— Я кормлю здесь утиное семейство каждый выходной. Я с детства любила сидеть на этом мостике, опустив ноги в воду.

— Ну, Кэт. Прости. Я построю тебе мост. Гораздо лучше прежнего. Хочешь на тот берег мост перекинем?

— Да, хрустальный. - С совершенно серьезным лицом согласилась она.

Захохотав, я не удержался и схватил ее притянув к себе.

— Хоть золотой. Главное, чтобы ты была со мной.

— Стихоплет недоделанный.

— Будешь? — Заглянул ей в глаза. — Ты будешь моей женой?

— Влад…

На ее длинных ресницах, не замазанных никакой краской, висели прозрачные капли воды, грозя упасть на мое лицо. Я не стал ждать, и сам снял их быстрыми поцелуями, которыми затем покрыл все ее лицо.

— Я твой, помнишь? Только твой… — жарко шептал, до боли сжимая в объятьях. — Навсегда…

Кэт ответила на мой поцелуй. Он получился медленным, нежным, выворачивающим душу наизнанку.

— Я люблю тебя, Кэт, слышишь? Люблю.

Она посмотрела на меня серьезно и внимательно. Похоже, Кэт взвешивала все за и против прежде чем сказать:

— И я люблю тебя, Ветров. Но…

Не дожидаясь окончания ее фразы, я вновь потянулся к ее губам с тихим, глухим стоном, вырвавшимся из самой глубины моего нутра. А через секунду был остановлен тонкими пальчиками, которые легли мне на губы.

— Постой. Я хочу сразу предупредить тебя.. Если ты возьмешься за старое, я тут же исчезну из твоей жизни.

— Кэт, ну ты о чем? Следующая голая женщина, на которую я посмотрю, будет только наша дочь.

Кэт дотронулась до моих волос и погрузила в них пальцы, зачесав назад.

— Постой! Ещё оставляю за собой право на просмотр отцовских работ. Для него всегда очень важно мое мнение.

— Хорошо, но не больше одной скульптуры в месяц!

— Люблю тебя!

— Не подлизывайся!

Кэт отлепилась от меня и пристроилась спиной к стволу рядом со мной, позволяя жаркому солнцу высушить мокрую одежду, прилипшую к нашим телам.

— Ты так и не сказала.

— Чего?

— Главного. Ты выйдешь за меня?

Задержав дыхание, посмотрел на нее. Ресницы Кэт вспорхнули вверх, и, бросив на меня смеющийся взгляд, она произнесла:

— Я еще думаю.

Вот зараза!

— Кэт!

— Выйду. Ты не оставил мне выбора, чуть не убив Иосифа. Боюсь, Дина Абрамовна не пустит меня к ним на порог. А других претендентов на мою руку и сердце нет.

— Ты не пожалеешь, — только и сказал я, прежде чем обрушиться на нее с новыми поцелуями.

***

Чуть позже, сидя у старой березы, мы болтали, наслаждаясь солнечными лучами и пением птиц. Кэт рассказала мне об Алёне, которую встретила накануне. Та дурацкая история неприятно будоражила нервы, и я посчитал нужным объясниться, чтобы она больше никогда не вставала между нами.

— Ты пойми, в тот момент мне было совершенно все равно, спал я с Алёной или нет. Меня ужасно тяготили отношения с Лесей. Я говорил тебе, что вляпался в них только назло тебе. А твоя подруга уже через месяц замуж собралась. Если честно, я в какой-то мере был даже благодарен Алёне.

— Ну понятно. Очень удобно чужими стараниями слиться и забыть про Лесю.

— Кэт, твоя Леся прекрасно знала, с кем связывается. Не нужно переваливать всю вину на меня. Она была уже вполне взрослой девочкой, и заметь, даже не невинной.

— Фу, Ветров. Я сейчас тебя тресну, честное слово!

— А ты думаешь, меня не разъедают мысли о твоем белобрысом сморчке? Как вспомню его руки на твоей талии или… Да не важно, короче. Я вообще не понимаю, зачем нам нужно ворошить это старое грязное белье.

— Хорошо, давай закончим этот разговор. Но учти, Ветров, второго шанса у тебя не будет!

— Да понял я, злючка моя колючка! Между прочим, благословение твоего отца я уже получил.

— Не сомневаюсь! Только когда успел…

— Пару часов назад. Он не смог устоять перед коллекционным коньяком и шахматами.

