Линетта улыбнулась, принимая комплимент, — но показательно не делая шага навстречу.

— Вы заставляете меня краснеть, милорд, — заметила она, — И мне приятна мысль, что чужая страна встречает меня подобным образом.

О, несомненно, он понял её намек. Как и она, долгие годы вертевшийся в свете, он прекрасно знал, как отличить любезность дамы, купающейся в мужском внимании, от действительного намерения совершить адьюлтер.

— В таком случае, желаю вам и впредь знать высшее общество Аскании лишь с самой лучшей стороны, — отклонился назад Иммед.

Больше всего Линетта опасалась, что Ингвар, будучи не слишком опытным в различении оттенков и полутонов, воспримет этот флирт серьезнее, чем следовало. Она, быть может, и была бы не против заставить мужа слегка ревновать, но совсем не хотела причинить ему боль. Однако искоса глянув на кесера, принцесса не заметила какой-то особой реакции с его стороны.

То ли он понял ситуацию, то ли просто не считал эдлинга Ар’Иммеда достойным соперником.

Между тем, незримая граница отчуждения, окружавшая кесера и принцессу, потихоньку давала трещины. Вот уже подошли к ним уже знакомый Линетте Эддиф в сопровождении какого-то своего старшего родственника.

— Приветствую вас, Ваше Высочество, — поклонился Голос Короля, — Позвольте представить вам моего старшего брата, патриция Бей’Кутреда из Фербрана, посланника Торгового Альянса при дворе Его Величества.

Однако если он рассчитывал, что она уже забыла его поведение в прошлую встречу, то глубоко ошибся. Линетта смерила эдлинга самым холодным взглядом, на какой только была способна.

— Насколько я помню, эдлинг Вин’Эддиф, мы с вами не были представлены по всей подобающей форме. Посему я питаю определенные сомнения, что с вашей стороны уместно быть посредником при моем знакомстве с благородным патрицием.

Эддиф побагровел от гнева, но заставил себя выдавить улыбку:

— Я полагаю, что наше с вами знакомство — достаточное основание, Ваше Высочество.

— Склонна с вами не согласиться, — пошла на принцип девушка.

Окружающие оборачивались в их сторону все больше, и дело пахло скандалом, чего Линетте, вообще-то, совсем не хотелось. Но просто отступить сейчас казалось ей унизительным, будто признание, что с ней можно вести себя так, как вел себя Вин’Эддиф при её приезде в столицу.

Зато кто явно не беспокоился об этом, так это Ингвар. Невозмутимо, как-то даже буднично он отметил:

— Моя супруга, если этот человек или кто-либо еще вел себя с вами недостойно, вам достаточно сказать об этом мне.

И улыбнулся. Без каких-либо попыток изобразить вежливость и дружелюбие. Улыбка колдуна вышла хищной настолько, что не по себе стало даже самой Линетте; а уж Эддиф и вовсе явственно побледнел.

Зато Кутред отреагировал на удивление спокойно:

— Ах, простите моего брата, Ваше Высочество. Молодость и власть дают в голову, как самое коварное вино. Вы не находите?

Почувствовав привкус ловушки, Линетта сочла за благо отступить:

— Несомненно, вы правы. Полагаю, что мне это известно ничуть не хуже. Разве не так?

И патриций охотно ухватился за протянутую нить.

— Вполне возможно, что вам известно это лучше, чем многим в этом зале, — согласился он, — Вы столь юны и прекрасны, а королевский дом Данаана славится своим величием.

— Хоть и проиграл войну, — не удержался от комментария Эддиф.

Однако ответ на это пришел с неожиданной стороны.

— Победителю должно проявлять великодушие к побежденным. Так учат заветы Эормуна.

Священник в алой мантии, некогда венчавший их в главном соборе, подошел неожиданно тихо. Его голос звучал скромно и вежливо, но по реакции собеседников Линетта поняла, что отец Бернар пользовался авторитетом. Сперва Кутред, а затем и Эддиф приложились губами к массивному перстню на его пальце.

А вот Ингвар протянутую руку демонстративно проигнорировал.

— Я бы не стал именовать победителем, — заметил он, — Того, кто ни разу не появился на поле боя.

