Именно об этом рассказывал Ингвар Линетте, обучавшейся когда-то основам медицины у жрецов Встречающего, пока демон-волк начищал его доспехи. На поле боя, когда удар может прилететь с любой стороны, уже не сделаешь ставку на одну подвижность, парирования и увороты. Для военных походов служил высококачественный кожаный хауберк, покрытый овальными металлическими пластинами, напоминавшими драконью чешую. Хотя выглядело это весьма экзотично, и об этой чешуе ходило немало слухов, в действительности это был не очередной демон, а обычная броня, просто сделанная на заказ мастером из отдаленных стран. Для защиты рук и ног служили железные щитки, а для головы — вороненый крылатый шлем. Крылья на нем были сделаны из настоящих перьев, чтобы в случае удара просто отломиться, — но за все время служения Ингвару чинить их Волку пришлось лишь два или три раза.

Довершали картину пафосный черный плащ с узором синего пламени по краю и деревянный каплевидный щит в сине-черную клетку. Щиты Ингвар никогда не любил и не был хорош в обращении с ними, — но вынужден был мириться с тем фактом, что от случайной стрелы на поле боя не защитит никакое колдовство.

Ну, или защитит недостаточно хорошо.

Все это богатство Ингвар собирался сразу надеть перед тем, как отправляться в путь. По его расчету, демон-конь должен был затемно доставить его в осадный лагерь Вин’Элле, и велика была вероятность, что сражаться придется сходу.

По крайней мере, он сам, если бы в его руках находилась армия живых мертвецов, совершал бы вылазки преимущественно по ночам.

Пока что, однако, стоял в стороне демон-оруженосец с подготовленной броней. Окончился давно прощальный ужас, но не торопился Ингвар одеваться в доспехи. Казалось ему, что он должен сказать что-то важное. Нечто такое, что не сможет он сказать, если сейчас просто уедет.

Но он не знал, что.

— Пора прощаться? — спросила Линетта.

Они стояли у дверей поместья и просто смотрели друг другу в глаза.

— Я вернусь в считанные дни, — пообещал Ингвар, — Просто дождись меня и постарайся не затевать ничего опасного. Я оставлю тебе Ворона; если тебе потребуется связаться со мной, он сможет сделать это быстрее, чем кто бы то ни было. Держи реликварий постоянно при себе; спрячь в карман или за пояс. Он же сможет и защитить тебя, если что.

— Хорошо, — кивнула принцесса, — У него ведь… особый статус, да?

Она не озвучила той догадки, что крылась за этим вопросом. Но Ингвар понял.

— Да. У него особый статус.

Неуклюжие вопросы и неуклюжие ответы помогали продлить прощание. Создать иллюзию, что расставаться еще рано. Что им нужно еще многое сказать, прежде чем он уедет.

Пусть даже это выиграет лишь пять минут.

— Я буду молиться за тебя, — сказала вдруг Линетта, — Я буду молиться Судьбоносной, чтобы её реки принесли тебе добрую удачу. Я буду молиться Незыблемому, чтобы укрепил тебя на твоем пути, и Легкокрылой, чтобы твой путь был легким. Я буду молиться Очищающему, чтобы испепелил все, что грозит тебе. Я буду молиться Провожающей, чтобы она как можно дольше не звала тебя с собой, и Встречающему, чтобы…

Она смутилась.

— …чтобы он дал нам время привести новую жизнь в этот мир.

— Спасибо, — улыбнулся Ингвар, — Если Шесть Богов действительно существуют, то им нужно обладать каменным сердцем, чтобы не прислушаться к твоим мольбам.

Слабо, неуверенно Линетта улыбнулась в ответ.

— Не бойся, — добавил Ингвар, — Я вернусь. Я всегда возвращаюсь. А теперь и подавно.

После чего, повинуясь внезапному наитию, обнял её за талию и прижал к себе. Он заглянул в её небесные глаза — и медленно склонился навстречу.

Никогда, ни разу в жизни Ар’Ингвар Недостойный так не робел перед тем, как поцеловать девушку.

Прикрыв глаза, Линетта отвечала на поцелуй. Мягко, неторопливо Ингвар ласкал нежный шелк её губ — и чувствовал, как её губы ласкают его. Её ласка была сдержанной, осторожной, в ней чувствовалась неопытность, — но все-таки, в этом поцелуе она дарила ему свою любовь.

