«К тому же, братья должны помогать друг другу», — добавил Горпас прежде, чем я успел что-то ответить. Почему-то только в этот момент я смог разобрать образ, который он прикрепил к слову «братья». Нет, это не просто слово, это что-то бóльшее.

«Ты нарочно привязал себя? Зачем?»

«Так мне подсказал ветер».

В его мыслях снова появился образ. Он показался мне более понятным, нежели первый, и означал для Горпаса нечто вроде души и сердца одновременно. Проникшись этим образом, я понял, что отказываться от предложенной помощи не стоит и повернулся к скучающему, но всё ещё напряжённому Насгину.

— Похоже, нам пора прощаться.

— Я увижу тебя снова?

— Может быть. Но точно не в ближайшее время.

— Куда полетишь? — спросил он, понимая, что предложил мне Горпас.

— В Норгдус. Надеюсь, мастер Роулл ещё там, — ответил я и шёпотом спросил его: — Тебя до Крыла подкинуть? — В тот же момент Горпас фыркнул, взъерошив мне волосы на затылке. — Шучу-шучу. До свидания, Насгин.

«Садись, шутник, — мысленно сказал дракон, пригнувшись. — Таким ты мне больше нравишься».

Сняв обувь, чтобы не пачкать чешую, я сунул её в протянутую мне сумку, перекинул ту через плечо, туда же накинул и лук с колчаном, который оставил на вершине и прямо по хвосту, как по широкому канату, забрался в тесную ложбинку между гребнями, куда несколько минут назад и упал.

«На взлёте держись за гребень», — посоветовал Горпас, и я послушался.

Ах, уже и не ясно, во сне со мной всё происходит или наяву. Затянувшийся почти на год, сон не хотел отпускать. Однако я отлично помнил, как попал в Давурион, и не на много хуже мог припомнить все события, со мной произошедшие. В обычном сне такого я не мог. Порой, даже имена каких-нибудь персонажей из него забывал через секунду после знакомства. А здесь, если поднапрячь мозги, мог бы вспомнить многих.

Когда Горпас взял короткий разбег и прыжком оторвался от земли, я едва сдержался, чтобы не вскрикнуть, а в следующее мгновение осторожный взгляд назад подсказал, что мы неминуемо отдаляемся от земли и Насгина, машущего мне рукой. Мне хотелось помахать ему в ответ, но отпускать даже одну руку я побоялся.

Мы набрали высоту, в лицо подул сильный ветер, и я пригнулся. Впрочем, инерция тоже не хотела отпускать; создавалось впечатление, что мы бесконечно ускоряемся, будто бы летим не параллельно земле, а попросту падаем. К счастью, горизонт перед глазами давал понять, что мы ни в коем случае не разобьёмся об землю. Там везде вода.

В отличие от меня, Горпасу полёт доставлял неимоверное удовольствие. Он теперь редко взмахивал крыльями, поймав, видимо, нужный поток ветра. Вскоре я немного расслабился и, несмотря на задувающий ветер, задышал спокойнее. Странно, но мне не было холодно, от чешуи исходило столько тепла, что будь мы даже под водой, я не замёрзну.

«Так ты жил до того, как снова попасть в яйцо?»

«Мы называем это „камень“, — немного увёл дракон. — Могу добавить только, что мне очень много оборотов», — ответил он, случайно или специально передав мне частичку памяти.

«Значит, ты умирал?» — спросил я грустно.

«Да, но у меня оказался камень, в который я запрятал душу. Это не самое худшее, что может произойти с драконом, но ты теряешь все связи с другими и последние воспоминания».

«Неужели все камни — будущие реинкарнации своих родителей?»

«Нет, конечно! Мы заполняем их только в случае большой опасности. Чаще всего, конечно, они пробуждаются без переселения души, и на свет появляется новый дракон».

«И какие именно камни ищет ваше гнездо?»

«Любые, — ответил он неуверенно. — Хотя не думаю, что нам нужно ещё больше».

«В смысле?»

«Неосвободившихся и непробужденных в сокровищнице очень много. Возможно, некоторые из них никогда и не вылупятся».

«Так тут разве ещё искать надо? Неужели…?»

«Всё не так просто, — перебил дракон. — В гнезде много разных несовместимых видов. Иногда мы находим пары, но иногда и нет».

