— Мне интересно, как так получилось, что тест ДНК сдавала женщина, — интересуется Инесса. — Она забыла, что рожала?

Тихо смеется и ее смех сейчас раздражает. Потому что одна ни в чем не виноватая женщина настрадалась сполна, чтобы дойти до того, что мы сейчас имеем. Наверное, это инстинкт рыцаря во мне проснулся, как только появилась Настя. Та, которую хочется защищать от всего. От таких мудаков, как ее муж, в первую очередь.

— Тебе лучше не знать, Инесса, каково это узнать, что у тебя где-то шесть лет был ребенок.

Она морщится. Ждала наверняка чего-то смешного, колкого, как и ее вопрос. Но ожиданий я обычно не оправдываю. Ничьих. Разве что только своих.

— Итак, Анастасия Шаталова. Замужем за Назаром Шаталовым. В браке… забыла, но долго. Что вас связывает? Ты в городе несколько месяцев не появлялся, до этого вы с ними нигде не пересекались, а тут…

— Мне обязательно отвечать? — смотрю в упор на нее.

Отводит взгляд первой. Не знаю, что видит в моем, но словно пугается. Впрочем, ненадолго. Быстро возвращает себе самообладание. Инесса не в моем вкусе. Не внешне, скорее. Мы просто не подходим друг другу. Не представляю, как бы мы в порыве страсти целовались. Мне кажется, я бы все время ждал какого-то приказа. Что-то вроде «Давид, к трусам перейти планируешь или как?». Аж передергивает от мысли.

— Я думала, ты хочешь узнать то, что мне удалось раздобыть, — усмехается.

— Ты считаешь, мне больше не к кому обратиться?!

Впервые за вечер так сильно раздражаюсь. Власть женщине давать нельзя. И не потому что она бесконтрольно будет ею пользоваться, а потому что сразу же попробует прогнуть мужчину. Если получится, получит едва ли не вечного раба в подчинении. У Инессы таких несколько. Муж ее относится к числу таковых. Она сидит здесь в ресторане со мной с надеждой на продолжение, и я уверен, что ее благоверный в курсе, что она не одна.

— И тем не менее ты обратился ко мне, — вернув себе самообладание, усмехается. — Я могу дать быстрый результат.

— Если он предполагает попытку забраться мне в душу, я найду с кем договориться по-другому, — чеканю резко.

Сдергиваю с колен салфетку. Мне надоела игра. И делать вид, что гнусь, тоже надоело. Не знаю, какие мужчины ее окружают, но видимо, давно ее не ставили на место.

— Вот поэтому, Давид, ты так мне интересен, — говорит она с лихорадочным блеском во взгляде. — Никто со мной, кроме тебя, так не разговаривает.

Я молчу. Скажу ей то, что думаю, после информации.

— Ладно, — говорит поспешно, пока я не встал из-за стола. — Тест в той клинике — поддельный. За него заплатили.

— Кто?

Инесса мнется.

— Муж Анастасии заплатил. У него хорошие отношения с главврачом, она не смогла отказать.

Для меня это, в общем-то, не новость. Я подозревал, что если кто и может приплатить, то только он. Уж слишком сильно он не хотел повторного теста.

— У вас там целая драма, — замечает Инесса.

— Не совсем. Мне просто нужно было знать это наверняка.

— Та женщина… тебе нравится?

Я усмехаюсь. Ужин как-то не задался. К еде я не притронулся, к женщине напротив уж тем более. Причин оставаться больше нет, но я все равно медлю. Инессу по-человечески жаль. Не складывается у нее никак с теми, с кем она бы хотела быть.

— Попробуй перестать смотреть на мужчин, как на тех, кто априори должен ползать у твоих ног, — зачем-то говорю ей. — Посмотришь, сколько по-настоящему сильных людей тебя окружает.

Она ничего не отвечает. Кивает. И взмахивает рукой, отпуская.

Взрослая, красивая, самодостаточная и… несчастливая.

Сколько таких вокруг? Достаточно.

Покинув ресторан, сажусь за руль. Доказательств у меня нет, все только на словах. И как пока что сообщить Насте о том, что пришлось узнать, без понятия. Она поверит мне на слово? Что значит мое слово против слова человека, с которым она прожила не один год? То, что он переспал с другой ее если и заботит, то точно не является той самой причиной, по которой она вдруг полностью перестанет ему доверять.

