Ингвар лишь дернул плечом:

— Когда-то меня это удивляло.

Воцарилось молчание, но лишь ненадолго.

На сегодня кесер Ар’Ингвар исчерпал свои запасы терпения.

— Давай поскорее к делу, пока не случилось еще что-нибудь. Итак, Элле попал в передрягу?

Этельберт не удержался от ворчания:

— Я мог бы уже все рассказать, если бы ты не сбежал. Ты представляешь себе, что бы сделал отец с вассалом, который посреди важного разговора с ним вдруг убегает по своим делам?!

Ингвар прищурился, как довольный кот:

— Если этот вассал единственный, кто может малой кровью разрешить сложившуюся проблему…

— Понял, — отмахнулся король, — В общем, да, Элле попал в передрягу. Согласно последнему донесению, отдалившись от осадного лагеря, он попал в окружение живых мертвецов. Твоя змея помогла ему сбежать, но он потерял пятнадцать человек убитыми, а моральный дух армии упал настолько, что он опасается дезертирства.

— Интересно, — усмехнулся кесер.

— Рад за тебя, — почти рыкнул король, — Думаю, тебе будет еще интереснее, если узнаешь вот это. Эту информацию мне передал король Риардайн. Ознакомься.

Взяв протянутый свиток с королевской печатью, Ингвар быстро проглядел его. Пропустив заверения в вечной дружбе и прочие словоблудия, он наконец дошел до главного.

— Данаанцы отловили у себя культистов Зверя, — задумчиво сказал он, — Не стоит говорить об этом двору: эти идиоты мигом станут твердить, что культисты Зверя там при власти. Даже после того, как их казнят.

— Я, знаешь ли, не глупее тебя, — поморщился Этельберт, — Меня другое беспокоит.

— То, что они заменили одного из не сложивших оружие рыцарей на демона в человеческом обличье? — уточнил кесер, — Я учту это. Не беспокойся, брат. С демоном я справлюсь.

— Надеюсь на это.

Король отвернулся, глядя на запад. И казалось в этот момент, что взор его достигает тех земель, где эдлинги Вин’Элле и Ар’Освир столкнулись с силой, что за пределами человеческого понимания. С силой, что внушает глубинный, неосознанный ужас со времен Правления Зверя.

— Ты должен отправиться сегодня же, — сказал он наконец, — Возвращайся с победой. А я тем временем постараюсь сгладить все то, что ты натворил.

— Если таково твое желание, — медленно ответил кесер, — То я отправлюсь. Но у меня будет просьба к тебе.

Этельберт обернулся и в упор посмотрел на него:

— Ты смеешь ставить условия своему королю?

— Нет, — легко ответил Ингвар, — Я лишь прошу о помощи своего брата.

Казалось, что король пробует на вкус эти слова. Но вот, наконец, он кивнул:

— Что тебе нужно?

— Линетта, — ответил Ингвар, — Я хочу, чтобы ты позаботился о ней в мое отсутствие. Её жизни все еще угрожают, и я беспокоюсь, что мои слуги не смогут защитить её. Кроме того, вдовствующая королева наверняка захочет поквитаться. Я хочу, чтобы ты приложил все усилия, чтобы защитить её и от того, и от другого.

— Не волнуйся, брат, — ответил Этельберт, — Отправляйся смело и не беспокойся за свою жену.

Он явно был доволен, что удалось обойтись малой кровью. Не знал он еще, как сильно недооценивает способность Линетты найти неприятности на свою прелестную попку…

Церемонно прощаясь с гостями и хозяевами бала, Линетта еще держалась. Но едва Ингвар задернул занавески, и карета тронулась в путь, как она уткнулась в его камзол и немедленно разрыдалась.

— Лин…

Ингвар слегка растерялся. Утешать плачущих девушек ему не доводилось в жизни никогда.

— Я с тобой. Не бойся. Все будет хорошо.

— Это было ужасно, — выговорила принцесса, — Это было ужасно, Ингвар! Просто ужасно…

— Я знаю, — говорил он, — Но все закончилось. Я не дам тебя в обиду. Никому.

