— Как же он может быть духовником в таком возрасте? — удивилась девушка, — Разве жрец… В смысле, священник… Не должен быть человеком, прожившим много лет и многое видевшим? Тем, кто может наставить младшее поколение и передать мудрость десятилетий?

На то, что она приравнивала эормингских священников к языческим жрецам, Бранд предпочел закрыть глаза.

— Дюрвар очень талантлив, — вступился он за друга, — Он окончил семинарию досрочно и с отличием, и сам отец Бернар рекомендовал его!

Увы, этого довода не хватило, чтобы изгнать скепсис из небесных глаз принцессы. Лишь на секунду она задумалась, прикидывая возможные варианты.

— Влиятельные родственники? — предположила она.

И вздохнув, Бранд вынужден был признать:

— Дюрвар единокровный брат леди Ар’Челсеи, близкой подруги Её Величества. Но он незаконорожденный и не может претендовать на титул.

Что-то в сказанном им принцессе явно не понравилось. Невооруженным взглядом было видно, как помрачнела она и посмурнела. Будто солнце скрылось за тучами.

Кажется, хоть и пытался он говорить по делу, каким-то своим необдуманным словом Бранд угодил в извечный капкан женского настроения.

— Я чем-то обидел вас? — спросил рыцарь.

— Что?.. Нет.

Линетта мотнула головой.

— Так, а кто-нибудь постарше в его свите есть? Или одна молодежь? Я имею в виду, среди тех, кого вы знаете.

Бранд задумался.

— Думаю, под то, о чем вы спрашиваете, лучше всего подходит Родни. Он вообще-то простой крестьянин. Но он многое повидал, был не в одной кампании и остался в живых. Он неграмотен и необразован, но обладает простой житейской мудростью.

— …и конечно же, эдлинг Вулфред взял его с собой в горы, — усмехнулась девушка.

Ему ничего не оставалось, как молча кивнуть. Вспоминая Родни, этого мудрого и чуть ироничного старика, Бранд никак не мог сопоставить его с образом колдуна и заговорщика. С другой стороны, те, в ком колдуна опознать было легко, в Аскании долго не жили.

Как правило.

— Когда они вернутся, — продолжила принцесса, — Я хочу, чтобы вы представили его мне. Желательно втайне от его хозяина. Сможете?

— Думаю, да. По крайней мере, если буду к тому времени на ногах.

Ему очень хотелось заверить ее, что он скоро поправится и сможет защищать её, быть ей полезным. Надеялся Бранд, что в ответ на эти слова она улыбнется. Но к сожалению, пока что выздоровление проходило тяжело. Демонический яд уже не вызывал изматывающей, опустошающей боли во всем теле, но рыцарь все еще был очень слаб. Да и ранение в легкое, несмотря на исцеляющую магию проклятой тени, пока что давало о себе знать.

— Еще кого-нибудь знаете? — уточнила Линетта.

— Разве что Кайлу. Она не всегда с ним, но порой эдлинг Вулфред брал её с собой и в военные походы.

— В военные походы? — удивилась принцесса, — Женщину?

Бранд кивнул:

— Официально она всего лишь служанка в его поместье. Но я знаю, что на самом деле…

Он замялся, не зная, как озвучить это при даме.

Дама озвучила сама:

— На самом деле он с ней спит. Вы это хотели сказать?

Бранд снова молча кивнул.

Несколько секунд Линетта внимательно смотрела на него. А потом вдруг воскликнула:

— Шестеро и Седьмой, риир Бранда, ну нельзя же так! Вы так стыдитесь упоминать о близости между мужчиной и женщиной, что можно подумать, в Аскании люди размножаются непорочным зачатием!

Рыцарь отвернулся, чувствуя, как краска приливает к лицу.

— Близость между мужчиной и женщиной необходима для зачатия, но она должна оставаться за закрытыми дверями спален. Поймите, Ваше Высочество, что Зверь неустанно стремится совратить человечество на путь греха. И каждый, кто поддается слабости плоти, животной жажде удовольствия, тем самым льет воду на его мельницу. Мы не животные, Ваше Высочество. Не звери.

Слушала его Линетта и хмурилась. Она явно не была с ним согласна.

— У нас считают иначе, — заметила она, — Совсем иначе.

