— Она права. — Я подняла письмо, которое вернулось ко мне. — В нем говорится, что она может определить мою судьбу. Если я смогу доказать ей, что я права, нам не придется беспокоиться о бегстве от богов или поиске способа уничтожить мою магию. Если мы выиграем эту войну, мы сможем просто жить.

— Она не собирается щадить тебя, — сказал Райвин.

— Что помешает ей просто убить Ару, как только она прибудет на Наксос? — Вмешалась Лагина. — Вы все стоите вокруг и спорите о достоинствах женщины-получеловека, бросающей вызов богине, как будто у нее есть шанс.

— У нее есть шанс. Никс благородна. В отличие от вас, людей, — сказала Айрис.

Я почти забыла, что она была здесь.

— Никс обязана Аре, — сказала Лаэра. — Если бы она хотела ее смерти, она бы уже была мертва. Это Никс дает ей шанс.

— Это лучшее, что она может получить, — добавила Аспазия.

— Ты должен доверять мне. — Я сжала руку Райвина. — Я приду к тебе, как только смогу.

— К утру здесь будет корабль, который доставит ее на Наксос, — сказала Айрис, затем повернулась и ушла, не сказав больше ни слова.

— Ара, ты этого хочешь? — Тихо спросила Лагина.

Я кивнула.

— Я могу это сделать.

— Поспи немного, Ара, — вмешалась Лаэра. — Ты выглядишь так, словно почти умерла.

Я бросила на нее взгляд.

— Что? — Спросила Лаэра. — Это правда. И ей нужно быть в отличной форме для визита к Никс.

— Пойдем, — Райвин сжал мою руку. — Я провожу тебя до твоей комнаты.

Когда мы выходили из кабинета, я не слышала ни звука. Казалось, что все позади меня уже прощались.

12

Aра

Дверь еще даже не закрылась, как мы начали срывать друг с друга одежду. Я крепко сжала Райвина, впиваясь пальцами в его сильные руки, пока отчаянно цеплялась за него. Его поцелуй был горячим и обжигающим, и это было все, в чем я нуждалась.

Мы двигались, мои ноги обвились вокруг его талии, в то время как я отказывалась отрывать свой рот от его. Он крепко держал меня, его руки легли мне на спину, поддерживая, пока он нес меня к кровати.

Его брюки были расстегнуты, но все еще обтягивали бедра. Я стянула их вниз, затем притянула его к себе. Слова были не нужны, это было чистое отчаяние. Я знала, что если мы заговорим, нам придется рассмотреть возможность того, что это было прощание. Я выбросила эту мысль из головы и сосредоточилась на ощущении кожи Райвина под кончиками пальцев, вкусе его поцелуя, ощущении щетины на щеках, боли в припухших губах, растущей потребности внизу живота… Так много ощущений, так много отвлекающих факторов.

Он уткнулся носом в мою шею, покрывая поцелуями мое плечо, затем снова вверх, пока его нос не оказался у моего уха. Его губы вернулись к моим, и на этот раз наш поцелуй был душераздирающе нежным.

Это был тот тип поцелуя, который я никогда не смогла бы разделить ни с кем, кроме него. В этом поцелуе я почувствовала все, что было между нами. Одержимость, страсть и обожание, которые, я знала, он носил с собой с того дня, как встретил меня. Мой язык проник в его рот, и он ласкал его своим. Поцелуй углублялся, становясь таким интенсивным, что мне пришлось вырваться.

Глядя на него широко раскрытыми глазами, я потянулась к его лицу, прижимая ладонь к его щеке.

— Это не прощание.

Он поцеловал меня в лоб, и когда снова посмотрел на меня, я увидела боль в глубине его серых глаз.

— Не делай этого, — предупредила я.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — признался он.

— Ты не можешь делать такой выбор, — ответила я.

— Я знаю, — сказал он.

— Ты знаешь, что я должна это сделать. — Я потянулась к другой его щеке свободной рукой, держа его лицо между ладонями. Он был потрясающе красив. Его лицо было вырезано для меня в моих снах, я была уверена в этом.

Он наклонил голову, прижимаясь своим лбом к моему.

— Я люблю тебя, Астери.

У меня сдавило горло, из-за чего слова было трудно произнести без слез, но мне удалось выдавить их, мое сердце чуть не разбилось вдребезги, когда я произнесла их. — Я тоже тебя люблю.