Любовь, о которой Ингвар смел лишь мечтать.

Прекратился поцелуй, и не открывая глаз, принцесса издала тихий стон. И неуловимые нотки нежности в её голосе, казалось, отдавались в самом его сердце. Как будто в неосознанности провел Ингвар ладонью по её спине, находя то место, где заканчивается ткань и начинается голая кожа.

И чувствуя, как от его прикосновения по ней пробегает сладкая дрожь.

Спустилась лямка платья, открывая поцелуям изящное плечико девушки. Ингвар целовал бархатистую кожу, чувствуя, как она откликается на его ласку, — а пальцы уже вслепую нашли шнуровку платья на спине девушки.

И в этот момент он почувствовал, как уперлись ему в грудь тонкие руки принцессы. Слишком слабые, чтобы оттолкнуть его, они безмолвно просили его отстраниться.

И он отстранился. Небесные глаза Линетты снова были открыты, и в них плясали озорные искорки.

— Остальное получишь, когда вернешься живым, — сказала она вредным голосом, — Будет тебе лишний стимул не позволить себя убить.

Несколько секунд потребовались Ингвару, чтобы согнать охватывавший его сладкий дурман любовного желания.

Но вот, наконец, он улыбнулся:

— Я ведь могу и поймать тебя на слове, моя принцесса.

— А может быть, я этого и хочу?..

Она потянулась, как бы невзначай привлекая внимание к обнаженному плечу, которое он только что целовал.

И лишь после этого начала поправлять платье.

— И кстати, знаешь, когда собственный муж обращается по титулу, это звучит не так уж романтично.

На этот раз Ингвару не составило труда понять намек.

— В таком случае я считаю это обещанием, Лин, — сказал он, — Что когда я вернусь, мы продолжим начатое.

— Считай это обещанием, — эхом откликнулась Линетта.

Их глаза встретились, и вдруг понял Ингвар, что впервые видит в чужом взгляде искреннюю любовь без малейшей тени страха.

Странное, новое, непонятное для него чувство.

Но невыразимо приятное.

— Волк, — не оборачиваясь, обратился он к демону, — Подать мне доспехи.

И несколько минут спустя демон-конь уносил его в небесные выси, держа курс на земли эдлинга Вин’Элле. И казалось Ингвару, что его собственное сердце стало настолько легким, что способно вознести его в небеса безо всякого колдовства. Не оборачиваясь в сторону поместья, не отвлекаясь от дороги, каким-то шестым чувством он знал, что смотрят ему вслед прекрасные глаза цвета пасмурного неба.

Он знал, что Линетта ждет его возвращения.

За несколько дней Бранд приучил себя не хвататься за кинжал каждый раз, когда в помещение входил очередной демон. Многократно напоминал себе хеленд, что если бы кесер Ингвар собирался скормить его проклятым теням, давно бы уже скормил.

И несмотря на это, едва его состояние улучшилось до того, чтобы иметь возможность подняться с кровати, Бранд постарался поменьше оставаться в комнатах прислуги. Тяжело ковыляя, опираясь на меч в ножнах, он выбирался из комнаты. От исцеляющего колдовства адского кота он также отказался, хотя эликсир для выведения демонического яда, скрепя сердце и скрипя зубами, продолжал принимать.

Он вздохнул с облегчением, узнав от Линетты, что как раз накануне его первого выхода за пределы комнаты кесер покинул поместье, направившись в земли Вин’Элле на карательную операцию против разбойничающих семибожников.

А вот что не понравилось Бранду, так это голос принцессы. Когда она упоминала имя своего супруга, ее голос как будто становился выше, и неуловимый оттенок нежности слышался в нем. Нежности, которая была бы приятна любому мужчине, но которая была слишком опасным знаком в нынешней ситуации.

— Вы посмотрели ему в глаза? — с тихим отчаянием спросил рыцарь, страшась услышать ответ.

— И не раз, — радостно закивала девушка, — Вы можете не бояться так, риир Бранд. Рассказы про подчинение воли — вымысел. Я полностью в своем уме и отдаю себе отчет в своих чувствах.