— У меня все сделано.

— Хорошо, тогда можете идти.

— Спасибо, до завтра.

С облегчением вышла из его кабинета, а уже через десять минут и из офисного здания.

Погода стояла чудесная, лето было в самом разгаре, и я, выйдя из маршрутки на пару остановок раньше, не спеша побрела домой. Мысли привычно крутились вокруг мерзавца, заставляя тоскливо сжиматься сердце. Раз за разом прокручивала в голове слова Смолина: «Если любишь, значит, веришь…» Черт! Доверие. Слово, которое я вычеркнула из своей жизни много лет назад. Могу ли я доверять Ветрову? Не так. Хочу ли я доверять Ветрову? Смогу ли я доверять Ветрову? Опять не то. На эти вопросы я прекрасно знала ответ. Нет. Его подсказывал мне мой разум. Он набатом стучал в голове. И все же… Сердце. Я чувствовала, что оно было совершенно не согласно. Чувствовала, как оно билось в бешеном ритме, побуждая разум напомнить мне совсем другие слова: «Ты моя. Теперь ты только моя!», а еще: «Ты или доверяешь мне, или нет. Решение я оставляю за тобой».

Кто победит в этой борьбе? Разум или сердце? Я не знаю! Не знаю я! Ну как снова довериться и поверить в любовь?

Въехал в подземный гараж офисного центра. Сегодняшний день обещал быть сумасшедшим. Завтра корпоратив, и все стояли на ушах. В том числе и Смолин, который позвонил мне аж в семь утра с просьбой съездить вместо него с Плетневой в банкетный зал и проверить, все ли там готово к завтрашнему празднику. Он, видите ли, должен был везти Еву на прием к врачу. Ох уж эти дети и их родители! Разведут спиногрызов, а мне за них отдувайся.

Помимо всего прочего, сегодня мне предстояло определиться с финалистками конкурса. В общем-то, проблем с этим я не видел. Был намерен выбрать самые пуританские, лишь бы Смолин потом мозг не выносил. А вот основная проблема, которая меня мучала уже не один день, — подарок победительнице. По первоначальному плану это был ужин со мной без интима, но теперь об этом не могло быть и речи. Во-первых, я совершу предательство по отношению к Кэт, а во-вторых — меня самого воротило от мысли о других женщинах рядом.

Припарковавшись на полупустой парковке, вышел из машины и пошёл к лифту. Похоже, многие в преддверии праздника вообще решили забить на работу.

Настроение было дерьмовое. Пока ехал по городу, всюду мерещилась Кэт. Вот и теперь перед глазами стояла она, входящая в лифт, когда тот остановился на первом этаже. Кэт подняла глаза, рукой убирая мешающую ей прядь таким знакомым мне жестом, и тут же наткнулась на мой взгляд. Тряхнул головой, наконец-то понимая, что это не мираж. Передо мной стояла реальная Кислинка.

Я замер, боясь пошевелиться, гадая, в какую сторону она сделает следующий шаг. При этом смотрел на нее в упор не в силах оторвать взгляд. Но уже через секунду кто-то сзади подтолкнул Кэт, и она сделала несколько уверенных шагов в мою сторону. Дьявол!

Народ быстро набился в кабину, и теперь между нами не было и пяти сантиметров. Но мне это расстояние казалось по-прежнему непреодолимым. Поэтому я чуть с ума не сошел, когда уже через секунду моя злючка прижалась ко мне всем телом, шумно вдохнув где-то рядом с ухом. Сама! Дежавю. Вспомнилась наша первая встреча в лифте, когда я ещё не знал, какой сюрприз скрывался от меня за вуалью из красных прядей. Непроизвольно прикрыл глаза, глубоко вдохнув. Лёгкие тут же наполнились ее ароматом, который моментально погрузил меня в уже знакомую эйфорию. Сорвавшись, положил руки на ее поясницу, окончательно вжав в себя. Чёрт! Три недели! Почти три недели я не чувствовал ее так близко!

Голова шла кругом. Я боялся пошевелится, чтобы не разрушить этот момент. Мое дыхание напрочь сбилось, пульс частил. Откинув голову на зеркало за спиной, снова закрыл глаза и наслаждался моментом, не замечая ничего вокруг.

Ещё десять минут назад я мечтал хотя бы случайно увидеть ее и даже не мог себе представить подобного развития событий. Опустив руку, нашел прохладную ладошку Кэт и переплел наши пальцы. Она не шевелилась и не пыталась вырвать свою руку из моего захвата.

— Восемнадцатый этаж, — прозвучало как гром среди ясного неба, и Кэт резко дернувшись, отстранилась от меня.

Что это было? Дрогнула? Передумала? Поверила? Черт! Как же много вопросов. Но здесь было не место и не время задавать их. В ее взгляде читались смятение и неуверенность, сменяющие друг друга. Злючка моя…

— Девятнадцатый этаж.

Кэт мотнула головой в явной попытке стряхнуть охватившее нас обоих наваждение и, развернувшись, вышла из лифта.

Дурак. Какой же я был дурак! Три недели коту под хвост. Сдался. Как обиженный мальчишка, забившись в шкаф, ждал… Чего, спрашивается? Когда Михельсон или кто-нибудь другой, более расторопный встанет у меня на пути? Нет. Нельзя было сдаваться. Смолин прав, я сам должен был завоевать ее доверие. Вот поэтому-то на завтрашнем корпоративе мне предстояло сдать один из самых важных экзаменов в моей жизни.

***

У себя в приемной увидел странную картину. Степан, застыв напротив стены, рассматривал фото любимок, которые были прикреплены к ней канцелярскими булавками.

— Степан? — Встал за его спиной.

— А? — Тот резко обернулся, бросив на меня испуганный взгляд.

— Что за инсталляция, позволь узнать?

— Я… — По обыкновению краска смущения молниеносно залила его лицо, добравшись даже до кончиков ушей, которые теперь горящими факелами торчали из его кудрявой шевелюры. — Я сейчас все уберу.

— Подожди убирать. — Я из последних сил старался сдержать смех. — Объясни сначала.

— Ну… — протянул мой помощничек. — Это для подведения итогов. Я планирую приклеивать стикеры с количеством голосов к каждому фото, когда буду подсчитывать результаты.

— Интересный подход. — Все же не смог сдержать улыбку.

— Просто на компьютере неудобно, — продолжал оправдываться Степан. — Придется пересчитывать, если собьешься.

— Ну что ж, креативно. — Хлопнул его по плечу. — Дерзай. Только перевесь эту экспозицию ко мне в кабинет, на всякий случай, от посторонних глаз. И чтобы к двум часам результаты были готовы.

— Само собой, все будет сделано. Если, конечно, чат не зависнет окончательно.

— Что, уже висит?

— Еле пашет.

Я пошел к себе, бросив последний взгляд на стену, увешанную распечатанными фотками.

— А знаешь, — притормозил, открыв дверь, — ты подкинул мне прекрасную идею. Почему бы нам не устроить выставку из этих работ?

— Ага, и еще выпустить календари к Новому году.

— Ты гений, Бражников! Главное, теперь Смолина убедить, что данный способ рекламы поднимет наши продажи на несколько пунктов.

— Сувениры ещё можно...

— Хм. Нужно подумать. С твоей подачи наша рекламная компания найдет новое лицо, ну или не лицо. Главное, чтобы Кох не узнал о нашем новом имидже… — пробормотал себе под нос, садясь в кресло.

Договорившись с Плетневой поехать в ресторан в три часа дня, попытался углубиться в работу, но мысли о Кэт не давали покоя. Поднес ладонь к носу. Казалось, она до сих пор была пропитана ароматом ее кожи.

Мозг не хотел ничего забывать, и несколько минут, проведенных так близко рядом с ней в кабине лифта, воспроизводил практически без запинок. Вздрогнул, когда дверь кабинета открылась, и на пороге появился Зверев. Где там был Стёпа-недотёпа спрашивается?

— Владислав Андреевич, — идиотская ухмылка расплылась на его лице, — разрешите ребятам скульптуру показать?

За его спиной я увидел несколько любопытствующих голов, пытавшихся просунуться в дверь. Та-ак, только этого мне не хватало!

— Нет! — рявкнул и для убедительности громыхнул кулаком по столу. Осталось только мой кабинет превратить в проходной двор, куда потянутся все желающие посмотреть на отцовский шедевр.

За Зверевым аккуратно с тихим хлопком закрылась дверь.

Вопрос, почему Градова в офисе уже нет, а его женщина все еще здесь, повис в воздухе. Мое терпение лопнуло и, схватив телефон, набрал паршивца.