— Нэт! — остановил его гоблин. — Вс-о... Эта... Нэ... Так... Вас вели духи... Ина-чэ, Ви бы, нэ встрети-ть нас... шианс очень-но мал.

Джорджи окончательно перестал понимать о чём лопочет этот гоблин. И просто кивнул. Гном тут же улыбнулся, обнажая два туповатых клыка, острые края которых были чем-то стёсаны.

— Ви пайти са мно-я... в град Паш-мир... я све-сти... те-бя с... Клаш-тий.

Джорджи снова кивнул. Не вдаваясь в детали, он предположил, что гоблин хочет попасть домой, а им предлагает проводить его. В этот миг Джорджи задумался о том, что этот старый гоблин выглядит благородным и он наверняка будет благодарен ему за спасение...и возможно, что там, на земле гоблинов их хорошо накормят и позволят отдохнуть... уставший дозорный в этот миг как никогда желал оказаться под крышей дома, в тёплых стенах, и улечься на кровать.

Гоблин кивнул Джорджи в ответ. И внезапно прошёл мимо, приблизившись к Лапоуху, тот от неожиданности отпрянул, но гоблин не позволил ему отойти слишком далеко, схватил Генти за подбородок, притянул к себе и внимательно всмотрелся в измазанное лицо паренька.

— Ти... и приав-да кра-сав-чик! — выдал гоблин. И Джорджи готов был поклясться, что Лапоух в этот миг покраснел, жаль только постыдный румянец было не видно, из-за налёта рвоты и серой жижи.

Гоблин вдруг принюхался и отпустил Генти, руку он вытер о свою ячеистую юбку, — Тиа-бя бы толь-ка на-да отмы-ть! А-то... Во-няешь!

Джорджи не смог сдержать хохот.

Пашмир. Так назвал этот город старый гоблин. У города не было защитных стен. Ведь подходы к нему шли извилистыми тропками, с которых легко свалиться в ямы, усеянные острыми копьями, в канавы с ручьями настолько быстро бегущими, что они легко унесут куда-то вниз, и скинут в пропасть.

Но тропки те были каменными, и на них не лежало снега. А через каждый двадцать шагов рядом с тропой были воткнуты шесты из тёмного металла, были воткнуты прямо в почву, но видимо очень глубоко, раз держались прямо. На каждом шесте висит камень со светящимися символами. Джорджи слышал в детстве байки про руны, магические слова, что творят заклинания, начертая их. Но дозорный не знал, что рунами владеют и гоблины. Это никак не укладывалось в его голове. Всё это. Что они шьют такую качественную одежду, изготавливают своё оружие, и дерутся так, словно истинные воины со своим стилем боя.

Мало где в человеческих поселениях и даже городах люди живут так, как в ничейных землях живут какие-то гоблины. Те самые твари, что спокойно пожирали людей на землях Тарии, вели себя всегда очень агрессивно, их поэтому и уничтожили почти всех когда-то давно. А остатки загнали в пещеры, откуда погань периодически вылазит.

Но здесь всё иначе. И Джорджи не знал почему.

Камни на шестах, те, что покрыты рунами, светились. Синий свет, не очень яркий, приятный глазу, он освещал тропы, не редко те уходили в провалы, и скрывались под горными сводами. И путь вроде казался длинным, но проходил в разы быстрее, чем если бы они тащились по сугробам.

И было удивительно, когда они внезапно вышли на площадь. Иначе это сложно назвать. Огромное свободное пространство. Ровное, у подножья гор. Ни одного дерева, ни одного высокого каменного бугра, ни одного куста, травинки или сугроба. Каменное плато и переплетение дорожек, что в этом месте сливались в узоры, в круги и квадраты, и сотни шестов со светящимися камнями освещали эту площадь, но не могли рассеять до конца туман. А он здесь был, он повис в воздухе, недвижимый. Никакого ветра. Никакого снега здесь не было. И Джорджи вновь посмотрел на небо. Там просыпался рассвет, и да, там падал снег. Но не долетал до земли, как было на болоте, так и здесь. Магия. Огромный, гигантский барьер.

Вдалеке, у самого подножья гор, виднелись башни. Не высокие, приземистые, даже по одним очертаниям крепкие, пузатые башни. С круглыми крышами и синими пятнами светящихся окон. Там живут гоблины. Это Пашмир. Город без стен, город, до которого без проводника не добраться, можно десятки раз сорвать в ямы с кольями, или свалиться в пропасть.

