Запоздало до Элрики дошло, что это та самая парочка, которую он видел недавно внизу, а ещё до него долетел едва различимый бред, который то и дело срываясь, произносила красавица:

— …я…я…я не… вина-ви… нова-та… я… я не с ним-ми… я … ме-ня… меня… у-укр-али… я… я… пы-тали… меня… я не… знаю их…я…

При этом глаза её голубые смотрели куда-то в сторону, которая из прохода для Элрики была не видна, ведь обзор закрывал Джорджи, что стоял здесь же рядом, и который до этого молчал изучал взглядом нагую красотку… и Элрики сначала решил, что девушка впечатлила авантюриста, но шагнув немного вперёд коротышка заметил как потемнели глаза Джорджи, и не было в этих глазах и капли влечения… а Отрыжку у ног авантюристов и вовсе припала к полу и угрожающе зарычала.

Красавица метнула испуганный взгляд в их сторону, и… перестала дрожать. Сделала неровный шаг, подойдя чуть вперёд, и неотрывно смотрела в лицо Джорджи, кажется, изучая его. Клинка же из рук она так и не выпустила.

— Давно не виделись, Кира… я смотрю дорожка предателя завела тебя в пропасть…всё же… за всё когда-нибудь приходится платить.

Голос Джорджи звенел от злости, и его глаза смотрели так, словно авантюрист собирался убить красавицу одним лишь взглядом, но при этом губы его очень горько улыбались.

— ТЫ?! — завопила вдруг девица, и выставила лезвие клинка перед собой уже гораздо уверенней, лицо при этом у неё исказилось от бешенства в уродливую яростную маску, — Это же ты крысёныш-дозорный! Я узнала тебя! Это же ты вместе со старым Бриком обрёк нас на голодную смерть! И ты смеешь называть предателем МЕНЯ?! Да ты предал всех нас, ты предал свой дом и всех лю…

— Кончай эту суку, Жоржик. — послышался тихий грозный рык откуда-то из левого угла покоев. Мягко прошелестела двойная тетива и под правым соском у красавицы, с влажным хлюпом, появилась дыра. Стекло позади неё треснуло и на пол позвякивая упал стальной шип. Красавица запоздало вздрогнула, заикаясь и пытаясь втянуть в себя воздух, она отпрянула назад. Клинок из её рук выпал, упав рядом с телом курчавого… упёршись голой спиной о мутное расколотое стекло она завалилась вниз, и там хрипя, дрожала с каждым мигом всё сильнее, заваливаясь на живот.

Отрыжка подбежала к умирающей девушке, и молча принялась вылизывать ровную точку отверстия со спины умирающей красавицы, откуда чуть пульсирую вырывалась струйка крови.

— Как же я давно об этом мечтал… — с улыбкой блаженного идиота, Джорджи пялился в разбитое, изгвазданное кровью, окно.

Элрики же по-прежнему стоял в проходе, и думал о том, что может ещё не поздно свалит отсюда куда подальше… хотя подыхающая на полу девушка как бы намекала, что его могут и пристрелить, если он дёрнется бежать.

— Ну хватит уже прохлаждаться, Жоржик, — вновь раздался недовольный рык из левого угла покоев, — я что один всё это злато буду пересчитывать?! Побереги старика, непутёвый ты ученик!

— Да-да… — пробормотал, отвлекаясь от кровавых разводов на окне и устремляясь вбок авантюрист. — Вы мне только вот что скажите, учитель… куда башенный щит делся, который я пёр всё дорогу? И только не говорите, что вы его где-то забыли!

— Ну почему сразу забыл… совсем не забыл… просто он того… раскололся малость, ещё во дворе вообще-то, как эта погань тёмная шибанула по мне, у меня чуть рука не отвалилась!

— А-а… точно, вспомнил! Ну славно… мне хоть тащитM обратно эту громадину не придётся.

— Ну знаешь ли, это пока… я себе ещё один такой же хочу!

Из угла раздался жалобный стон. И Элрики не выдержал и всё же прошёл внутрь комнаты, и заглянул за стену, в тот закуток, куда скрылся Джорджи и откуда раздавался старческий потешающийся голос, который сначала Элрики каким-то необъясним образом принял чуть ли не за медвежье рычание.

То, что маг-коротышка увидел в закутке, показалось ему сначала огромной кучей тряпья, но затем он различил в эту куче оперения стрел, и косматую чёрную шевелюру. И до Элрики вдруг дошло, что это человек… хотя он в этом тут же усомнился, ибо не бывают люди таких габаритов… и пусть сейчас великан сидит на корточках, но даже так он выше Элрики на полторы головы, а если он встанет на ноги, то какой же рост будет у этой громадины?