— Хорошо, что рядом нет никого, кто бы мог перебить твои подарки, иначе пошла бы по рукам.

Вдоволь нацеловавшись и чуть подсохнув, мы рванули домой. Обратная дорога была гораздо спокойнее и интереснее. Кэт показывала мне свои любимые тропинки, рассказывала о местах, которые мы проезжали. Не сговариваясь, проехав последнее поле, мы слезли с велосипедов и пошли пешком.

— Что будем делать дальше? — спросила Кэт.

— Тут есть два варианта. Первый — это настоящее свидание, которое я тебе задолжал, а второй, менее приятный, но тоже очень важный.

— И что же это?

— Твой переезд ко мне в квартиру.

Кэт споткнулась, и у нее из-под кроссовки вылетело несколько камней.

— Тебе не кажется, что ты спешишь?

— Нет, в самый раз. Ну сама посуди, завтра понедельник, впереди рабочая неделя, когда ты собралась это делать?

— Не знаю. Я пока не думала об этом.

— И зря. Это не обсуждается.

— А ты не хочешь пожить у меня?

— Зачем? Ты живёшь в два раза дальше от работы, чем я. Так что не выдумывай и смирись.

— Но, Влад, я живу с Марком. Это сейчас он на даче, но скоро…

— Нужно решать проблемы по мере их поступления. А сейчас твоя основная проблема — завтрашнее утро в моей квартире, когда тебе нечего будет надеть.

Следующие двести метров мы прошли молча. Но в итоге мое терпение было вознаграждено.

— Хорошо, черт с тобой. Но это временная мера! Пока нет Марка.

— Хорошо, хорошо. Я согласен.

Главное было затащить ее к себе, а там я уж позабочусь, чтобы наши жёлуди поскорее завязались, не оставляя ей никакого выбора.

— Тогда сегодня займемся вещами, а свидание отложим до завтра.

— Так и сделаем.

Мы были уже у дома. Открыв калитку, я пропустил Кэт вперёд, а сам совершенно случайно бросил взгляд на соседний дом, где, прислонившись плечом к забору, стоял таракан. Показав ему средний палец, я вошёл и захлопнул за собой калитку.

По-детски, да… Но как лишить себя такого удовольствия? Пусть идёт лесом. Это моя территория. Был бы кобелем, непременно бы ещё и столб у калитки пометил.

К моменту моего прихода Кэт уже умчалась переодеваться наверх, а я прошел на кухню, где меня ждали мои вкуснейшие булочки.

— Как погуляли? — поинтересовался Михаил Фёдорович, быстро осмотрев мою влажную футболку и мокрые штаны в пятнах.

— Отлично. Будьте спокойны, главная цель достигнута.

Я потянулся за булочкой и с жадностью откусил сразу половину.

— Орёл!

На пороге появилась Кэт в чистых шортах и футболке, влажные волосы лежали на плечах. Я не мог оторвать от нее глаз, и сердце счастливо сжималось от мысли, что эта стройная, длинноногая красавица теперь точно принадлежит мне.

Мы быстро выпили горячего чаю с оставшимися булочками и засобирались в город.

Тепло обнявшись со Светланой Владимировной и пожав руку отцу Кэт, который, подмигнув, прошептал: «Молодец, сынок! Я ставил именно на тебя», мы наконец-то выехали.

Всю дорогу до дома Кэт в салоне автомобиля царила тишина. Не потому, что нам не о чем было говорить, нет. Просто каждый из нас за последние сутки пережил так много, что хотелось слегка притормозить и успокоиться. Я взял ладонь Кислинки и переплел наши пальцы. Так мы и ехали в полной тишине, вслушиваясь в самих себя и в друг друга. Ощущая те невидимые нити, которые в эти минуты сплетали и сшивали нас окончательно и бесповоротно, и наслаждались этим единением.

Дома Кэт понадобилось буквально двадцать минут, чтобы побросать в небольшой чемоданчик все самое необходимое на несколько дней.

Я лишь ходил за ней, как хвост, наблюдая за процессом и следя, чтобы она ничего не забыла, потому что не собирался отпускать ее от себя в ближайшее время ни на шаг.

— Ветров, ну зачем мне четыре костюма? — возмущалась она. — Я не меняю белье три раза в день. Зачем мне такое количество трусов с собой брать? — И, схватив меня за руку, оттащила от комода.