— Чему обязана, Айонирис сих Хантэ? — обращаясь ко мне по давным-давно забытому имени, которое когда-то принадлежало младшему наследнику ведущей ветви славного рода.

Оставшийся лик леди Ихтаррис — это статная взрослая женщина, которая смотрела на меня в темноте коридора сапфировыми глазами. Ее светлые, пепельно-белые волосы лежали волной на покатых плечах. Бархатное платье темно-синего цвета, сидело на ее фигуре идеально, словно настоящее, а не запечатленное маслом на холсте. Каждый изгиб тела, мимика и движение — произведение магического искусства. А еще отпечаток души и разума.

— Миледи, — с поклоном подошел к холсту в старинной деревянной раме, покрытой витиеватыми узорами и письменами какого-то забытого рода, обращаясь: — не окажите ли вы мне услугу и не назовете способ избавления от Проклятого Пламени Бездны? — и показал на грудь, рана на которой открылась и распространяла черные миазмы скверны. Леди чуть приподняла голову, сузила свои глаза и словно заглянула в самый эпицентр проклятия. Всего пару секунд длилась тишина и ее пристальный взгляд, но мне показалось, что прошла вечность.

— Пламя Бездны почти не оставило жизненных сил и нитей единения с этим миром. Счет идет на минуты, — а я и сам чувствовал, как оставшиеся нити натягивались и оглушительно лопались, словно мыльные пузыри, оставляя после себя только алые брызги на дне души. Думал, и леди Ихтаррис не сможет меня спасти. Ведь она всего лишь портрет. Знающий о многом, несущий память почтенного и уважаемого предка, для которой нет ничего невозможного, раз Крис и Шэд меня к ней отправили, но не всесильный. Только, как оказалось… — Но шанс, Айонирис, у тебя есть, — и последней фразой окончательно выбила оставшийся воздух из моих легких: — пойдем, пройдемся…

— К-к-куда?

Не понял я куда именно и как она сможет куда-то уйти, портрет ведь, как леди Ихтаррис, коснувшись края деревянной рамы, растворилась с холста сине-сапфировой дымкой, представ передо мной в полный рост. Живая, по всем ощущениям и восприятию, она была словно живой человек с невероятно мощным магическим источником. И если не путаю, как раз того самого, портального, как и у Криса направления. Плюс было что-то еще. Древнее, я бы сказал в этом мире утраченное. Но что именно? В моем то положении и состоянии прочесть не получилось.

— Руку, Айонирис, — протянула она свою, чтобы я подставил локоть. И как только леди нашла опору в моем лице, повела вперед, в противоположный от ее картины коридор. Медленными, плавными шагами, не торопясь и не говоря мне и слова, она вела меня туда, куда знала лишь она одна. Вопрос задать я так и не решился, а отдался во власть этой невероятной женщины, даже то, что нарисованной неважно.

— Миледи Ихтаррис, разрешите сказать слова, переданные вашим внуком? — женщина сдержанно кивнула и дала мне слово: — Шадар просил передать, что он согласен продолжить тот самый разговор, — уточняя, — сказал, вы поймете что именно он имел в виду.

— Шадар в своем репертуаре, — фыркнула леди Шарлотта, ускоряя шаг и… невероятно… используя магию! Немыслимо! Я всяких творений искусства повидал, как и артефактов, но чтобы картинный персонаж был способен не только покидать зачарованный холст, но и колдовать?! Что тут творится? Какого архангела происходит?

— Леди Ихтаррис, вы высш… — но не договорил, мы остановились, а я замер на месте, так как оказался в темном, непроглядном месте, где нет и намека на жизнь, только потустороннее дыхание, зовущее в свои чертоги и смертельные объятия, в которые я угодил благодаря легкой руке миледи Ихтаррис. — Что это … — но задать свой вопрос я не успел, так как тьма, холодная и непроглядная, проглотила меня полностью, не жуя.

Разочарование — вот что я почувствовал, как только лик леди Шарлоты растаял таким же сизо-синим цветом, как и явился. Потратил время на то, чтобы оказаться там, откуда сбегал все то время, как стал дьяхэ. В Бездну, наполненную отчаянием и одиночеством. Прав был Шадар, это пустая трата времени и сил. Мог бы попробовать еще поискать о Проклятом Пламени, навестить королевский архив.

