К счастью, пока что им недоставало для этого сил.

Третья фракция была наиболее отчаянными патриотами Аскании как государства…, а также должниками Торгового Альянса. Увы, старая военная знать зачастую была довольно невежественна в вопросах экономики. Вновь и вновь отрывая крестьян от сохи и вырывая ремесленников из мастерских, хеленды и эдлинги сводили на нет доходы своих владений. Постепенно они загоняли себя в долги и рано или поздно связывались с «благодетелем» с юга. Альянс действовал хитро: начинал он действительно с благодеяний. Затем следовали благодеяния, за которые подразумевалась маленькая ответная услуга.

А затем не успеешь оглянуться, и ты связан по рукам и ногам.

Сам Ингвар не принадлежал ни к какой фракции, — как и Этельберт. Братья старались держать в тайне свое сотрудничество, на публике поддерживая видимость соперничества. Ингвар давал понять, что желает получить то, что принадлежит ему по праву старшего. Этельберт намекал, что просто не знает, как ему избавиться от проклятого колдуна. Но между тем, когда баланс сил между фракциями нарушался, Этельберт осыпал милостями отстающих, а Ингвар наносил удар по тем, кто вырвался вперед.

Обеспечивая стабильность системы.

Однако нынешняя ситуация выходила за рамки борьбы фракций. Получается, что кто-то не просто не желал мира между королевствами, но и готов был ради своих целей убить данаанскую принцессу черным колдовством посреди территории Аскании. Подобного нельзя было спускать. Если окажется, что этот человек действовал не в одиночку, а с ведома своих собратьев по фракции…

Ингвар не собирался ограничиваться карой исполнителя.

А это означало большой риск конфронтации с самим королем. Бей’Вулфред, хоть и верующий эорминг, принадлежал не к «церковникам», а к людям вдовствующей королевы. Ингвар знал, что Вин’Эдита планировала просить назначить его защитником первенца Этельберта и Ханны, когда тот родится.

А еще он знал, что Этельберт никогда не позволит призвать к ответу свою мать.

Между тем, демон-конь приземлился во внутреннем дворе поместья. И хоть ступал он легче обычных коней, но когда копыта коснулись земли, Линетта тут же проснулась.

— Мы приехали? — сонно спросила она.

— Да, — Ингвар в ответ улыбнулся, — Не вставай. Я помогу.

Легко, как пушинку, он подхватил её на руки. Благо, проклятые тени, служившие в его доме, моментально почувствовали желание хозяина и во всю ширь распахнули двери.

Так что жуткая перспектива задеть головой девушки дверной косяк ему не грозила.

— С возвращением, господин, — приветствовал его демон-кот, — В ваше отсутствие к воротам поместья приходил эдлинг Эддиф. Он передавал послание от короля Этельберта с приглашением на грядущий бал во имя будущего мира и процветания. Выбросить его, как обычно?

— Да, — Ингвар кивнул, уже направляясь в восточное крыло, когда Линетта вдруг подала голос:

— Подожди.

Она взглянула на мужа, и сонливость куда-то пропала из её взгляда.

— Не надо выкидывать. Мы придем.

На балах и приемах Линетта всегда чувствовала себя, как рыба в воде.

При королевском дворе и в замках вассалов, и даже во дворцах монархов дружественных держав, она всегда блистала, как яркая звезда. Не собиралась она отступать от своих привычек и в этот раз.

По её личному указанию демон-паучиха сплела роскошное платье с пышным подолом из нескольких слоев шелка разных оттенков лилового. Соединяясь вместе, эти слои на удивление напоминали формой цветок колокольчика, а пышностью своею оттеняли тонкую талию девушки. Корсета, принятого среди асканийских дам, Линетта не носила, полагая, что её фигура и так достаточно хороша, а вот вырез-«уголок», слишком смелый по асканийским меркам, прекрасно подчеркнул пышность груди. Привлекал к ней внимание и нежно-сиреневый шейный платок, завязанный кокетливым бантиком.

Голову девушки украшала изящная диадема, подаренная ей Ингваром. Кроме неё, из украшений принцесса надела лишь пару золотых браслетов: больше не требуется, слишком много украшений выглядит вульгарно.