Словно услышав его мысли, великан повернул назад голову, и Элрики столкнулся взглядом с ярким, буквально светящимся в тёмном закутке, глазом. И коротышка маг тут же уверился, что никаким человеком это существо быть не может! Ибо глаз, который он увидел на грубом бородатом лице великана, был словно огненным, и светился!

Великан же удивлённым старческим голосом полюбопытствовал у Джорджи, что сидел с ним рядом и копался в каких-то сундуках, содержимое которых Элрики из-за спин авантюриста разглядеть не мог:

— Это ещё кто?

Джорджи мельком оглянулся и бросив на Элрики взгляд, тут же продолжил своё занятие, не преминув сказать великану спокойным таким обыденным голосом:

— О… это Элрики, он славный парень!

Великан же огненного глаза с коротышки мага не спускал, он смотрел так, словно собирался разглядеть в Элрики душу, и все изъяны в ней… коротышке же как-то разом сделалось неуютно.

— У тебя часом, низушков в роду не было? — осведомился великан.

— Н-нет…

Бородатая рожа хитро улыбнулась.

— Славно, значит парень ты не жадный… хотя кто вас людей разберёт, вы же свои рода знать не знаете, глупцы…

Джорджи, не отвлекаясь от своего занятия, проворчал:

— Вот только не начинайте, учитель!

— Да что я… уж нельзя старому кобольду поворчать… ладно! — великан кивнул Элрики, и тут же поведя косматой головой указал в сторону Джорджи. — Помоги нам злато пересчитать, славный парень, а то стоишь неприкаянный… — Великан вдруг улыбнулся, показывая крепкие белёсые зубища. — Авось и тебе чего достанется!

Элрики кивнул и неуверенно приблизился… но тут же он позабыл об какой-либо осторожности и опаске, ведь перед очами усталого загнанного жизнью коротышки мага предстали настоящие сокровища! В сундуках, тускло блестя драгоценными гранями, лежали горсти монет… медь… серебро и даже злато… монет было так много, что они почти дополна наполняли собой старый деревянные сундучки, и тут же рядом с ними были свалены серебряные подсвечники, драгоценный чаши инкрустированные каменьями, амулеты, диадемы и браслеты…

И в этот поразительный миг, Элрики вновь решил, что всё было не зря.

Затхлая душная комната. В углу очаг. У стен несколько жаровен. Тут нечем дышать, кроме пота и затхлого аромата железа. Оно тут повсюду. Весит на стенах в специальных кармашках в виде клещей, цепей, ошейников, ножей, топоров, молотков и пил. Оно есть и на старом дубовом стуле, ввинчено в массивные деревянные ручки на основательный болты, в виде стальных креплений и зажимов, а ещё оно в следах на полу, меж каменной плитки, в углах, куда не дотянулась сырая тряпка редкой служки, что заходил сюда крайне неохотно. Вот только в этих труднодоступных местах, аромат железа исходит не от металла, а от давно засохшей и потемневшей крови. В полу конечно же предусмотренный сливы… но они не спасают от вездесущих брызг.

Лорд Де Феас хорошо знает про эти противный капли, который могут вспрыснуть из тела жертвы совсем неожиданно и с лёгкостью могут запачкать новый камзол. Поэтому лорд отставил своё кресло поближе к дальнему углу, но и в этом месте меж каменных плиток пола встречались засохшие кровавые пятна… однако Лорд Де Феас питал тщетную надежду, что хотя бы не запачкает в этот раз сильно свой камзол. Всё же владетелю нужно выглядеть достойно и не надеть камзола было нельзя, слуги всегда смотрят и подмечают небрежность, а небрежный правитель города – это уязвимый правитель, а этого себе Лорд Де Феас позволить никак уж не мог. Даже в таком скрытном, и грязном деле как сегодняшнее.

Он немного опередил назначенный час, и пришёл в пыточную до того, как приведут эльфа. Они с Кастиллом разминулись на входе, палач поклонился ему, и двинулся дальше по коридору, не тратя ночные часы на пустые расшаркивания и прочие экивоки, тёмное время суток и без того коротко, а с его занятием часы и вовсе пролетают мимолётно… но только не для того, кто будет сидеть на дубовом стуле. Не для эльфа, за которым отправился Кастилл.