Уставшие глаза, залегшие под ними темные круги, впалые щеки и растрепанные волосы, выбившиеся из хвоста. Потрепанная рубашка, протертые в некоторых местах штаны, потерявшие блеск сапоги. Отдых, даже такому как мне, он просто необходим. Поэтому, стоило по милости главы поместья принять ванну и лечь под одеяло, то тут же провалился в сон. Пусть на три от силы часа, но и этого мне хватит, чтобы вернуться в прежнее состояние.

***

Все шло так, как и задумывал хозяин поместья сих Хантэ. Дева Света, благословленная милостью Пресветлого, несущая на своем челе и душе отпечаток Его воли, согласилась составить компанию в прогулке по саду, под полной, налившейся соком и силой луной. В этот важный день, когда нити между ним и миром, чуждым для него особо сильно истончены, он сделает с помощью ее магии, жизненных сил и дыхания так, что подпитка и жертвы не потребуются на протяжении нескольких десятилетий. Жертва всего одна, но зато какая!

— Вы прекрасны, леди Сириния. Луна, сверкающая на синем бархате неба серебром, вам и в подметки не годится, — и снова запечатлен поцелуй на нежной коже, пахнущей полевой ромашке и душицей.

Дева, слыша слова, текущие из уст главы поместья медом, забыла о том, что рассказывал по пути Айон. И о заключенной с демоном сделке, и о жертвенном алтаре, на котором отдают в дар демону детей побочной ветви. Обо все. В глазах ее розовый, пахнущий розами туман, а в животе порхающие от головокружения и трепета души бабочки.

— Еще немного… — шепчет сах Хантэ, не отпуская руку девушки, растаявшей, как мороженое на солнышке от комплиментов, приправленных магией очарования и подчинения. — … совсем чуть-чуть… — предвкушает мужчина, не подозревающий, что и его ждет сюрприз. На него он рассчитывал после того, как укрепит нити свого бытия в этом мире. Но, как говорится, не судьба.

— Поговорим? — улыбается мальчик, который не так давно боялся даже шороха занавесок, приходящих в движение от дуновений ветра. Ребенок, в глазах которого, всего три часа назад были слезы страха и паники, накатывающих приступов ужаса и желания рухнуть на пол, обхватить голову руками, закрыть уши и раскачиваться из стороны в сторону.

— Разительные перемены, Айон’Эр, — улыбается заключивший договор, обращающий внимание жрицы на мальчика, говоря: — вот, леди Сириния, истинное зло во плоти… — смотрит на деву Света, отводя взгляд от мальчика, но дева, чья рука была по-прежнему в его ладони — замерла. Взгляд пустой, тело, как каменное. Дыхания нет, сердцебиение тоже отсутствует.

— Третий лишний, Дасса’Эрит, — имя демона, занявшего место главы рода сих Хантэ, Айон узнал от надежных источников, которые никогда не подводили его и были точны. А если знаешь имя демона, то можешь многое сделать. Что он, собственно и планировал, для начала обездвижив Жрицу.

— Простите меня, леди Сириния, — подошел к ней мальчик, — но вы будете лишь глухо-немым наблюдателем.

Она, к ее сожалению, могла только моргать и смотреть со стороны, без возможности вмешаться. И не все при этом попадало в поле ее обзора. На что, естественно, и рассчитывал Айон, оставляя ей сознание. Урок, о котором говорил Шадар, должен быть преподан. И начнет он с доверия, которое излишне проявляет дева Светлого Владыки. Его, это доверие, нужно минимизировать, награждать только тех, в ком уверен, кто не вызывает и малейших колебаний сомнения.

— Начнем наш танец тьмы и тени! — сказал Айон, высвобождая наконец-то всю свою магию, снимая ограничения на сущности, отпуская теневых слуг, смотрящих на истинную сущность демона черными провалами с алым горящей радужкой. Хаотично двигающиеся слуги, сбегающие с разных углов дома, сада, прилегающего леса, принимали форму, двигаясь вперед, на цель, которую следует уничтожить.

— Ты не посмеешь! Я — глава рода сих Хан… — но договорить не успел, так как теневая рука, схватившая его сзади, закрыла рот и сдавила с такой силой, что тут же остались сине-багровые отпечатки. А следом хлынула кровь.

