— Твой хуй может кому-то и нужен, но точно не мне. Я слишком брезглива, — скривилась Полина. — Но ты за меня не волнуйся. В России сто семьдесят миллионов человек, думаю, если уж мне понадобится член, подходящий найдется, — и подмигнула стерва.

Она хотела уйти, но я перекрыл дорогу к отступлению. Нет, мы сейчас должны решить. Нельзя ее отпускать.

— Я не пойму, — свела брови, — ты чего от меня хочешь? Встретил бабу, влюбился, ребенка заделал, разводись и живите. Спасибо, что в известность поставил. По-козлячьему, ну хоть как-то. В общем, совет да любовь, и свали уже с прохода!

— Нет, Полина, ты не уйдешь. Я тебе по-русски сказал: никакого развода. У тебя два пути: либо я живу на два дома, либо ты бросаешь клинику, занимаешься детьми и бытом, тогда живем по-прежнему. Ребенку помогать буду, но больше никаких измен. Я клянусь.

— Ха! — фыркнула Полина. — Мне не нужен ни ты, ни твои клятвы! Живи, с кем хочешь и как хочешь. Мы с детьми уйдем!

— Нет, — теперь пришла моя очередь злорадно улыбаться. — Дети останутся у себя дома. Ты не заберешь их. Они Загитовы и будут со мной. Если хочешь быть рядом с ними, то сейчас успокоишься, разденешься и ублажишь любимого мужа.

— А рожа не треснет? Нет? — сложила руки на груди.

— Ты ведь не хотела детей. Я решил проблему и…

— Ах так! — прервала эмоционально. — Это я тебя на блядство толкнула?! Хреновая у тебя жена, Марат Адамович. Аж детей на стороне делать приходится. Ай-яй-яй, — покачала головой. — Как вы обычно замолаживаете кандидаток в любовницы? — нарочито задумалась. — Жена фригидная пила, секс раз в сто лет, на грани развода. Ты дальше пошел: жена больше не хочет детей, давай трахаться деточка. — уничтожающе улыбнулась и сама подошла вплотную. — Понюхал чужую писечку? Понравилось?

— Полина, — выдавил сквозь зубы. Задушу за злой язык! Как она умеет все выворачивать, что звучит до блевотины гадко. — Не будь стервозной сучкой. Ничего смертельного не произошло. Все решаемо. Ты умная женщина. Понимаешь ведь, что зависишь от меня по всем фронтам. Я люблю тебя, Полина.

Она коротко хохотнула. Я заскрежетал зубами.

— Я люблю тебя, — надавил голосом. — Я признаю только ребенка. Баба мне нахер не нужна.

— Зря, Мартик, — назвала треклятым прозвищем. — Потому что лично мне ты нахрен не сдался!

— Не нужен! — схватил ее за руку, к себе прижал, губы найти пытался. Я докажу ей, что еще как нужен! Она любит меня!

— Фу, — демонстративно сплюнула, когда наши губы встретились. — Да мне противно! — попыталась выкрутиться. Я не пускал, на плечо закинуть хотел. — Не смей! — Полина вмазала мне пощечину и попыталась двинуть по яйцам. Больно, но это только распалило желание укротить волчицу. Сорвать к чертям платье, бросить на ковер и трахать, пока пощады не попросит. Полине бы понравилось: ей всегда нравилось со мной. Просто она не орала об этом и не писала в каждом сообщении. Я повелся на дешевую лесть, теперь хлебаю полной ложкой.

Я отвлекся мыслями всего на пару мгновений, и Полина-каратистка сделала подсечку. Я упал, но и ее за собой потащил. Придавил телом, воздушная юбка задралась, колготки с сексуальной имитацией чулок, сочные губы искусны, в глазах яростный протест. Это моя женщина! Самая охуенная женщина! Я потерся о ее лобок напряженным пахом. Я хочу ее. Жена неделю не была со мной ласкова!

— Не смей… — выдохнула. — Не смей… — Полина вся с лица сошла и ослабла. Мне показалось, что у нее глаза закатились.