Предстоятель эормингской Церкви по-отечески улыбнулся:

— Не стоит дробить народ на составляющие, кесер. Эта победа — наша общая заслуга. И каждый из нас делал свой вклад, приближая долгожданный день.

— И тем не менее, — не согласился Ингвар, — Этот вклад не дает никому из присутствующих права делать оскорбительные намеки в адрес моей жены.

— Претензия справедлива, — легко согласился отец Бернар, — Эдлинг Эддиф, не соблаговолите ли уделить мне немного времени для приватной беседы?..

Кутред проводил взглядом брата, удаляющегося вместе с первосвященником, и вновь посмотрел на Линетту.

— Я еще раз прошу вашего прощения, Ваше Высочество.

В ответ принцесса пожала плечами:

— Вам не следует этого делать, благородный патриций. Вы чисты передо мной. Пусть каждый несет ответственность за свои дела.

— Достойная позиция, миледи, — согласился Бей’Кутред.

На несколько секунд воцарилось молчание. Патриций не спешил заговаривать вновь, но и не уходил, давая тем самым понять окружающим, что внимание принцессы занято им.

И она сочла, что в этот раз должна сделать первый ход.

— Так почему вы искали встречи со мной?

Патриций кивнул:

— Я хотел бы выяснить, что вам известно о происшествии, где погиб один из моих людей.

Ингвар немедленно сделал шаг, загородив Линетту своим плечом.

— Я уже сказал вам, — холодно заметил он, — Ваш свидетель ошибся. Более того. Того, кто стоял за поджогом, я уже собственноручно схватил.

— Я ни в коей мере не подвергаю сомнению ваши слова, — тонко улыбнулся Кутред, — Но все-таки, мне хотелось бы проверить все до конца. Судя по… походке прекрасной госпожи, она уже оправилась от своего… недуга.

«Недуга»? На мгновение Линетта кинула подозрительный взгляд на мужа, но тут же поспешила скрыть свою реакцию.

Иногда выгоднее притвориться дурочкой.

— Простите… Я не понимаю, о чем вы говорите? — принцесса приоткрыла рот, но поняв, что переигрывает, поспешила прикрыться рукавом.

Ингвар охотно поддержал игру. Придвинувшись ближе к жене, он покровительственно обнял её за плечи.

— Не пугайте мою супругу, Бей’Кутред, — потребовал кесер, — По-вашему, благородной принцессе уместно слушать о поджогах и убийствах?

Кутред оказался первым на памяти Линетты, кого совершенно не испугал синий взгляд демонических глаз. Но тем не менее, торговец подался назад:

— Прошу меня простить, Ваше Высочество. Я перешел границы допустимого.

На вид он смешался. Но по сменившим друг друга за долю мгновения выражениям глаз Линетта поняла, что на самом деле он что-то обдумывал, — и более того, до чего-то додумался.

— В таком случае, не буду больше занимать ваше время, Ваше Высочество. Кесер Ингвар.

Поклонившись обоим, патриций направился прочь. И глядя ему вслед, Линетта негромко, но уверенно заметила:

— Он что-то замыслил. Недоброе.

Ингвар кивнул:

— Ворон. После бала проследи за Кутредом. Я хочу знать, куда он пойдет и с кем будет общаться.

— А с кем он говорит сейчас? — уточнила девушка.

Юноша, с которым пересекся патриций, был ей незнаком. Молодой, едва ли сильно старше её самой, он отличался огромным ростом и развитой мускулатурой, которую не мог скрыть коричневый жилет без рукавов. Волосы у него были светлые, соломенного оттенка, а глаза — светло-карие.

— Хеленд Ар’Леланд, — опознал его Ингвар, — Племянник Вулфреда, сирота. Как и его дядя, из фракции вдовствующей королевы.

— Он опасен? — спросила она.

— Он хороший воин, — ответил кесер, — Но для интриг слишком вспыльчив, легко ведется на провокации и не умеет владеть собой. Если Кутред и намерен использовать его, то «втемную».

Линетта задумчиво кивнула. После чего сказала:

— Кстати, ты можешь меня уже отпустить.

— Могу, — улыбнулся Ингвар, и эта улыбка была куда более человеческой, чем та, которой недавно удостоился Эддиф, — Но стоит ли?

И так тепло и уютно ей было в его объятиях, что Линетту так и подмывало ответить «Нет». Остаться в этом теплом уголке безопасности.