— Чтоб стоял!

В этот раз к нам присоединился Травкин, который чокался, не отрывая глаз от груди девицы, танцующей напротив него. Коршунов тоже был здесь и сидел, также не сводя жадного взгляда с блестящих от пота тел.

Поняла, что нужно уходить. Пьяные, злые слезы подступили к глазам. Только этого мне не хватало! Попыталась встать, что было не так просто сделать, когда вокруг тебя беспрерывно двигались тела, не давая даже отодвинуть стул.

— Вы куда? — Зверев схватил меня за руку, когда я с трудом смогла встать.

— В туалет!

— Нашли время. Лучше давайте еще по одной. — Он наполнил мой пустой бокал.

— За женщин! — выкрикнул Круглов, чокаясь с нами.

— За женщин! — вторил ему Травкин.

— За них, родимых! — присоединился Коршунов.

Выпили, и я начала решительно протискиваться мимо толкавших меня темнокожих обнаженных тел. Оперение одной из девиц зацепились за тонкий ремень на моих брюках. Со злостью резко дернула за них и отлетела в сторону с зажатыми в кулаке алыми перьями. Даже не посмотрев, осталось ли что-то на их хозяйке, на нетвердых ногах пошла в туалет.

Здесь было заметно тише, но все равно музыка была вполне различимо слышна, и я никак не могла отделаться от мерзких картинок перед глазами. Танцовщица рядом с Владом. Как он смотрел на нее, призывно виляющую бедрами, как ее грудь, прикрытая лишь двумя цветочками на сосках, прижималась к его груди. Черт! Ревность и злость, подогреваемые коньячными парами, взяли верх над всеми остальными чувствами.

Опустила глаза на перья, зажатые в руке, и в моем пьяном мозгу тут же родилась совершенно безумная идея отмщения.

Зашла в кабинку и, опустив крышку, уселась на унитаз, предварительно расстегнув брюки и спустив их до колен вместе с бельем. Выбрав перо попышнее, аккуратно уложила его в внизу живота, накрыв им самое интимное. Прозвучал характерный щелчок, и фотография была сделана..

На получившемся фото — прикрытый тенью от диспенсера для туалетной бумаги чуть впалый живот от пупка до самой главной части женского тела. На нее не падала тень, и она была скрыта лишь алым пером, не позволяющим разглядеть ничего лишнего. Да-а, эротичненько получилось. Хмыкнула, затем оделась и снова опустившись на унитаз, вошла в режим обработки. Чуть обрезала края, чтобы ничего кроме моего тела не было в кадре, затем сделала фото черно-белым, оставляя цветным лишь алый всполох пера.

Не могла оторвать глаз от получившегося результата. Казалось, что стоит лишь слегка дунуть на перо и тебе откроется самое сокровенное. Возможно, завтра утром я не увижу в этой фотке ничего особенного, но сейчас она казалась мне потрясающей. Посмотрела на время. Было еще полтора часа до закрытия чата. Желание отправить фотку на конкурс назло Ветрову становилось непреодолимым. Открыв Stranger, просмотрела новые работы, появившиеся в нем. Ничего особенного, все это уже было и не раз. А вот моя фотка… Черт. Было очень трудно контролировать нетрезвые извилины, и спустя три минуты пьяной медитации, так и не сумев побороть искушение, я нажала на кнопку «загрузить».

В тишине туалета громко хлопнула дверь, и я вздрогнув пришла в себя.

— Нет, ты это видела? — возмущалась какая-то девица. — Она просто повисла на нем!

— Согласна. Ведь договаривались, что он сам сделает выбор! Мало того, что эти голые черные бабы чуть не уволокли его за собой, так и Дашка туда же! Вцепилась, клещами не отодрать!

До меня начинало доходить, что речь шла о Ветрове. Поняла, что латиноамериканской музыки уже не слышно. Блин, кажется я слегка увлеклась. Пора было и мне уходить из этого вертепа.

Стоя в кабинке туалета и слушая глупую болтовню любимок за дверью, приняла окончательное решение как можно быстрее уйти из «Каприза». Плюнув на конспирацию, открыла дверь кабинки, и не обращая внимания на удивленные взгляды девиц вышла из туалета.

Около нашего стола меня встретило пьяное улюлюканье. Ветрова не было. Покрутив головой, заметила его на танцполе в Дашкиных объятьях. Скотина!

