Теперь каждый полдень, возвращаясь из лесу, мы готовили окрошку и болтали, сидя за одним столом, после чего снова шли в лес, где я не столе учился, сколе оттачивал мастерство. Мы углубились в землю, и я стал искать там корни дерева. Мне смотреть на него не мешал даже камень, но и слишком далеко отправлять ИЗ я не мог. Картинка становилась смазанной на определённом удалении, и я не мог понять, в чём дело, а держать даже второй набор магических линз становилось в какой-то момент трудно, не говоря о третьем.
В один прекрасный день мы с Дариулем пошли не в лес, а на берег моря, но не по нижнему Илибезу, а по верхнему. По дороге я увидел протекающую с северных далёких гор речку Кузар, около которой мы остановились.
— Не хочешь искупаться? — спросил Дариуль, облокотившись на перила моста над лентой воды пятиметровой ширины. В этот же момент я сидел на корточках на берегу.
— Холодная, — ответил, потрогав воду. — Мне бы тёплый душ, а ещё лучше большую горячую бадью.
— Кажется, у меня есть такая, — задумчиво сказал он.
— У меня руки отваляться, от сюдов воду таскать.
— С того дождя набежало воды, думаю, она ещё не зацвела.
Выпрямившись, я поднялся на мост и пошёл дальше за ялом. Он не стал скрывать своих планов — Дариуль хотел проверить, на сколе глубоко в камень я смогу проникнуть своим ИЗ. Тот валун, который лежал на поляне, совсем не подходил для его цели, а мне всё равно в радость прогуляться по Илибезу в новом направлении.
Взгляд в глубину породы на обрыве порадовал меня не слишком сильно. Камень оказался довольно однородным, и среди серой массы никаких интересных потоков я не обнаружил. Разумеется, я не надеялся, что таким образом смогу найти золото или серебро, но даже так мои скромные ожидания оказались выше. Глубже, чем на пару метров, я в породы углубиться не смог. Картинка снова начинала размываться.
Максимально увеличить предметы, чтобы рассмотреть их молекулы, мне тоже не удалось, так как голова своей болью предупреждала о возможных будущих проблемах, если я не остановлюсь, но я продолжал каждый день пытаться это сделать. Количество времени, которое я тратил на ИЗ, текло теперь в соотношении один к полутора, то есть, если я просижу в таком состоянии минуты три реального времени, то почувствую только две.
Неделя, надо сказать, пролетела незаметно, но я, похоже, ни на миллиметр не приблизился к тому, чтобы отправиться в Пурпурное Крыло. Эта чёрная чешуйка, на которой каким-то образом не оставалось даже моих отпечатков пальцев, каждый раз напоминала мне о Горпасе и о том, что я обязан рассказать ему о своём возвращении.
В одно прекрасное утро мне уже хотелось сказать об этом Дариулю, но пока я подбирал момент, он неожиданно повернул левее нашего обычного маршрута. От недоумения, куда это мы отправились на этот раз, все мысли и планы покинули голову, оставив место лишь попыткам вспомнить, что находится в той части Светлого.
Мы подошли к большой огороженной территории у границ города, и доносившиеся от туда звуки уже натолкнули меня на мысли, а когда Дариуль провёл меня через ворота, все сомнения рассеялись. К тому же я вспомнил, что в городе не одна тренировочная площадка, а две. Мне довелось тренироваться на той, которая готовит младших офицеров, мы туда недавно кстати ходили, а в этот самый момент я оказался внутри площадки для риссов и алинов — местных аналогов сержантов и прапорщиков.
Об этом, заметив мой недоумённый взгляд, рассказывал Дариуль, когда мы шли мимо группки отрабатывающих удары мечников. Вообще, площадка не сильно отличалась от той, где тренировали меня, те же снаряды, похожие на джунгли из строительных лесов, те же ячейки фехтования и поля для стрельбы. Только домики для жилья отличались — их построили из камня, но не так изящно, как в нижней части Илибеза.
Ещё, из отличий, я не обнаружил ялов выше ланни, но и обстановка здесь казалась мне куда более простой. Некоторые ялы не сразу выполняли команды, переспрашивали и даже иногда спорили с мастерами.
— Дариуль, а та ялийка, ну, акаст, вы кем ей приходитесь?
— Ты о чём? — притворился он, будто не понял вопроса.