Все, чего я хотела, — это найти время, чтобы любить его и быть любимой им, но сами боги работали против нас.

Он сел на колени, затем уставился на меня сверху вниз, нахмурив брови. Я приподнялась на локтях. — Что случилось?

— Я хочу, чтобы ты кое-что знала.

Мой пульс участился, а во рту пересохло. Я не могла говорить, поэтому ждала.

— Я как-то сказал тебе, что Атос ничего для меня не значит. Что мне было все равно, что случится с людьми, которые там живут. — Дай мне закончить. — Он заставил себя улыбнуться, и я закрыла рот. — Но это важно для тебя. А это значит, что для меня это важно.

Я улыбнулась, выпрямилась и потянулась к его руке, нежно сжимая ее.

— Это значит, что, если с тобой что-нибудь случится, я не брошу Атос. Я буду сражаться за твоих сестер и твой дом, как если бы он был моим собственным.

Я не думала, что возможно любить его еще больше, чем я уже любила, но мое сердце казалось готовым взорваться. Слезы покатились по моему лицу, и я обвила его руками. Он поймал меня, притягивая в невероятно крепкие объятия.

Он расслабился, затем вытер слезы с моих щек.

— Так что ты иди и сосредоточься на том, чтобы остаться в живых. Я обещаю тебе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти ваш дом. Ты ни секунды не будешь беспокоиться о нас здесь, поняла?

Я кивнула.

— Спасибо.

Он нежно поцеловал меня, его большие пальцы коснулись моих скул, когда он завел руки мне за голову. Мы обнимали друг друга, переживая момент самого сладкого поцелуя.

Он осторожно уложил меня на спину. Его рука скользнула между моих грудей, скользя по животу, пока не опустилась ниже. Я раздвинула ноги для него, и он приспособился, чтобы погрузиться между моих бедер. Я ахнула, когда его пальцы начали дразнить.

Страх перед тем, что принесет утро, исчез, пока все, о чем я могла думать, было то, что я чувствовала под его опытными прикосновениями.

Он двигался медленными кругами, заставляя жар нарастать в нижней части моего живота, пока я не стала ободряюще приподнимать бедра. Мне нужно было больше. Его губы прошлись по моим бедрам, затем он поцеловал мой живот, продолжая медленное продвижение. Все было так приятно, но так медленно и размеренно, что я начала ныть.

— Еще.

Он промурлыкал у меня внизу живота, от вибрации у меня перехватило дыхание.

— Я слышал мольбу? Давненько ты меня не умоляла.

— Я не умоляю, — сказала я ему. — Я требую.

Он засмеялся, и я приподнялась и потянулась к нему. Он приподнялся, и наши губы соприкоснулись. Я притянула его к себе, его бедра оказались между моими. Мне нужно было, чтобы он был как можно ближе ко мне. Мне нужно было чувствовать его всего, пробовать его на вкус, вдыхать его, пока я не перестану быть уверенной, где начинается он и начинаюсь я.

Наши языки соприкоснулись, и его руки оказались в моих волосах, затем скользнули вниз по моей шее к груди. Его ладони были грубыми, но я выгнулась ему навстречу, поощряя к большему. Его губы переместились на мой подбородок, затем на челюсть, затем на шею. Я застонала, откидывая голову назад, наслаждаясь каждым ощущением.

Я чувствовала его твердость при входе, скользящую и дразнящую. Мои бедра поднимались и опускались, в нетерпении, когда он будет внутри меня. Когда его рот нашел мои соски, я ахнула. Его язык гладил и кружил, в то время как руки ласкали и сжимали. Переходя от одной груди к другой, он увеличил темп. Я провела руками по его спине и, добравшись до бедер, притянула его ближе, обхватив ногами его талию.

Он принял приглашение и вошел в меня одним быстрым движением, не останавливая ощущения, которые дарил своим ртом. Я вскрикнула, выгибая спину в ответ на внезапное усиление удовольствия.

Я целовала каждый участок кожи, до которого могла дотянуться, прижимаясь губами к его плечам, прежде чем снова притянуть его голову к себе, вновь завладевая его губами. Он медленно двигался внутри меня, ощущения были интенсивными и эйфорическими. Я знала, что никогда не смогу насытиться им.