— Ты уверена? — Сжал пальцы в кулаки, потому что желание притянуть ее к себе было нестерпимым.

— Абсолютно. И если ты до сих пор не можешь смириться с тем, что совершенно мне безразличен, я готова доказать тебе это, только скажи как.

— Хм, если ты так уверена в своем безразличии, я оставляю за собой право испытывать на тебе эти «приемчики» и не пойду у тебя на поводу, потому что совершенно уверен в обратном. Я не посмотрю на прошлые обиды, на теперешних мужиков в твоей жизни и докажу тебе, что ты не права. Возьму то, что очень долго хотел получить и, как оказалось, хочу до сих пор, если увижу, что ты дрогнула.

— Выбрось эту чушь и головы. Смирись с тем, что не существуешь для меня как мужчина, и давай уже начнем работать. — Она резко встала, обошла вокруг стола и села напротив. — Так будет удобнее и эффективнее.

— Не уверен, но можем попробовать. — Я не сдался, но пока отступил.

Следующие полтора часа нечеловеческим усилием заставлял себя вникнуть в работу. Получалось плохо. И когда план хоть как-то был составлен, я прекратил наши мучения словами:

— Думаю, на сегодня достаточно, — и посмотрел на Кэт, встретив ее уставший взгляд. — Следующую встречу предлагаю наметить на четверг. Я успею подготовиться, а ты?

— Согласна. — Она резко встала, как будто бы только и ждала этих слов. — Время?

— Градов сообщит.

— Отлично, — бросила уже на ходу, спеша покинуть мой кабинет.

Я смотрел ей вслед и мечтал вернуть. Меня накрыли совершенно несвойственные мне желания. Хотел обнять, прижать и успокоить, причем без какого-либо сексуального подтекста. Чувство нежности мне было так же несвойственно, но черт побери, именно оно накрыло меня в эти минуты.

И только вспомнив про мужика в пиццерии и мужа, я слегка пришел в себя, осознав при этом, что сказал ей чистую правду. Мне совершенно насрать на них, я добьюсь ее, и пошли все к чертовой матери!

Дьявол! Что делать-то? Очень не хотелось проигрывать спор Смолину. Но теперь я четко понимал, что и выиграть его у меня уже точно не получится…

***

В кабинете у Коршунова я сидел как на иголках. Петра Ивановича не было на месте, но я решил подождать его здесь, потому что чувствовал, что, если уйду, не выдержу и свалю успокаивать нервы в кабак.

Взяв волю в кулак, ждал и прикидывал, что буду делать, когда подтвердится наличие у Кэт мужа. Ни разу в жизни не отбивал женщин у других мужиков. То, что мои партнёрши могли быть замужем или иметь параллельные отношения с кем-то другим, меня никогда не волновало. До этого момента. Я не собирался делить Кэт ни с кем другим.

— Владислав Андреевич, салют! Давно ждешь?

Коршунов прошел мимо меня и уселся за свой стол.

— Да нет, десять минут.

— Ты по поводу Градова? Слышал, он не собирается ждать нового помощника.

— Фиг его знает. То до праздника хочет остаться, то инструкции строчит. Я к тебе по другую душу.

— И чью же?

— Соболь. Дай мне ее личное дело посмотреть.

— Что, никак не сработаетесь?

— Можно и так сказать.

— Сейчас распечатаю, только уничтожить потом не забудь, все же конфиденциальная информация.

— Само собой.

Коршунов несколько раз щелкнул мышкой, и принтер выплюнул так интересующую меня информацию.

Возвратился в приемную и, словно издеваясь над самим собой, не спеша налил чашку кофе, задал пару вопросов Градову и уже после прошел в кабинет.

Сидя в кресле, хмыкнул, вспомнив слегка ошеломленное выражение лица Петра Ивановича, когда я, схватив листы, не прощаясь, как ужаленный выскочил от него. Да и черт с ним! Уверен, что информация про мой нездоровый интерес к Соболь не выйдет за стены его кабинета.

Сделав глоток кофе, взял в руки первый лист. Пульс колотился где-то в горле, уровень адреналина зашкаливал. Когда строчки перестали расплываться перед глазами, прочитал:

Возраст — двадцать семь лет;

Образование — высшее;

Семейное положение — не замужем;

Дети — сын, одиннадцать лет.