Она плакала у него на груди, и темные занавеси скрывали её слезы от города, призывавшего привечать чужаков, — и оказавшегося столь беспощадным к чужакам. Ингвар неловко гладил её по шелковистым волосам цвета белого золота, и больше всего хотелось ему сейчас пойти и вырезать всю свиту вдовствующей королевы.

Чтобы никто не ушел безнаказанным.

— Я говорил с братом, — сказал он вместо этого, — Он обещал, что защитит тебя в мое отсутствие. Ты можешь доверять его слову.

Линетта подняла глаза, и от трогательной беспомощности в её взгляде у Ингвара сжалось сердце.

— В твое отсутствие? Ты… уезжаешь? Ты бросаешь меня?

— Я ненадолго, — пообещал он, — Несколько дней, не больше.

— Мне страшно, — призналась девушка, — Ты единственный, кто заботился обо мне в этом городе, и мне… страшно подумать, что случится, если я останусь без твоей поддержки.

— Лин…

Ингвар нежно погладил её по щеке.

— Ты не должна зависеть от меня. Может быть, однажды меня не станет, и ты должна быть готова жить без меня. Не волнуйся: я позабочусь о том, чтобы и богатства, и ленные владения, и даже демонические слуги остались в твоих руках после моей смерти.

Она мотнула головой, и длинные волосы цвета белого золота хлестнули ему по лицу.

— Не говори так! Пожалуйста, Ингвар, никогда такого не говори! Если ты хоть немного меня любишь… То просто останься в живых.

Ингвар замер, оглушенный странным ощущением. Он знал, что Линетта благодарна ему. За то, что не тронул. За спасение её жизни. За помощь её соотечественникам. За защиту перед сворой вдовствующей королевы и дуэль с Леландом.

Но никогда он не мог представить, что она действительно так сильно хочет, чтобы он оставался в живых.

Что он, навязанный ей ради мира, — не что-то такое, что она вынуждена терпеть.

— Пообещай мне, Ингвар, — настойчиво напомнила принцесса.

— Я обещаю, — ответил мужчина, — Что если я буду тебе нужен, то что бы ни случилось, я приду. И даже Бездна меня не остановит.

Линетта задумалась. А затем кивнула, принимая обещание.

Какое-то время они молчали. Линетта больше не плакала. Казалось, расслабилась она, пригревшись в его объятиях. Просто уложила она голову ему на грудь, слушая гулкое биение сердца.

А затем вдруг сказала:

— Знаешь, меня обычно не называют «Лин».

Искоса посмотрев на супруга, она пояснила:

— То есть, большинство не называют. Меня называет так только отец.

— Извини, — слегка смутился Ингвар.

— Нет, не извиню. И знаешь, почему?..

Линетта выдержала драматическую паузу.

— Потому что мне нравится, когда ты меня так называешь. Делай это почаще.

К тому моменту карета выехала за городскую черту и вскоре достигла территории поместья. Благосклонно приняв помощь супруга, Линетта на секунды опередила его в раздаче указаний прислуге.

Как будто всю жизнь управляла этим домом.

В кратчайшие сроки демон-кот приготовил ужин на двоих: хотя на балу кормили, у них не было возможностей толком поесть, а после пережитого стресса у принцессы разыгрался зверский аппетит. Так что ужин был более чем кстати, и Ингвар охотно разделил его с женой.

Помимо них двоих, в трапезной присутствовала лишь демон-гитара, то прислуживавшая им за столом, то услаждавшая их уши своеобразной музыкой. Музыка, которую она играла, была странной и совершенно непривычной: тяжелая, какая-то перегруженная, она не походила ни на один доступный смертным музыкальный инструмент и звучала откровенно потусторонне. Но Линетта, после некоторого шока, неожиданно нашла в этой музыке нечто притягательное.

Ингвар никогда не думал, что когда-либо разделит ее с кем-то.

Тем временем демон-волк, бывший его телохранителем и оруженосцем, готовил его снаряжение к походу. Вообще, будучи завзятым бретером, Ингвар привык сражаться без доспехов и даже без одежды, — что давало преимущество, неочевидное человеку, менее образованному в медицине. Когда в рану попадали волокна одежды, которую человек носил весь день и неизвестно с чем контактировал, это серьезно так повышало риск заражения крови. А потом все списывали на то, что он якобы пользовался отравленным оружием или демоническими чарами.