Пальцы, которые в миг обратились лезвиями, порвали рот демона, являя на свет белые зубы и розовый язык, вываливающийся из челюсти набок. Только тени на этой пущенной крови не остановились, а продолжали рвать плоть, ломать с хрустом кости и лить кровь на землю. От демона, захватившего очень давно чужое тело, не осталось выхода, кроме как бежать, принимая свой истинный облик.

— Я принимаю бой! Дасса’Эрит — пятый принц Бездны! - представился противник, скалясь в ответ на ухмылку дьяхэ.

Демон, как только назвал свой статус, предстал перед дьяхэ в истинном обличье: витые рога, уходящие за спину, длинные черные волосы, сплетенные во множество кос, спадающие по груди, кожистые крылья, раскрытые и опасно поблескивающие сгибом когтей. Кожа бронзовая, глаза — черные без белка и зрачка, губы черные, а из-под верхней выглядывает пара клыков. Уши заостренные. Высокий, с широким разворотом плеч, с перекатывающими под кожей литыми, стальными мышцами. А еще хвост, бьющий с силой по ногам, выражающий злость.

— Пятый принц! Не ожидал! — с восторгом воскликнул дьяхэ, подходя к деве храма, — а вот сейчас, вам, леди Сириния, здесь делать нечего. Спать! — приказал он, смотря ей прямо в глаза, но отпуская проклятие оцепенения.

Жрица начала было падать, но тень под ее ногами, принявшая нужную Айону форму, поймала ее и отправила в комнату. На утро она ничего из того, что увидела не вспомнит. Зато останется осадочек в виде остаточных неприятных ощущений, говорящих о том, что сих Хантэ что-то пытался сделать, но у него не получилось. Это и будет первым шагом к реализации плана Шадара о спускании ее с небес на землю.

— Аойн’Эр, я жду продолжения! — рыкнул демон, раскрыв крылья, — Назовись! Чего ты достиг за эти сто лет!

Мальчик, уже отринувший все барьеры и ограничения, принявший вид не восьмилетнего ребенка, а подростка лет пятнадцати, шутовски, набок, склонил голову и назвался:

— Айон’Эр. Высший дьяхэ теневого предела. Четвертый Генерал Князя Тьмы Сереврного государства!

— Генерал Тьмы! — шарахнулся назад демон, обвивая ногу хвостом, чуть поворачивая голову в сторону поместья, смотря на окно комнаты, в котором не горит свет. — Значит, он… — начал было высказывать предположения о спящем мечнике, но не успел, так как «Теневое лезвие» промелькнуло у самого его носа, оставляя на щеке черный от крови Бездны след.

Демон было дернулся назад, попытался уйти в скорость, надеясь сбежать подальше от поместья и самого дьяхэ, ставшего за этот век могущественнее генералов-демонов, но не успел. Хваленая скорость жителей Бездны не помогла скрыться от внимания Айона. Настигла его:

— «Шелест опавшей листвы»! — выкрикнул напоследок демон, перед тем, как скрыться в вихре поднимающихся обрывков теневой ткани, режущей его прочную, как броня, кожу, оставляя от одеяния, крыльев и волос лишь обрывки и жалкие ошметки, висящие и кровоточащие. — Тварь! — рыкнул демон, перед тем, как призвать:

— К тому, кто дремлет в Бездне темной,

Взываю с помощью магии древней.

Раздели со мной пыл сражения,

Пролей наравне кровь алую!

Пусть пробудится сила немереная,

Да раскроются глаза горящие золотом!

Явись, Повелитель зверей!(Любимое сенэн-ай аниме: Предательство знает мое имя! Оттуда строки)

— Саламандра! Вот это я понимаю…

***

— Саламандра! Вот это я понимаю! — воскликнул мальчик, с широкой, обнажающей оскал клыков улыбкой.

Под его ногами тут же затрепетали и завыли тени. Придя в движение, они призывали ближайших собратьев. С каждого уголка поместья, сада, неважно чья тень, но откликнулась. Повинуясь воле дьяхэ, тени сливались воедино, принимая облик одного создания, способного сразиться с драконом, которого призвал принц демонов. И пусть теневое создание, прирученное дьяхэ, не владело одной из четырех ведущих стихий, это не значило, что у саламандры есть перед ним преимущество.