Мобильный вспыхивает трелью звонка. Инесса.

— Я забыла сказать, что могу подтвердить слова лично. Если возникнет такая необходимость.

— Хорошо, — говорю вместо «спасибо».

Прощаемся. Завожу двигатель и выруливаю в больницу. От того, поверит мне Настя или нет, зависит, что я буду делать дальше. Мой помощник как раз зашивается на переговорах с партнерами, которые ждали диалога со мной, а не с ним. Пора возвращаться?

— Господи, — при виде меня женщина прикладывает руку груди.

Смотрит испуганно и словно слегка виновато, тут же отводит взгляд.

— Что вы делаете здесь в такое время?

— Вы же меня узнали?

— Вас? — пытается сделать вид, что нет, но я знаю, что узнала.

Вижу это по ее растерянному лицу.

Узнать, где проживает та женщина, что передавала нам с Назаром конверт, не составило труда. У меня, как у владелицы хорошего дорогого ресторана в центре, тоже имеются свои связи. Подозреваю, Назар о них не знает и это даже хорошо. Как только он уезжает, прошу медсестру присмотреть за Никой и вызываю такси.

Дорога занимает не много. Около пятнадцати минут, и я выхожу у нужного мне подъезда. Консьержка пропускает меня нехотя. Сетует на то, что без предупреждения, но я видимо не вызываю у нее опасений, так что прохожу на нужный мне этаж. Я собиралась прийти прямо домой. Позвонить в звонок в десятом часу ночи и потребовать ответов, но Анна Павловна — так зовут ту женщину, что передавала конверт с тестом ДНК — выходит сама.

В руках айкос, на лице отчетливо написано замешательство.

— Как вас сюда пропустили?

Она отшатывается, отходит назад, будто намереваясь зайти обратно в квартиру.

— Он вам заплатил?

— О чем вы?

— Заплатил, чтобы вы написали неправду?

— Я не понимаю, — она действительно пытается уйти, но я резко захлопываю дверь перед ее носом.

Смотрю с вызовом. Я должна знать. Прямо сейчас. Одно дело измена. Это больно, тяжело, невыносимо знать, что твой мужчина, пускай и разово, ненадолго, но принадлежал другой. Но скрыть от меня ребенка. Подстроить, сфальсифицировать, сделать так, чтобы я о ней не узнала… Такое не прощается.

— Что же вам всем неймется, — раздраженно говорит она. — Сначала сверху давили, теперь ты вот здесь. Что тебе надо?

— Скажите мне. Эта информация только для меня. Мне… надо знать, понимаете?

— Понимаю, — неожиданно кивает и идет к террасе, расположенной в подъезде. Приложив карточку, выходит на улицу и закуривает свой айкос. — Вам всем что-то вечно нужно. Кому-то скрыть, что он отец, кому-то наоборот, сделать себя отцом. А я что? Я всего лишь врач, желающий заработать денег для семьи.

Она начинает издалека, но я ее не перебиваю. Слушаю с замиранием сердца, хотя глубоко внутри уже знаю ответ, но верить ему не хочу.

Когда Давид сказал, что кое-что планирует узнать и обязательно мне об этом расскажет, у меня не осталось сомнений, о чем именно он собирается мне рассказать. И чтобы не ждать этой информации, я решила раздобыть ее сама.

— Откуда вы знаете моего мужа?

— Да не знаю я его, — пожимает плечами. — Мне позвонили, попросили выполнить просьбу. Я выполнила.

— И не стыдно вам? — не в силах сдержаться, спрашиваю. — Вы едва дочери меня не лишили.

— А почему мне должно быть стыдно? Вы мне никто, — хмыкает. — Абсолютно незнакомый человек. Если кому и должно быть стыдно, так это вашему мужу за то, что решил обмануть вас. А я… моя совесть не чиста, но стыдиться я разучилась.

Она отворачивается, упирается руками о перила террасы и больше не обращает на меня никакого внимания. Я же стою некоторое время рядом, а затем, скривившись от дыма, ухожу. Терпеть не могу курение. Не представляю, чтобы я когда-нибудь стала убивать свое здоровье этой пагубной привычкой.