— Чтоб тебя все четверо! — громко, но прилично выругался я под хлопки крыльев и карканье перепуганных ворон, однако прибор не бросил в сердцах, о чём подумал, а положил обратно в карман.

Стоять тут и дальше я не видел смысла, так как утро давало о себе знать — желудок хотелось наполнить, а другой сосуд — опустошить, но делать и то и другое на кладбище уж точно не стоит. В общем, я пошёл влево, если смотреть со стороны склепа, на котором оказался. С тем же успехом я мог отправиться и направо, но вместо Илибеза мог бы попасть в Кормашан или, не дай бог, в уничтоженный город ялов.

Предмет на дороге, на который ещё на крыше я обратил внимание, оказался довольно большим ящиком, и изнутри и впрямь исходил слабый свет, который я принял за мираж. Разумеется, я не стал сразу же лезть руками и пытаться его вскрыть, а посмотрел с помощью СНДВ, но ничего странного в магическом плане не увидел. Интуиция, кажется, и вовсе спала крепким беспробудным сном. Возможно, я несколько эгоистичен, но мне подумалось, что его оставили для меня. В любом случае, если там окажется чей-то скелет, я закрою крышку и просто пойду дальше.

Медленно, всё ещё опасаясь чего-то, я подошёл и увидел, что свет внутри ещё и живой. Наконец, мне удалось рассмотреть декоративные элементы ларца. На поверхности выделялись даже мельчайшие детали, такие как перья крошечных птиц слева и чешуек драконов справа. Казалось, в следующее мгновение морды существ оживут и продолжат движение, но этого не произошло.

Вместе с тем, чтобы рассматривать ларец, я рассуждал о том, что Роулл мог бы так и не тратиться, если это, конечно, его ларец. Хорош будет гроб, если подумать.

— Роулл, если ты потратил все мои номины на это, я тебя ударю! — крикнул я, от чего несчастные вороны снова захлопали крыльями. Возможно, я это сказал в надежде, что ял ещё где-то недалеко, но никто из темноты не появился. Стало даже как-то грустно.

Разумеется, крышка оказалась запертой, но это не остудило моего интереса. Наоборот, я ещё больше загорелся желанием открыть сундук и узнать о содержимом. Подав на люмен над собой ещё больше энергии, я всмотрелся в существ на крышке и стенках ларца и обнаружил закономерность: все они смотрели в одну точку — небольшую овальную ямку в центре всей композиции. Ни отверстий для ключа, ни каких-то контактов для какого-нибудь чипа там не оказалось.

Представив, что в Давурионе, возможно, тоже есть какие-нибудь магические технологии, распознающие человека по сетчатке, я как можно шире открыл глаза и посмотрел в эту впадинку, как в подзорную трубу. Но после этого поднять её так же не представлялось возможным. Она, как и в начале, намертво закрывала и охраняла содержимое. Ну, да, чего я ещё ожидал?

Следом во впадину я приложил кольцо, которое мне оставил Роулл. До этого момента оно лежало в кармане джинс, но и оно не помогло, хотя теперь я ощущал от него слабое излучение магии. Видимо, оно и впрямь было зачаровано на лечение владельца.

Вздохнув, я надел его на подошедший средний палец правой и уже в качестве бреда начал тыкать во впадину всеми пальцами слева направо, не особенно надеясь на то, что здесь хоть в каком-то виде практикуют дактилоскопию. Однако, тут меня ждал сюрприз.

Когда очередь дошла до окольцованного пальца, он будто бы примагнитился к металлу, хотя правильнее сказать, примёрз. Меня стремительно начали покидать силы, но это прекратилось так же быстро, как и началось, и мне, наконец, вернули основной компонент одного из наиболее неприличных жестов. Смотря на побелевший, но возвращающий чувствительность палец, я тёр его и надеялся, что это не опасно, хотя ощущал, скорее, не холод, а колющую боль, будто только что сдавал кровь.

Спустя несколько секунд, когда палец вернул прежнее состояние, от крышки раздался щелчок и она немного приподнялась. Поддев её, я легко открыл ларец, и прямо изнутри появилось знакомое лицо — лицо Роулла, который выглядел угрюмо и устало.

Вспомнив голограммы на кухне, я признал, что мне понравилось, но одновременно с этим в голове крутилась мысль, что повторять его без подготовки и постоянной подпитки, как, например, здесь — плохая идея. Совсем отказываться от этого я тоже не собирался, авось где и пригодится.