— Поля, — погладил по лицу. — Полюшка! — она не приходила в себя. Я испугался и, подхватив ее на руки, положил на диван. Бросился на кухню за водой, вернулся через минуту. Полины уже не было, а дверь настежь…

Полина

Я убегала из дома. Родное гнездышко за считанные минуты превратилось в клетку. Мне там больше нет места. Все разрушено, ядом пропитано, пеплом присыпано. Марат изгадил его. Столько лет. Столько воспоминаний. Ничего не осталось. Все хорошее перечеркнул: любовь, нежность, рождение детей, первые шаги, крошки на кухне, милые шалости, горячие ночи, семейные игры во дворе… Я ничего не могла вспомнить в деталях, только…

Я тебе изменял

У меня будет ребенок

Ты плохая жена

Я отберу у тебя детей

Каждая фраза — выстрел в сердце. Каждый злой взгляд — контрольный в голову. Кто этот мужчина? Я не узнавала своего мужа. Это чужак, злой и жестокий. За что он так со мной? Марат ненавидел меня. Не знаю, в чем провинилась, но его любовь трансформировалась во что-то темное, грязное, гадкое. Этой чернотой он меня испачкал и дом измазал. Забрал все, уничтожил, сломал…

Зимний ветер пробирал до костей. Я шла по темному пустому тротуару. Телефон разрывался, но мне плевать. Свернула за угол. Будет искать, не найдет. Не могу с ним сейчас. Ненавижу настолько, что страшно. Я сейчас себя боюсь. Марата тоже. Я треснула в душе. Мне нужно разбиться окончательно, затем собрать себя из осколков. Дети. Главное, они. Сегодня пусть останутся у бабушки, а завтра заберу. Никто меня не остановит!

Я притормозила в темном дворе, потому что не чувствовала ног. На мне короткие сапожки, совсем не зимние, а сегодня минус сто. Или это у меня в душе так? Дрожащими руками достала телефон. Сбросила вызов от Марата, смахнула сообщения с угрозами — я не читала, но уверена, что там именно они. Этот мужчина теперь общался исключительно с позиции силы. Остановилась у подъезда какого-то дома и вызвала такси. Три минуты ждать. Я обняла себя руками и закрыла глаза. Лечь бы тут и не проснуться. Это так легко. Почему мне всегда нужны сложности? Может, струсить и убежать? Чтобы больше никаких проблем. Пусть сами… Нет, Полина! У тебя дети, пациенты, друзья, ответственность! Пусть крысы бегут с корабля, а мы еще поборемся!

— Замерзли? — водитель пытался найти мое лицо в зеркале заднего вида. — Вы извините, просто поздно, и я, чтобы не заснуть, с пассажирами болтаю.

— Холодновато сегодня, — дежурно улыбнулась. — Много клиентов у вас ночами? Не тяжело работать? — задала пару вопросов. Таксист начал рассказывать про житье-бытье. Я молчала, в окно смотрела. Так холодно внутри. Ничего не хотелось. Но рядом человек: говорит, дышит, живет, значит, я тоже живая. Не до конца меня любимый муж убил. Только покалечил.

Машина остановилась возле входа в отель. Я улыбнулась и пожелала водителю удачи. У каждого из нас своя борьба. Около двух часов ночи, и на стойке регистрации полусонная девушка. Отель хороший, поэтому она приветливо спросила о брони. Нет, конечно, нет. Сегодня вечером и не предполагала, что лишусь всего. Столько лет вместе. Марат — это не только штаны, это целая жизнь. Была… Больше ничего нет.

— Александра, — прочитала имя на бейдже, — мне номер на одну ночь. Любой.

Паспорт у меня всегда с собой, с этим нет проблем, а вот оплата… У нас с Маратом все связано: счета, профили на маркетплейсах и в магазинах доставки. Мы максимально интегрированы друг в друга, вот только он умудрился шесть месяцев содержать любовницу, и это не отразилось на наших общих счетах.

— Александра, можно QR-кодом оплатить? — это единственная возможность не оповестить мерзавца мужа о моем местоположении. Марат будет искать и притащит меня домой на яростном адреналине принципиально.

У меня были деньги на вкладах, был доступ к расчетному счету клиники и личный счет, с которого оплачивала разного рода подарки. Завтра же напишу бухгалтеру, чтобы поменяла реквизиты моего зарплатного счета!

У нас был общий бюджет. Моя зарплата и его гонорары шли на один счет, который был для всяких семейных нужд. Что-то я перечисляла себе лично. Марат все оставлял. У него были доходы не только от адвокатской практики, брокерские счета, дивиденды. Видимо, оттуда покупал девице платья и браслеты, туфли и трусы. Фотографии весьма красноречивые.

— Приятного отдыха, — мне отдали ключ-карту. Но я решила заглянуть в бар — бутылка вина будет очень кстати. Лучше пьяной, чем наедине с призраками прошлого.