— Просто, я не понимаю, какое звание выше, чем у неё?
— Мы уважаем старость, — ответил он, и я понял, что это совсем не та правда, которую я ожидал услышать. — А что, это у вас тоже не принято?
У нас несколько раз возникали конфликты вроде того, когда я ложкой касался дна или двигал стул недостаточно тихо. Дариуля это раздражало, а меня раздражало то, что его это раздражает. И вот на этой мысли я остановился, кое-что поняв.
— Подождите, — сказал я, — вы хотите оставить меня здесь? Если я надоел, можно просто сказать.
— Нет, — ответил он неожиданно спокойно. — Я хочу занять тебя, пока буду отсутствовать.
— И что это будет? — Мой голос звучал даже для меня непривычно. — Небось, переговоры? Нет-нет, угадаю, появились неотложные дела.
— Что с тобой? Я покину Илибез на децину. Вернусь, и мы продолжим…
— Мы могли бы ехать вместе.
— Прости, но у того, с кем я встречусь, есть тайна, — сказал он примиряющим голосом, и я ему даже почти поверил, — и она не принадлежит мне.
— Допустим, но чему я тут смогу научиться? Все эти движения, стрельба, магия, — указал я ладонью на тренирующихся. — Всё это я уже умею.
— О нет, здесь ты отработаешь именно, что свой ярлык.
Слова застряли в лёгких, а Дариуль бодро зашагал дальше, будто бы этого разговора и не было только что. Пришлось идти за ним в небольшой командирский домик с невысокой башенкой, откуда, уверен, прекрасный вид на тренирующихся.
Уже внутри нас встретил телли — жёлтый треугольник с горизонтальной полоской под ним красовался прямо на бирюзовом плаще яла в районе левой ключицы. Под знаком в линию стояли три точки, что говорило о его третьей ступени — последней перед следующим ярлыком. С другой стороны я увидел… Точнее, не увидел руку, и понял, что её он потерял, скорее всего, в бою.
Выпрямившись, я отдал ялийское воинское приветствие и сказал твёрдым голосом:
— Приветаю, телли, я ланни имени Фура. — Посмотрев на Дариуля хитро, добавил: — Пока не при исполнении.
Ял встал, представился, как Ко’Хáсил и тоже поприветствовал нас, впрочем больше всего он смотрел в сторону Дариуля. После официальной части мы продолжили говорить, как нормальные разумные, и вскоре речь снова зашла про меня.
— Ланни, ты довольно молод. Даже для человека.
— Не обманывайтесь, телли, мне сорок четыре.
— Полукровь? — спросил он, наклонив голову. — Черты больше человеческие.
— Хасил, он — Гнису, и у них ялов нет.
— Понятно. — Он повернул взгляд в сторону моего учителя и, подняв брови, небрежно спросил: — И что ты хочешь?
— Это вежли…
— Дариуль, ты бы не притащился сюда просто так, — перебил Хасил его, — да ещё и с ним.
В этот самый момент я снова начал думать, что Дариуль мне не договорил кой-чего про «уважение к старости». Впрочем, разговор перешёл в более шумное русло, Хасил неожиданно встал и, тяжело опираясь на трость, подошёл к Дариулю почти вплотную. Сначала мне показалось, что они одного роста, но офицер оказался несколько ниже.
В какой-то момент я решил удалиться, пока ялы не договорятся. Они странным образом старались огибать меня, а значит мне можно и поберечь уши. Однако, когда я развернулся и сделал первый шаг по направлению к выходу, мне под колено прилетело чем-то твёрдым, от чего я осел, а следом на плечо упала рукоять трости, не дающая вновь встать. Так я и остался в полусогнутом состоянии слушать громкие голоса ялов.
— Спасибо, хоть, не за горло, — сказал я, вздохнув.
Хасил, как оказалось, очень ловко управляется единственной левой рукой, и я пока решил не дёргаться, а просто повернулся к нему лицом по-турецки сел на пол, всем своим видом показывая готовность в любой момент от сюда свалить. Ялы, продолжившие дебаты, в какой-то момент начали снижать громкость голосов, пока не перешли на то, что было в самом начале. Да уж, ругаться при постороннем — блестящая идея. Отчего-то мне всё меньше хотелось идти под командование этого яла даже на день, не то, что на децину, сколе бы он ни был матёрым.