— Екатерина Михайловна, вы куда пропали? Давайте-ка быстренько присоединяйтесь к нам и догоняйте.

Зверев наполнил мой бокал, чуть не опрокинув его бутылкой, которую еле удерживал в пальцах. Пить я больше не планировала, но, бросив еще один взгляд в сторону танцпола, изменила свои разумные намерения и спустя двадцать минут нетвердо стояла на ногах в объятьях Травкина на танцполе.

— Екатерина, я давно за вами наблюдаю.

— Д-да? И-и зачем?

— Сначала з-зацепил ваш цвет волос, а пото-ом… — он склонился ко мне, — а пото-ом я решил, что хочу ближе познакомиться со столь очар… очраватной девушкой. — Ему уже с трудом давались длинные слова.

— Вот мы и знакомы.

— Хм, не совсем, — пошловато хмыкнул Травкин. — Мне хочется узнать тебя гораздо ближе.

Почувствовала, как руки нового знакомого спустились ниже моей талии, притискивая меня к его чреслам. В моем затуманенном алкоголем мозгу начала мигать красная лампочка. Но не успела она размигаться в полную силу, как Травкин оказался сметен яростью и кулаком взбешенного Влада.

— Ветров?! — Я оторопело смотрела то на него, то на валяющегося у меня под ногами парня.

— Иди-ка сюда!

Он бесцеремонно схватил меня за руку и потащил за собой. Заплетающиеся ноги не могли выдержать такой скорости, и, споткнувшись, я уже была готова рухнуть на пол, когда меня подхватили сильные руки Влада.

— Черт, Кэт! Ты когда успела так набраться?

Хотелось крикнуть: «Пока ты тискал других черных и белых баб, мерзавец!», но благоразумно выдала:

— Т-твое какое дело? Отвали, Ветров!

— Ну уж нет!

Он прижал меня к себе и поволок дальше, мимо барной стойки, где застыли любимки с выпученными глазами, мимо туалета, вглубь неизвестного мне коридора. Через минуту Ветров затолкнул меня в какую-то темную комнату, с силой захлопнув за нами дверь. Замок громко щелкнул, заставив меня вздрогнуть всем телом.

— Теперь рассказывай! — Он навис надо мной, заставляя вжаться в дверное полотно.

— О чём?

— Каким образом руки Травкина оказались на твоей заднице?!

— Ща-ас! Лучше сам расскажи, что за стрип-шоу ты устроил сегодня?!

Глупая обида взяла верх, пьяные слезы вновь навернулись на глаза, и под злющим взглядом Ветрова, прожигающим меня насквозь, я окончательно раскисла.

Он молчал, игнорируя мой вопрос, лишь внимательно рассматривал в тусклом свете фонаря за окном мое лицо, на котором уже наверняка появились потёки туши. А затем поднял руку и стёр слезинку большим пальцем. Его взгляд потеплел и спустился от моих глаз к губам, застыв на них.

Мой боевой запал растворился под действием чар этого мерзавца. Я остро почувствовала его запах, тепло его тела, практически вжавшегося в меня в попытке удержать в вертикальном положении мою неустойчивую тушку, и вовсе потерялась. Мысли начали путаться, меняясь местами. Нужные пропали, отойдя на второй план, а на их место пришли совершенно ненужные, побуждающие глубоко вдохнуть, сильнее прижаться, а затем расслабиться и согреться, опираясь на крепкое, горячее тело Ветрова. Мелкая предательская дрожь предвкушения прошила меня насквозь. Попыталась отклеиться от него, в буквальном смысле от греха подальше, но ничего не вышло. Ветров крепко удерживал меня, вдавливая в дверь, которую только что закрыл за нами.

— Отпусти, — прошептала я, совершенно потеряв голос.

— Не могу.

От его хриплого шепота во мне задрожал каждый нерв. Шестым чувством понимала, что настроение Ветрова тоже резко изменилось. Его объятья из каменных превратились в обволакивающие, а тело стало горячее еще на несколько градусов. Однако в моей голове сигналы, отвечающие за предупреждение об опасности столь высокой температуры, сбились и молчали. Разум бездействовал, и желания тела, не упуская такого случая, взяли над ним верх.

— Кэ-эт, — жаркий шепот коснулся лица. — Кэ-э-эт…

Горячие губы прошлись по виску, спустились ниже, зацепив уголок глаза и дальше, по шее к ключице, где замерли, согревая.