— Опаздываешь, Риат! — высказал мне претензию Этиор, переливаясь на магическом плане всеми оттенками алого и золотого.

Пламя Алого источника, наследуемое жителями Юга, горит в его груди пожаром, опаляя и меняя сущность, медленно и для него незаметно. Теперь Этиор даже не полуифрит, а почти чистокровный ифрит. Осталось совсем немного и человеческая половина в нем сгорит, а род Энтирион получит наследника воли Изначального Огня. Для этого нужно всего лишь подтолкнуть его, дать повод обратиться к пламени шестикрылого феникса АнкааО Изначальных, они же Элементали, можно узнать в рассказе Легенда эпохи Божественных зверей, которое тот даровал семье Энтирион во времена своего правления. И тогда Арион переродится и станет чистокровным ифритом, как и сам Хазафери.

— Зато вы, майн Этиор, бодры и свежи! Так и пышете энергией! Того гляди академию спалите!

Не знаю почему, но на мои не несущие обиду и скрытый подтекст слова, Арион ответил резко, перед этим с силой сжав кулаки, готовясь столкнуть их с моим лицом. Ну, как ребенок, честное слово. Или же виноват в этом безудержный, меняющий его огонь, подталкивающий к необдуманным словам и действиям? Пока что не ясно. Только его желание:

— Сожгу к Бездне! — и тут же кулаки Этиора окутало ало-золотым пламенем, обдавая жаром пустыни всех рядом стоящих.

Мы с эльфом, как северные жители, почувствовали приближение противоположной стихи быстрее, как и среагировали, резко отшатнувшись назад, создав за мгновения ледяные щиты, которые не плавятся даже если полуифрит решит все-таки на меня напасть и применить огненную магию. Жрица и почтенный Тинтр тоже призвали свои щиты, закрывая от жара пламени и близнецов Ситир.

— Сир Этиор! Умерьте свой пыл! — требовала дева света, рассчитывая на то, что он, как и всегда прислушается к ее словам. Но он не реагировал на голос жрицы ровно до тех пор, пока я не пообещал, закрепив слова магией:

— Даю слово, майн Этиор, что как только Копье Светлого Владыки будет собрано, я приму ваш вызов на поединок и сражусь так, как того велит мой уровень и титул! — столб ледяной энергии, окутавший меня и поднявшийся вверх, оледенивший пол под ногами, дал понять полуифриту, что я не шучу. Что я не покину их до тех пор, пока не исполню сказанного.

— Да будет так! — принял мои слова Этиор, отпуская огонь и жар стихии, вновь становясь прежним. — Что? Я не прав? — спросил у почтенного Тинтра майн Этиор, поправляя на плече походную сумку, — он давно напрашивается на поединок! — сказал на полный претензии взгляд, исходящий со стороны жрицы, показывая на меня.

— Да-да-да! Я давно напрашиваюсь! — не спорю с полуифритом, уходя вперед. — И получу при первой же возможности!

— Рад, что ты это понимаешь! — фыркнул Этиор, задрав от самодовольства нос кверху, двигаясь следом за мной. Но, опомнившись, что он до сих пор не знает, какое королевство и какой город северного государства нам предстоит посетить, спросил у девы Света: — куда лежит наш дальнейший путь, леди Сириния?

— Королевство Эния, столица Энор — город достославного короля Феанора II, — вот только этого мне не хватало.

Но, дело не терпит личных неприятностей и уж тем более тревог из-за болезненных воспоминаний, связанных со смертью и перерождением. Это было очень давно, так давно, что почти все предатели, отвернувшиеся от меня и моего рода, поверившие в предательство и измену короне, кормят червей на кладбище. А тот самый, бывший когда-то друг, вонзивший меч мне в спину, пробив сердце, не считается. Видения, насланные джином, напоминающие о содеянном преступлении против побратимства, лишили его остатка спокойствия. Он или сошел с ума, или одержим манией преследования и паранойей. Приедем — узнаю.

— Энор — мы идем! — восторженно воскликнули близнецы Ситир, обгоняющие нас с Этиором.

Жрица, почти всю дорогу до главных ворот шла в компании с почтенным Тинтром, о чем-то с ним советовалась, беседовала так, что слышал я только отдаленные и неразборчивые слоги, да обеспокоенную интонацию. В разговор не вмешивался, а беседовал с Ильтиримом, который, как Этиор и Айон, искали в архивах академии информацию личного характера. Он был молчалив, погружен в свои мысли. Куда шел не видел, ориентировался только на эльфийское чутье.