Она желала вызвать восхищение, а не насмешки.

Достойную пару составлял ей и её супруг. Поверх небесно-голубой рубашки он надел камзол из черного бархата с искусной серебристой вышивкой, напоминавшей вьющиеся побеги плюща. На поясе его красовался длинный меч, — суровый боевой клинок, не раз побывавший в деле. Неизменные четки из красных кристаллов на этот раз надежно спрятались в рукаве, — но остаться без демонских союзников посреди диких человеческих джунглей Ингвара не заставила бы, наверное, никакая сила.

Хотя Линетту так и тянуло попробовать.

К королевскому дворцу их доставила карета, запряженная обычными лошадьми без капли демонических сил. Кучером, однако, выступил один из демонов, что служили Ингвару. В человеческом облике его суть определить было сложно, но шепотом Ингвар пояснил, что это демон-крыса.

И уже зная это, принцесса подумала, что было в этом слуге что-то крысиное.

Остановилась карета, и Ингвар безмолвно подал руку супруге, помогая ей спуститься. Очень кстати: в этом платье спускаться по ступенькам без посторонней помощи было довольно-таки неудобно.

Оно специально было так задумано, чтобы эту помощь получать.

Рука об руку принцесса и кесер вошли в зал, и на мгновение обилие блеска ослепило её. Зал освещался тысячами свечей, располагавшихся на восьми массивных золотых люстрах. Каждая такая люстра весила, наверное, больше самой Линетты, и страшно было представить, как их там вешали. Соединяли их длинные нити с кусочками граненого хрусталя, создававшими необычную игру света. Пол был отделан красным деревом, а роспись на стенах изображала знакомый сюжет свержения Зверя.

Линетте казалось, что в Аскании он будет преследовать её повсюду.

— Кесер Ар’Ингвар из Аскании, владетель Гиатана, и его супруга, принцесса Вин’Линетта из Данаана! — провозгласил распорядитель.

На несколько секунд воцарилась тишина. Во все глаза собравшаяся знать смотрела на прибывшую пару. И если Ингвар ощутимо напрягся, будто ждал, что на него сейчас набросятся с оружием, то Линетта улыбалась открыто.

Она не сомневалась в производимом впечатлении.

Не торопились дворяне к ним подходить, однако принцесса не беспокоилась об этом. Она знала, что это — своего рода проверка. Неуверенная в себе дебютантка начнет непременно метаться, заискивать, пытаться обратить на себя внимание.

А та, кто с детства вращается при дворе, прекрасно знает, что к ней подойдут непременно.

— Кесер Ингвар! Какая неожиданность встретить вас на этом балу!

Навстречу им шагнула пара, являвшая собой ярко выраженный контраст. Мужчина в ней был высок, голубоглаз и белокур; на нем был синий камзол, а поверх него — короткий белый плащ с золотой перевязью. Сопровождавшая его женщина была низкорослой и худенькой; черные кудри и смуглая кожа ассоциировались с южным Данааном, но характерные глаза и нос выдавали скорее примесь шайтарской крови.

— Эдлинг Иммед! — поклонился в ответ Ингвар, — Мы с вами не виделись с самой трагической смерти эдлинга Виртджорна. Леди Дарлин.

Он улыбнулся девушке, и та поспешила отвести глаза, спрятавшись за вуалью.

А кесер уже продолжал:

— Моя супруга, позвольте представить вам эдлинга Ар’Иммеда, некогда бывшего моим секундантом, и его жену, леди Ар’Дарлин. Господа, познакомьтесь с Её Высочеством, прекрасной леди Вин’Линеттой.

Говоря это, он условленным образом четыре раза сжал локоть принцессы, давая понять, что среди фракций асканийского двора Ар’Иммед принадлежал к числу «неопределившихся». А затем отпустил её, давая возможность протянуть руку для поцелуя.

— Очарован вами, — сообщил Иммед, чувственно прикладываясь губами к её запястью.

Как-то слишком уж чувственно, учитывая присутствие жены.

— Ваша красота достойна быть воспетой в стихах, Ваше Высочество, — добавил он.