— Это не удивляет, — ответил Бранд, — Разумеется, в стране, где поклоняются Семи Богам, нравы гораздо более… вольные.

Что-то он явно сказал не так.

— Опять! — почти взвыла принцесса, — Риир Бранд, ну хоть вы меня наконец послушайте! В Данаане поклоняются ШЕСТИ Богам! Шести! Шесть, семь, разницу видите?!

Ошеломленный такой вспышкой, рыцарь замешкался с ответом, а принцесса не стала его дожидаться:

— Мы не поклоняемся Зверю! У нас есть секты зверопоклонников, но они вне закона так же, как и у вас! Наше верховное божество — это Незыблемый, Нерушимый Закон Мироздания! Бог Земли и Порядка! И асканийцам мы никогда не желали зла, — до тех пор, пока они сами не вторглись на наши земли!

Она остановилась, чтобы перевести дух. Лицо её раскраснелось от пылкой речи, в глазах сверкали искры, а грудь тяжело вздымалась под шелковым платьем, изрядно отвлекая от смысла её слов.

И все-таки Бранд не мог смолчать. Даже зная, что допускает ошибку, споря с фанатиками:

— Вы сами не знаете, что происходит в вашей стране! Не слышали той ненависти, с которой данаанцы говорят о нас. Это семибожники развязали эту войну, миледи. Мы лишь защищались.

— А вы-то где её слышали?! — возразила принцесса, — От отца?

Эти слова прозвучали подобно грому. От отца… Данаанка нашла его уязвимое место. Место, которое он, дурак, сам раскрыл ей. Нечистокровный. Сын данаанского семибожника. Это клеймо было с ним с рождения, возводило незримую стену между ним и чистокровными асканийцами.

Но только никогда не думал Бранд, что даже Линетта, принцесса того самого Данаана, не преминет ткнуть в него.

Как и каждый, кто о нем знал.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, — склонил голову рыцарь, — Я забыл свое место. Простите мне мои дерзкие слова.

— Дерзкие слова? — переспросила Линетта, — Риир Бранд, я думала, что мы с вами друзья.

— Если так пожелает Ваше Высочество.

Принцесса раздраженно закатила глаза.

— Включил жертву, понятно… Думаю, сейчас продолжать этот разговор бессмысленно. Гитара!

Вновь соткалась из теней смуглая женщина в одеждах служанки, чьи глаза горели синим адовым пламенем.

— Отведи нашего гостя обратно в выделенную ему комнату, — распорядилась принцесса, — И на этот раз, риир Бранд, вы воспользуетесь помощью проклятой тени. Потому что я сама я подставляю плечо друзьям, а не тем, кто помнит свое место.

Входя во дворец, против своей воли Линетта дрожала. Казалось ей, что сейчас пережитый недавно кошмар повторится, — но на этот раз её будет некому защитить. Без Ингвара, без его надежного плеча и пугающего взгляда, заставлявшего местных задир отводить глаза, девушка чувствовала себя непередаваемо слабой и беззащитной. Казалось ей, что теперь, в отсутствие Ингвара, все, кто не рисковал ссориться с колдуном, воспользуются моментом, чтобы отыграться.

Пока что, однако, обходилось. Вдовствующая королева скользнула по ней безразличным взглядом — и отвернулась, будто не было в данаанской принцессе ничего, что заслуживало бы её внимания.

И, наверное, в первый раз в жизни Линетта была рада такому отношению.

А вот худощавая блондинка, в прошлый раз заговорившая первой, такого самообладания не проявила. Постаралась она остаться спокойной, но при взгляде на принцессу ее лицо откровенно перекосило, отчего оно враз потеряло треть своей красоты.

Она даже сделала шаг ей навстречу, но тут между девушками как будто случайно оказался Эддиф.

— Ваше Высочество, вам ведь вчера не представили по всей форме леди Ар’Челсею из Ангальта. Его Величество питает надежду, что вы станете добрыми друзьями.

Блондинка бросила на Голос Короля испепеляющий взгляд, но все-таки сделала подобающий книксен и фальшиво-лилейным голосом заверила:

— Для меня честь познакомиться с вами, принцесса Вин’Линетта.

Секунды ушли у Линетты на то, чтобы вспомнить, что она о ней слышала.