«Кажется, я понимаю», — вздохнул я.

«Давным-давно по планете было разбросано множество гнёзд, Давурион делило целых две большие империи, но после Красного Века от них осталась лишь горсть, да и те вскоре превратились в единицы. Где-то гнёзда пали от чужих лап, где-то от металла и стрел. А где-то и от яда… — В этот момент он вздохнул. — Оставшиеся в живых разлетались и либо примыкали к маленьким группам, либо становились бродягами. Теперь единственным большим оплотом спокойствия на пять дней полёта является Пурпурное Крыло».

«И как же тогда „искать“?» — спросил я, понимая, что любые места, где раньше были гнёзда, скорее всего, разграблены на восемь рядов.

«Кладки в самом гнезде могли позволить себе только сильнейшие гнёзда, ты прав, в них искать смысла нет. Но те, кто поменьше, обычно очень хорошо прятали камни до лучшего времени».

«Тогда где же нам искать эти тайники?»

На это Горпас ничего не ответил, но я понял, что он крепко задумался. В то же время я и сам замолчал, рассматривая, казалось бы, бесконечный пейзаж моря впереди. Наверное, мне просто уже хотелось поспать, но я не забыл и про друга.

«Горпас, ты не устал? — спросил я, вглядываясь в горизонт. — До земли не далеко?»

«Не бойся, долетим», — уверенно ответил он и замахал крыльями, ускоряясь.

Солнце, давно перевалившее за спину, начало медленно прятаться за горизонтом, а учитывая, на какой мы высоте, на поверхности уже должна была наступить ночь. К тому же, не исключено, что мы преодолели хотя бы один часовой пояс на восток и тем самым приблизили темноту.

Вскоре мне показалось, что горизонт впереди искривился, но сколько бы я ни всматривался, ослабшее зрение не давало чёткой картины.

«Тебе не кажется, — наконец, сказал мысленно Горпас и краем зелёного глаза глянул на меня. — Для первого полёта за почти сотню оборотов достаточно».

Настала пауза, и я не сразу сообразил, что он как бы спрашивает у меня разрешения.

«Горпас, всё, что касается полётов, я доверяю тебе. Главное — не переутомись».

«Когда войду в силу, смогу пересечь Аларс вообще без посадок», — похвастался он, тряхнув головой.

С наступлением темноты организму захотелось спать, но я решил до посадки не отключаться и занял голову разными мыслями. Кто знает, дошли до Давуриона вести или ещё только идут, но день перерыва вряд ли сильно изменит это.

Когда солнце скрылось даже от нас, дракон начал довольно резкое снижение, от чего внутри меня всё перевернулось.

«Похоже на блудный остров», — подумал он, замедляясь.

«Блудный? Это не опасно?»

«Нет, но слишком задерживаться здесь тоже не надо».

Прошло ещё несколько мгновений, и Горпас захлопал крыльями, снижаясь. Он так же опустил заднюю свою часть, от чего я почти повис на его шипах, но на этот раз обошлось без падения. Тряхнув крыльями и сложив их, он шумно выдохнул и прижался к земле. Странно, но сил у меня осталось совсем немного, от чего я чуть было не упал на землю, но взял себя в руки и, отложив сумку, прямо босиком подошёл к краю обрыва, рядом с которым мы приземлились. Увидев, сколе тут падать, я невольно присвистнул. Неожиданно позади послышался короткий рык, и я понял, что это знак недовольства. Горпас сидел, повернув в мою сторону лишь голову на длинной шее, а его глаза были прикрыты, будто он хмурится.

«Без паники, я не собираюсь прыгать», — сказал мысленно и вернулся к исходной точке, где планировал сделать костёр. Достав из сумки два свёртка я раскрыл их и задумался, как бы так подать еду дракону: он всё-таки разумный. А тот, похоже, наблюдая за моими мыслями, только усмехался, после чего сжалился и сам подхватил зубами наиболее интересный кусок, который ещё лежал на упаковке в моих руках. Каким-то чудом я не одёрнулся от такой близости шипов, но проблема была решена.

Потом дракон неожиданно мысленно сказал:

«Мне жаль, что Халун’Краклис погиб».

«Как ты сказал? — спросил я, разобрав его образ. — Это его полное имя?»