— Ильтирим, нашел способ восстановить надломанную печать?

— Нет. Только способ ее создать с нуля. Но если ее восстанавливать с нуля… — он не договорил, так как одна только мысль о том, что придется для этого пробудить Рогатого Змея Снежной Вьюги, ввергла его в ступор и страх перед неизбежным ледяным кошмаром.

— Не вариант, — но делать что-то надо. Ведь судя по паршивому состоянию Ильтирима и частым кошмарам, в которых он общается с Элементалем, дело дрянь. Он приходит в сон все чаще, сам сон ярче и дольше, а еще магия. Я чувствую, как используя связь с эльфом, Змей может ей пользоваться.

— Что делать, Шадар? — спрашивает у меня Ильтирим, смотря в глаза синими провалами, в которых застыл тот самый изначальный лед, окутавший весь Север и жителей, попавших в лапы смерти. — Я боюсь… боюсь, что то видение…

— Время еще есть, — успокаиваю я эльфа, опуская руку. — Есть вариант, к кому можно обратиться за помощью.

И как бы мне не хотелось, все-таки придется. Надеюсь, не пошлет, а просто выскажет все, что обо мне и Владыке думает. Ведь от ее милости зависит дальнейшее бытие этого мира. Но к ней уже после того, как Копьё будет собрано, а силы храмовников отброшены назад. Скорее всего, даже после дуэли с Этиором. Со всем буду разбираться по ходу происходящего. В данный момент — последняя часть Копья. Она важнее.

Айон

Портал Криса переместил меня точно в королевство Эния, почти до места. Осталось дойти до Призрачного квартала, повернуть к Пепельному переулку и найти дом 12. А там и до таинственной леди Шарлотты рукой подать. Надеюсь, слова Шэда окажутся заблуждением насчет леди Ихтаррис и она подскажет способ избавиться от Пламени Бездны. Если же нет, то, как и говорил, приму свой печальный конец со смирением.

— 12 дом, — увидел старенький потертый номер, выбитый коваными цифрами сбоку трехэтажного здания. — Значит, мне сюда, — не тревожа постояльцев, делаю шаг в тень, оказываясь на втором этаже, в том самом коридоре, который указал Шэд.

Но стоило мне выйти из тени, как в ушах резко зазвенело, словно все колокола храма пресветлого разом забили утреннюю молитву в его честь. Перед глазами потемнело, по щекам потекли соленые дорожки горячих слез, обжигающих, оставляющих ожоги. Ноги сами собой подкосились, неся меня к полу. От приступа боли — согнулся пополам. А к горлу подкатил отдающий каленым железом раздирающий комок, который я не сдержал в недрах организма и изверг из себя, окрашивая черно-алой кровью ковер с высоким ворсом.

— Бездна подери! — выругнулся я, стирая с подбородка кровь, пытаясь встать на ноги. Лишь с третьего раза удалось принять вертикальное положение. Опираясь о стену, передвигаясь по коридору не спеша, шел до конца, как и говорил Шэд.

Всем своим ослабленным организмом и умирающей сущностью я чувствовал, как Смерть все ближе, как лезвие ее серебряной косы уже занесено надо мной и вот-вот снесет голову, оставив ровный, гладкий срез. Каждый шаг — это песчинки, заканчивающиеся и падающие, отсчитывающие даже не часы, а минуты моей жизни.

— Шаншэ! Давно тебе подобных не встречала, — послышался голос с конца коридора, на который я шел. В темноте, без использования личных особенностей и освещения не сразу разобрал, с кем имею дело, для надежности, что я пришел к тому, к кому меня отправили, поинтересовался:

— Леди Шарлотта Ихтаррис?

У… картины? Потрясающей, передающей облик леди Ихтаррис точно, в деталях. Но у картины. Магической картины. Ничего не понимаю. Но Крис, а с ним и Шэд не стали бы посылать меня к обычной картине, несущей последнюю волю изображенного. Значит, изображенная леди Ихтаррис нечто большее, чем картинка с отпечатком разума и души. Ведь не просто так Шадар скрывается от нее все это время и не общается.