— … рибо. — Ял поднял взгляд и посмотрел прямо на меня. На секунду мне даже показалось, что он здесь, и я вздрогнул. — Salve, Андрей. Мне сложно подобрать слова, но попробую кратко. Вместо смерти ты куда-то исчез, и я узнал, что это как-то связано с пространством. Мы с Дариулем заключили, что, возможно, ты вернулся к себе. Надежды, что ты захочешь вернуться, питаю, похоже, только я. Однако, если мы ошиблись, и ты действительно умер, я бы хотел попросить, передай Халуну’Краклису… — ял наклонился и закрыл глаза рукой. Слёз я не увидел, но они, уверен, были. — Прости, твой мастер не должен так себя показывать. Сначала друг, теперь вот ты. Почему я не послушал тебя тогда? — Он ещё раз шмыгнул носом, поднял глаза и откинул голову назад. — Ты знаешь, я твои номины сохраню, ты же вернёшься, чтобы забрать их? А в этом ящике некоторые твои вещи. Извини, меч я принести не смог, его поместили в спальне мёртвых рядом с пустым гробом. Но здесь лежит достойная замена. Что ещё сказать? Красноречие покинуло меня. — Он пожал плечами, но потом всё-таки нашёл слова: — Илибез примет тебя, если ты придёшь, но официально тебя больше нет. И ещё, куда я отправлюсь, сказать не могу, скорее всего, снова в Норгдус. А, точно! Тебя опознают по кольцу. Надеюсь, ты его не потерял, хотя и без него ты сможешь доказать своё происхождение — Диданий к тому моменту, надеюсь, будет ещё жив. Да, и ещё, найди Дариуля. Не знаю, какая помощь тебе может понадобиться, но он не оставит просьбу без ответа. Кроме того, ты точно заинтересуешь его. На этом всё. Надеюсь, при жизни ещё увижу тебя, ul-vale, amicus meus.

Вспомнив, сколько ушло с момента моего… пусть будет ухода, я примерно рассчитал, что Роулл должен ещё, как минимум, несколько дней быть в пути, не говоря уже о подготовке ларца и других дел в Илибезе. Либо здесь времени прошло немного больше, либо он нашёл способ переместиться домой чуть быстрее. И когда я теперь его встречу — тоже большой вопрос, однако я рад увидеть, что он в добром здравии и, хоть и опечаленный, но в здравом уме.

Salve — слово на латыни и означает оно «Привет», Vale — с того же языка — «Прощай», а Amicus meus — это уже целое словосочетание — «Друг мой». Что-то может не совпадать с реальной латынью, потому что язык в Давурионе развивался отдельно от мира нашего больше пятисот лет. В том числе могла измениться грамматика, пунктуация и некоторые другие аспекты языка. Впрочем, постараюсь использовать её осторожнее, а то демонов ещё призову — чем потом кормить?

Люмен ярко осветил содержимое ларца, и первым я увидел лук, очень похожий на тот, с которым мы отбивались от дракона и чудом поместившийся в ларце. На плечах этого, однако, росла редкая растительность — верный знак того, что с оружием поработал мастер по Живой Листве. Взяв его в руки, я натянул тетиву и прислушался к ощущениям. Натяг казался мне чуть более тугим, однако форму ручки я не спутал бы ни с чем. Что ж, либо мастер, вырезавший лук, сделал несколько одинаковых, либо это и есть оружие, из которого меня застрелил Роулл. Вон, даже неаккуратная царапина, пересекающая одно из плеч.

Подержав натянутой до предела тетиву несколько секунд, я отпустил её, от чего раздался знакомый приглушённый хлопок. Ещё немного подержав лук в руках, я вставил его в подходящий карман в колчане по форме оружия и прицепил за удобный крюк одной из петель джинс. Потом куплю себе ремень для этого, а то немного болтается.

Далее лежал маленький мешочек с номинами. Видимо, ял решил всё-таки насыпать мне на первое время. То есть, конечно же, на второе. Ещё ниже в плотном зеленоватом переплёте лежала сложенная карта, в которой я увидел незнакомые мне символы общепринятого, а под ней лежали какие-то тряпки, пропитанные жидкостью со знакомым запахом. Их следовало разбирать аккуратнее, и я не зря осторожничал, так как рядом с ножнами какого-то большого оружия наголо лежал кинжал «Капля». Оставив тряпки, под которыми ничего больше не нашёл, я закрыл ларец.