Но если нет стен, то не значит, что у города нет своих дозорных. Джорджи кисло улыбнулся, когда разглядел в тумане невзрачные фигуры. В руках у них луки, глаз не видно, но они точно смотрят на них. Таких постов на площади множество, всех не разглядеть, некоторые полностью сокрыты туманом, лишь кончики заострённых ушей и ячеистые очертания юбок.

Самый ближайший к ним пост дозорных состоит из пятёрки гоблинов, трое из которых уже прислонили к лукам стрелы. Один встал в боевую позу с мечом. А последний прислонил к губам костяной рог и подул, выдавая очень тонкий, протяжный гул.

Старый гоблин, что сопровождал их в Пашмир, вдруг оглянулся, улыбнулся, распростёр в стороны руки, как бы говоря «это всё моё», и глухо, неумело выдал:

— Д-ом! Паш-мир!

Джорджи немного растерялся, но кивнул. Гент же стоял потерянный, молчаливый, во все глаза осматривающий просторную каменную площадь.

Стража подошла к ним сама. Двое лучников и один мечник. На глухом непонятном наречии они обратились к старому гоблину, тот отвечал уверенно, а под конец достал из подсумка на поясе пульсирующий ярким белым светом драгоценный камень, вроде алмаза, Джорджи не очень хорошо разбирался в них, но когда гоблин вытащил это ярко-светящееся, чуть пульсирующее, чудо, у Джорджи от удивления приоткрылся рот, а в голове всё прояснилось. Ведь это была та самая штука, которую гоблин вырезал из пернатой твари на болоте. И Джорджи готов был умершей бабкой поклясться, что этот камень магический!

Впрочем, стража удивления особо не выказала, скорее радость. Они улыбались старому гоблину вояке и похлопывали того по спине. Но мечник испортил всю радость, недовольно окликнув остальных и ткнув пальцем в чёрной перчатке в Джорджи и Лапоуха.

Старый гоблин что-то ответил, затем указал на Лапоуха и проговорил что-то тише, со странной интонацией, которая Джорджи сильно не понравилась, а Генти и вовсе после указанного на него пальца прижался к боку дозорного и дрожащими пальцами ухватил того за плечо. Джорджи кинул на него мельком взгляд и увидел, как на глазах парня набухают слёзы.

— Тише ты… — прошептал дозорный, желая немного успокоить Генти, но от слов, кажется, было мало толку.

Гоблины о чём-то договорились, и старый гоблин подошёл к ним лицом и заговорил, стараясь выражаться как можно яснее и дополнять свои слова жестами. И сначала он вновь указал на Генти.

— Он… кра-саф-чик… то-пать с ни-м — руку он перевёл на дозорного с мечом-шилом, тот тут же подошёл поближе и протянул Генти лапу, при этом на лице его растянулась ухмылка.

Лапоух прижался к Джорджи так, словно собирался всем телом влиться в него, спрятаться в старшем товарище. Джорджи молча задвинул его за спину, сам подошёл вперёд, а из сумки неторопливо вытащил костяной кинжал.

Двое гоблинов, что стояли позади мечника тут же натянули луки и упёрли наконечники стрел точно в грудь Джорджи. Дозорный посмотрел на это лишь мельком. Старый гоблин бросил взгляд на Джорджи, но ничего не сделал. Гоблин с мечом-шилом перестал улыбаться, и разом перешёл всем телом в покачивающуюся стойку, словно танцор на деревенском празднестве.

— Ни ду-ри… чу-жак! — недовольно прокряхтел старый гоблин, и указал рукой в сторону лучников. — А-ни… отвес-ти…те-а-бя… к Клаш-тию…

Джорджи скривился, ему всё это явно не нравилось. Он шёл в город гоблинов, ожидая награды за помощь, ожидая… и сам не зная чего, он ожидал, но точно не такого приёма! И зачем им вообще понадобился Лапоух? Что значит это их кра-саф-чик… всё это изрядно разозлило утомлённого и сильного уставшего бывшего стража поселения, что ныне обречено на незавидную участь, а он торчит здесь, посреди гоблинской площади, и стоит ему ослушаться, как эти два ушастых воина всадят в его потроха две стрелы… так почему же тогда, вместо молчаливого принятия, и подчинения он говорит: