– Привет, Кира! Как вы погуляли в парке в субботу? – спросил он, улыбнувшись ещё шире.

«А дети вам не рассказали?» – захотелось спросить ей, но, подумав, она решила, что они, может, и не пересекались в воскресенье – может, все разъезжались по своим делам. Вопрос в её голове тут же переформулировался на другой: «А у сына по дороге сюда вы не могли спросить?». «Хотя, нет. Он, наверное, всю дорогу спал». Удивившись непонятно откуда взявшейся кислой нетерпимости, она решила, что даже если Марк и расспрашивал своих детей, он всё равно мог желать обсудить это с ней.

– Отлично, – ответила она, – Даже договорились погулять ещё в эту субботу.

Изумление на лице Марка показало, что с детьми он эту тему не обсуждал. Многословно выразив удовлетворение и радость от её хороших с ними отношений, он заскочил в уходящий вниз лифт.

Кира зашла в лифт, идущий наверх. На крыше оказалось не так много народу, сколько обычно бывает в тёплые дни: жаркие дни отличались от тёплых. Сев за один из множества свободных столиков, Кира открыла воду и хотела надеть наушники, как вдруг услышала стук неторопливо приближающихся каблуков. «Отвали, пожалуйста», – захотелось протянуть ей. Вместо этого она повернулась к подошедшей Тане и без улыбки сказала «привет» в ответ на её приветствие. Таня, как обычно, выглядела сногсшибательно: её гладкая и слегка блестящая на солнце однотонная майка идеально сочеталась с укороченными и зауженными книзу брюками по фасону и по цвету: обе вещи были нежных светлых пастельных цветов, чья композиция была нанизана на тёмную ось основания, состоящего из идеально сидящих на ноге чёрных лодочек, зацепленных за майку солнечных очков и высокого хвоста её отливающих на солнце чёрных волос. Кира наконец-то поняла, кого ей напоминала её неторопливая и холодная грация – пантеру. Ей стало любопытно, как Тане удавалось подкарауливать её на крыше, но затем она вспомнила, что та здесь периодически курит.

– Могу? – Таня показала на стул напротив.

Кира коротко кивнула, подавив желание ответить «нет».

– Как дела? – спросила Таня, сев на стул.

Кира пожала плечами и показала на бутылку воды, имея в виду свой предыдущий ответ на такой же вопрос в их прошлую встречу.

– Как твои дела? – решила поинтересоваться Кира, постаравшись убавить вырывающуюся наружу язвительность.

– Отлично, – сообщила Таня и, немного помолчав, продолжила, – Слушай, у тебя есть парень?

«Конечно, о чём нам ещё разговаривать? О шахматах?» – насмешливо подумала Кира; вслух же сказала:

– Нет. А у тебя?

– Есть.

– Кто-то отсюда? С офиса? – спросила Кира, пытаясь унять внутреннюю дрожь от возможного подтверждения.

– Нет, – спокойно ответила Таня, – Есть кто-нибудь на примете?

– Есть, – призналась Кира, внимательно глядя на Таню и пытаясь считать её реакцию на этот ответ; лицо той, однако, было непроницаемо, – Повар с кафе на пятнадцатом. Так готовит, аж жалко упускать, – с серьёзным лицом проговорила она.

Танина улыбка без слов сказала ироничное «прелестно».

Кире захотелось встать, подойти к ней и громко спросить «во что ты играешь?». При мысли об игре в вопросы и ответы ей настолько живо представилась Майя, что на секунду ей показалось, будто она вот-вот подскочит к их столу, шлёпнется на быстро стянутый с соседнего стола стул, облокотится двумя руками о стол и с задорным блеском в глазах воскликнет: «Хотите играть? Я с вами. О, и бутылка здесь»; затем быстрым движением подвинет бутылку к Кире и заявит: «Начнём с тебя».

– Я вас видела в субботу, – внезапно сказала Таня, не изменив, однако, ровности своих интонаций.

– В парке? Я тоже тебя видела.

– М. Ты была с… – она специально не закончила предложение, взглядом и бровями сделав интригующий акцент на пропущенной концовке.

– С Максом и его сестрой, да.

– Давно её знаешь?

– Не так уж.

– Кто вас познакомил?

– Она сама представилась.

– Хорошо знаешь их отца?

– Немного.

– Давно?

– Недавно.

– Знаешь их маму?

– Нет.

Таня слегка зажмурилась и чуть-чуть опустила голову, закончив этот скоростной допрос; казалось, она сама осознала, что зашла слишком далеко, сорвавшись на такое пристрастное выспрашивание.

– Мне пора идти, – холодно произнесла Кира, взяла недопитую бутылку воды и встала.

Таня открыла глаза, посмотрела на неё и ничего не сказала. Кира ушла. «Может, она его бывшая девушка?» – вдруг подумала она; ответа у неё не было.

Встав в конце рабочего дня из-за своего стола, Кира почувствовала непривычную давящую усталость – такую, будто она весь день испытывала непрерывный и изматывающий стресс. Сразу достав наушники и надев их на шею, она побрела к лифтам, рассеянно смотря в пол. Утомленно зайдя в лифт, Кира узнала знакомый голос: подняв голову, она увидела спину Марка, который стоял впереди неё и оживлённо разговаривал с коллегой.

– Привет.

Кира вздрогнула от неожиданности. Повернув голову налево, она увидела, что стояла бок о бок с Максом.

– Привет. Я тебя не заметила.

Договорившись отныне признаваться себе во всех нюансах своих чувств, она для начала подумала про то, что весь сегодняшний день её периодически мучило одно терзающее ощущение: когда те самые бабочки переставали махать крыльями, садились на стенки живота и впивались в них своими острыми лапами, от них начинали исходить такие пронзающие струны мучительного томления, что хотелось либо кричать, либо биться головой об стену; это ощущение, судя по всему, будет появляться каждый раз, когда она будет долго его не видеть. Когда она его увидела – только что – оно тут же исчезло; на его место пришли счастливая умиротворённость и расслабленность.

– Меня легко не заметить, – ответил он своим привычным тоном.

– Ага. Волосы у тебя особенно неприметные, – улыбнулась она.

Только сейчас она подумала про то, что его волосы были идеальной длины: они не были короткими; длинными же они были ровно настолько, чтобы кратко, но красноречиво рассказать о своей крупноволнистой структуре и объёмном цвете, не превращаясь при этом в большую копну; они спадали на лоб, но не доставали до глаз; они спадали на уши, но не закрывали их; они были ровно той длины, при которой их природная пышность успевала приобрести выразительную гармоничную форму, не начиная беспорядочно торчать в разные стороны. Макс, скорее всего, прекрасно осознавал, как он выглядит; прекрасно осознавал, что ему шло, а что – нет; наверное, живя в семье с парикмахером (если его мама действительно была парикмахером, а не просто владела бизнесом), ему было несложно поддерживать длину волос в состоянии постоянного совершенства.

– Что будешь слушать? – спросил он, прервав ход её мыслей.

– Rolling Stones.

– Серьёзно?

– Нет.

– Твой этаж, кстати.

– А что, уже первый? – удивилась Кира; люди вокруг действительно начали массово исходить к дверям; Марк с коллегой, продолжая разговаривать, отошли в угол, – А ты куда? В ад?

Макс, судя по выражению его лица, чуть не рассмеялся от такого неожиданного вопроса.

– На парковку, – улыбнулся он, – Ты с нами, что ли?

– Нет, – тут же ответила Кира, торопливо вышла из лифта и снова повернулась к Максу, чтобы последний раз бросить на него весёлый взгляд.

Двери закрылись. Заметив вышедшего из соседнего лифта Амира, Кира быстро подошла к нему:

– Слушай, тут есть подземная парковка?

– Конечно. Почему, думаешь, у здания нет машин?

– Никогда даже не думала об этом…

– Кстати, я видел тебя в субботу.

«Кто не видел меня в субботу?» – захотелось закричать Кире; она чуть не спросила у него, почему же он не подошёл к ней и не познакомил её со своей девушкой; ей хватило такта сдержать этот вопрос.

– М. Я тебя не видела. Такое ощущение, что там были все… – вздохнула она, – О, смотри, Тина. Давай спросим.