Застыв, смотрел на буквы перед собой, пытаясь сложить этот пазл. Не замужем? Что это значит? Развелась со своим сморчком? Но как давно? Или вообще не выходила? Эта мысль почему-то нервировала. Неужели можно было еще тогда все изменить?

Стоп! У нее ребенок… Одиннадцать лет. Но он никак не может быть от сморчка. Да и как вообще он может быть, когда ей лет то всего… Чёрт. Все запуталось еще больше. И вдобавок к этим загадкам, нарисовался рыжий урод из пиццерии…

Дьявол! Мне просто необходимо было успокоиться. Слишком много эмоций вытянул из меня сегодняшний день. Пиццерия, совещание с Кэт, а теперь ещё и это.

Способов расслабиться в моем арсенале осталось не так уж и много. Достал сигару и закурил, стараясь переключиться на рабочие проблемы. Выходило плохо, пока не понял, что все же один, но самый главный плюс в информации, которую я получил, был. Моя Кислинка не замужем.

Вторник выдался тяжёлым, одно совещание сменялось другим. Градов продолжал строчить свои инструкции. Позвонил Коршунов и попросил выделить время для встреч с его кандидатами. В среду у меня все было забито. В четверг, помимо текущих задач, была назначена встреча с Кэт. Поэтому выбрал для отсмотра его инвалидов первую половину пятницы, так как вторую запланировал потратить на поиск подарка для матери. Понимал, что не хорошо тянуть до последнего момента, но так было всегда, из года в год. Это мой вечный косяк, дурная привычка. Попросил Градова прошить все задачи в календаре, а заодно сообщить Кэт, что в четверг я жду её к десяти утра.

Среда, которая поначалу была ничуть не лучше вторника, к обеду вообще начала претендовать на звание самого ужасного дня в текущем году.

Ровно в тринадцать часов в офисе появилась глубоко беременная Вера и, не найдя в своем кабинете Смолина, зашла ко мне.

— Привет!

Подняв глаза от монитора, замер.

— Привет, Черничка! — Я старался, чтобы голос и улыбка были естественными, хотя сам был просто в шоке от ее размеров.

Вера, переваливаясь, как огромная гусыня, подошла ближе, и я не выдержал.

— Вера Павловна, что ж тебя так раздуло? У тебя там слон, что ли?

— Вместо своих дурацких шуточек, лучше скажи, где Олег.

— Олег? Понятия не имею. А что случилось?

— Да ничего особенного. Я у тебя посижу, подожду его, хорошо?

— Да без проблем. — Хотя проблем своим появлением она мне явно добавила. — Проходи, садись на диван. Сейчас чай тебе организую.

— Отлично, давай.

Я сорвался с места и, выйдя в приемную, попросил Градова заварить Вере чай. Возвратился через три минуты, добавив к чаю пару шоколадных конфет из градовской заначки.

Стоило мне переступить порог, как я услышал:

— Ветров, посмотри… Кажется, я рожаю!

Интересно, как я это должен сделать? Обведя взглядом кабинет, нашел Веру около дивана. Она не сидела, а стояла, опираясь на спинку с его обратной стороны, тихо постанывая. И в этот момент до меня дошел весь смысл её «рожаю»...

— Вера, ты зачем сюда приперлась вообще? Что тебе дома не сиделось, а?

— Да откуда я знаю! Олега увидеть захотелось. Думала, вместе пообедаем где-нибудь. — Одной рукой она держалась за поясницу, другой вцепилась в спинку дивана с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Захотелось ей, мать твою!

— Не матерись при ребенке!

— А-а. — Я закатил глаза. — Что делать-то теперь, ты знаешь?

— Олегу звони!

— Может быть, лучше в скорую?

— Звони Олегу, я тебе говорю! Ай. — Она испуганно вскрикнула и опустила взгляд к ногам. Мои глаза последовали за ее взглядом, и мы оба увидели лужу, растекающуюся вокруг ее ног.

— Чёрт! Твою мать! — Дрожащими пальцами схватился за телефон, но от испуга никак не мог найти контакт Смолина.

— Не ругайся, я тебе сказала! Ева все слышит!

— Да твоей Еве сейчас не до меня! Уверен, она в твоём животе матерится не меньше! Мало того, что вылезать заставляют, так ещё ее мать припёрлась в офис вместо роддома! — Последние слова я договаривал, уже слушая в трубке гудки.