— Поглоти теневую сущность! — приказал мне женский голос, звучавший отдаленно, словно из другой реальности. В голосе, что странно, слышались рычащие, похожие на драконьи нотки, и едва уловимый жар горячего дыхания. — Не используй шаншэ, а… — но то, что я услышал дальше, никак не укладывалось в разуме и восприятии.

Поглотить и стать шаншэ!

Столько жил в облике дьяхэ, использовал теневую сущность демонического мира и его способности по своей прихоти и необходимости, при этом, не задумываясь о возможности быть кем-то иным, сущностью почти без ограничений и слабостей. А всего-то было нужно поглотить теневого демона, присвоив себе его жизненную составляющую, а не только энергетическую структуру и способности. Раньше мы с шаншэ были партнерами. Я для него — сосудом, в котором теневой демон жил и не ведал преследования. Он для меня — сущностью, которой я пользовался, чтобы выжить и стать другим, без слабостей и гнетущих привязанностей.

Ведь когда я отринул человечность, принял в себя и свой узор потустороннего гостя, то встал на путь дьяхэ — создания теней и ночи. И не было в моей жизни ничего, кроме тьмы и боли, тени и мрака, следующих моей воле и зову.

А теперь, по словам из пустоты, мне, чтобы вновь выжить, предстоит окончательно разорвать те оставшиеся с шаншэ нити единения душ и узоров жизни. И все только для того, чтобы его, этого самого теневого демона поглотить, полностью, без остатка. А после переродиться и стать им же, но с живым телом и привязкой к миру живых и одновременно к миру демонов. Вариант странный, нигде и никем не описываемый, так как никто и никогда не встречал раненого Пламенем Бездны дьяхэ.

— Иди по предначертанному тебе пути, Айонирис сих Хантэ! — вот теперь голос, говоривший что делать и как быть, я узнал.

Леди Ихтаррис, из мира Владык, скорее всего не покидая дома 12 по Пепельному переулку, подсказывала мне тот самый шанс, чтобы выжить. И им, этим единственным шансом, я и решил воспользоваться. Но для начала попрощаться с шаншэ, что выручал меня и был в трудные моменты рядом:

— Прости, друг мой, но я хочу жить.

Рука с выпущенными когтями застыла у груди, глаза, что горят алым — прикрыты, сердце, что рвется на волю, в смирении. Как и застывшая в моменте душа, темная, непроглядная, шепчущая и шелестящая опавшей листвой. Не сожалея и не скорбя о днях минувших, мои когти, черные и длинные, приникают в грудную клетку, до треска ребер, до всхлипа легких и скрежета сердца. К позвоночнику, к сосредоточению жизненного узора, в глубь души. К нашей с шаншэ связи. И как только кончики пальцев коснулись потусторонней энергии, подцепили и захвати — резко, до хруста и вскрика дернули. Последние нити лопнули, остатки времени закончились, а сил осталось только на одно:

— Глоть! — проглотил я теневого демона, готовясь к нестерпимой боли и страданиям, которые будут терзать меня и мучить, пока я перерождаюсь, становясь иным созданием, не принадлежащим только человеческому миру.

Уверен, новый облик, способности, восприятие, как и сама демоническая сущность, вызовут массу неудобств. Но я готов ко всему. Даже к нежеланным последствиям. Как и к мерзким привычкам демонов заключать со смертными сделки на души и года в обмен на услуги и покровительство. Ведь все так, как и сказал, я хочу жить. А в каком амплуа уже не важно.

***

Леди с картины, что дремала долгое время, наконец-то покинула деревянную раму, оставив позади рунный барьер, выгравированный умелым мастером своего дела. Леди Шарлотта ваэ (Госпожа) Ихтаррис направилась туда, где ее ждал наследник рода и воли Сапфирового огня. Тот, кто бегал от своих обязанностей главы семьи долгие столетия, скрываясь за обязанностями и титулом «Князь Севера». Но тот, кого она любит и кем дорожит, даже несмотря на то, что внук променял семью и дар предков на службу Темному Владыке.