами отмечены только первенцы.

— А под знаком какого бога рождены вы, Ар’Бранд? — осведомилась она.

И мигом почувствовала, что это был неудачный вопрос. Как будто невидимая стена в мгновение ока выросла между ними.

— Не знаю, и мне все равно. Я эорминг, Ваше Высочество. Семь Богов надо мной не властны. И вам неплохо бы помнить, что вы уже не в Данаане.

Огромным усилием воли девушка удержала рвущиеся наружу резкие слова. Почти физически она ощутила, как отравляют они её кровь.

Принцесса Вин’Линетта не привыкла молчать, когда хотелось что-то сказать.

— Я просила вас рассказать мне о вашей стране, — напомнила она вместо этого.

Она не теряла надежды узнать что-нибудь полезное.

Бранд явно был рад съехать со скользкой темы и потому торопливо заговорил:

— Аскания была основана сто шестьдесят три года назад великим Королем-Богом Эормуном, свергшим Правление Зверя и заточившим в Преисподней его самого. Сразив Зверя и слуг его, Эормун освободил человечество из многовекового рабства и за то был вознесен живым на Небеса. С тех пор асканийцы славят лишь его из всех богов, служат его потомкам и чтут заветы его. Да не прибегнешь ты к колдовству. Да не принесешь ты жертвы людской. Да будешь ты привечать чужака как брата. Да будут равны Ар Вину, а…

— Я просила вас рассказать что-нибудь интересное, — прервала его принцесса, — Но все, до чего вы додумались, это религиозная проповедь? Благодарю покорно, это меня не интересует.

Бранд тяжело вздохнул.

— Тогда о чем вы хотели бы услышать?

— Расскажите мне…

Линетта сделала вид, что задумалась, хотя уже давно решила.

— Расскажите мне о своем короле. Только пожалуйста, не о том, что он потомок Эормуна, помазанник Неба или что-то в этом роде. Я хочу знать, что он за человек. Ведь мне предстоит делить с ним жизнь и кров.

— О короле?

Бранд явно удивился. Но думал недолго.

— Его Величество король Бей’Этельберт взошел на престол четыре года назад после загадочной смерти своего отца, короля Ар’Беортхельма Сурового. Он довольно молод: ему всего двадцать лет; но несмотря на это, он мудрый правитель, ведущий взвешенную и осторожную политику. Он прозван Милосердным, и носит это звание по праву. Именно ему я обязан тем, что был все-таки посвящен в рыцари, несмотря на свое происхождение. Хотя многие сомневались, что мне можно доверять, Его Величество напомнил про Третий Завет…

Он чуть смешался.

— Простите, миледи. Я помню, что вы не хотите, чтобы я рассказывал вам о нашей вере.

— Да ничего, — отмахнулась принцесса, больше раздраженная прерванным рассказом, — Продолжайте. Так значит, он посвятил вас в рыцари, несмотря на сопротивление знати?

Рыцарь кивнул.

— И за это я благодарен ему по гроб жизни.

— Понятно…

Линетта четко поняла, что даже если король и замыслил недоброе, Бранд будет последним, кто в это поверит. А значит, о том, мог ли человек, «не смеющий навлечь на себя гнев Его Величества», действовать по его непосредственному приказу, ей следует узнавать от кого-то другого.

— А с женщинами он как? — спросила она.

— Его Величество благочестив и целомудрен, — ответил Бранд, — Он всегда галантен и рыцарственен с женщинами, никогда не был замечен ни в чем недостойном или предосудительном. Все его устремления чисты и возвышены.

— Понятно, — протянула принцесса.

Семейная жизнь обещала быть скучной.

Прибытие в столицу оставило у Линетты ощущение горького разочарования. Множество раз она мечтала о дне, когда встретится с женихом, и в каждой фантазии это был день праздничный и торжественный.

Она представляла себя сидящей в лучшем платье в открытой карете и улыбающейся приветствующей её толпе. Она представляла, как сотни сопровождающих в драгоценных нарядах призывают воздавать должное благородной невесте. Как толпы людей бросают цветы перед её каретой. Как у ворот её встречает жених — прекрасный, изысканный, благородный.

Реальность не имела с её фантазиями ничего общего. Для начала, хеленд Бранд категорически запретил выглядывать из кареты на улицах и даже отдергивать занавески, — и на этот раз принцесса сочла за благо подчиниться. Вся её свита ограничилась охраной и минимальным штатом прислуги, одетой в дорожные одежды и меньше всего думавшей о торжественности момента. Даже карету не потрудились украсить должным образом перед въездом в город, — да и какой бы был с этого толк, если горожане, хоть и уступали дорогу, но только что не плевали вслед королевским гербам Данаана?

Но настоящее унижение ждало её по прибытии во дворец.

— Вы можете сегодня переночевать в гостевых покоях. Завтра в полдень в головном соборе состоится церемония бракосочетания. Тем временем ваши слуги доставят ваши вещи в дом вашего жениха.

Говоривший это был худощавым мужчиной с тонкими скулами и карими глазами. Он был бы довольно красив, если бы не слишком надменный взгляд и презрительная усмешка тонких губ. Волосы его, слишком короткие по меркам мужчин данаанской аристократии, были зачесаны назад и тщательно уложены, а роскошный камзол со вкусом украшен искусной золотой вышивкой.

Однако ни красота, ни чувство вкуса ни в коем случае не оправдывали его слов.

— Кто вы такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне? — побелев от гнева, спросила принцесса, — Где король?!

— Ах, прошу меня простить, Ваше Высочество, — в интонациях мужчины не было ничего общего с просьбой о прощении, — Я эдлинг Вин’Эддиф из Фербрана, Голос Короля. В мою обязанность входит узнавать волю Его Величества и доносить её до других. Поэтому я и объясняю вам, как все произойдет.

Линетта гордо вздернула нос:

— Я не какие-то там «другие». Я имею право на личную встречу с Его Величеством.

В ответ Эддиф улыбнулся покровительственной улыбкой:

— Боюсь, что вы ошибаетесь, Ваше Высочество. У Его Величества много дел помимо общения с вами. В конце концов, победа в войне означает, что победителю предстоит решать дела послевоенного мира. Вы не задумывались об этом?

— Пусть мы и проиграли войну, — стараясь успокоиться, ответила девушка, — Но меня прислали не как рабыню или пленницу. Я его невеста, и он будет проявлять ко мне должное уважение!

Эддиф уже не пытался скрыть издевательскую усмешку:

— Боюсь, что вы снова ошибаетесь, Ваше Высочество.

— Что вы имеете в виду?!

Ощущение неправильности происходящего захлестывало. Но теперь к нему стал примешиваться страх. Страх — и ощущение собственной беспомощности.

Она была в чужой стране. И если кто-то решит причинить ей вред, все, что она сможет сделать, это возмутиться.

— Вы были отданы невестой в королевскую семью. Но женихом вашим станет кесер Ар’Ингвар, старший брат Его Величества.

Линетте показалось, что сердце пропустило удар.

— То есть, как? Король… Отказался от меня? Отдал меня недостойному брату, лишенному трона?!

Она уже почти кричала. Остатки самообладания держались лишь на инстинкте самосохранения.

— Не совсем так, — поправил Эддиф, — Кесер предложил сделать право на брак с вами ставкой в дружеском поединке, в котором одержал верх. Так как оба участника принадлежат к королевскому дому Аскании, технически это не является нарушением мирного договора с Данааном.

До этих слов Линетта думала, что большего унижения уже не испытает.

— Вы поставили меня на кон, как лошадь? — она оглянулась на Бранда в поисках поддержки, но тот молчал.

И в следующее мгновение пришло еще одно осознание.

— Как давно случился поединок? — спросила она.

Ответ Голоса Короля был лаконичен и безжалостен.

— Пять дней назад.

Могучий рыцарь, опытный воин, прошедший не одно кровопролитное сражение, человек, без страха выступивший против демона в человеческом обличье, — откровенно съежился под негодующим взглядом девушки.