Желтый раскрас принадлежал роду графа Локкерна. И по нему Эрик нашел глазами своего приятеля и ученика его бойцовской школы Линна Локкерна. Да и немало знакомых и приятелей явились на сборы в полном вооружении, приведя с собой несколько пехотинцев.

Глаза Эрика вдруг зацепились за цвета, которые он не ожидал здесь увидеть. На шлеме рыцаря, повернутого лицом в сторону от Эрика и дающего какие-то распоряжения своим пехотинцам, он увидел красный хохолок. Это цвета герба герцога Креймода. Когда рыцарь повернулся в сторону Эрика, тот узнал в нем своего будущего тестя. Ангус эр-Креймод коротко кивнул Эрику и похлопал по загривку своего вороного коня.

Переведя взгляд, Эрик увидел, что кай Аттель или Королек, разговаривает с неким молодым господином, кого-то напоминающим ему издали. Заинтересовавшись, Эрик подъехал ближе. И узнал в собеседнике Королька… Райнара. Он близоруко щурился на осеннее солнце, стоя около своей каурой и держа поводья.

— Райнар! — окликнул Эрик, спешившись. — Ты здесь? Почему без очков?

Райнар смутился, достал откуда-то запрятанные очки и надел их.

— Да я…, — залепетал что-то парень невразумительн, — забыл их надеть.

— Райнар, ты совершенно не умеешь врать, — Эрик сурово сдвинул брови. — Уверен, ты просто надеялся, что Королек не обратит внимание на твою близорукость и возьмет в дружину.

— Слушай, брат, — вдруг вскипел Райнар, — пусть я плохо вижу, но я же не могу остаться дома, как трус! Я такой же представитель королевского рода, я — Бригген в конце концов!

Поэтому хочешь ты того или нет, но я пойду в поход вместе с вами!

Райнар достал откуда-то шарф сине-черной раскраски герба рода Бриггенов и сердито намотал его на шею.

Конь под Эриком начал перебирать ногами от крика Райнара, словно копируя нерешительные раздумья своего хозяина. Эрик смотрел на брата и понимал, что нет на свете такой силы, которая может отговорить его.

— Хорошо, Райнар, будешь в дружине Королька, — наконец, сказал принц. — Но не мечником и не лучником, конечно. На войне Божье слово может быть добрым подспорьем. Тем более, что ты именно этому учился в своей семинарии. Только обязательно надень броню. Да не запутайся, в сутане-то!

Эрик пришпорил коня и умчался дальше. Райнар посмотрел ему вслед и просиял. Он был совсем не уверен, что Эрик не отправит его назад, зная о его плохом зрении. Поэтому не разозлился из-за последней шутливой фразы брата: главное, что ему не придется отсиживаться в стороне и он пойдет вместе со всеми защищать отчизну.

Поставив Райнара под начало Королька Эрик для самого себя пресек возможность для опеки над братом. Он видел, как в нем горит стремление самоутвердиться, проверить себя, на что он способен как мужчина, поэтому было ясно, что любая помощь со стороны Эрик воспринималась бы им агрессивно. И все же Эрик не удержался и, проезжая мимо кая Аттеля, тихо шепнул ему так, чтобы никто не слышал: «Королек, помни о том, что Райнар — прежде всего жрец Деваса, а не воин». Королек понимающе кивнул головой, «Присмотрю, дей Эрик!»

Дей Ангус вместе со своим бойцами тоже влился в дружину Аттеля. Эрику очень хотелось перекинуться с ним парой фраз, ведь он не был на помолвке своей дочери. Но он, глядя на сурово сдвинутые брови герцога, не рискнул. А тот вдруг подъехал к нему на своем жеребце сам.

— Эрик, не стану врать, что я очень рад предстоящей свадьбе Айвены с тобой, — вместо приветствия сказал Ангус. — О тебе ходит слава как о ловеласе, а я знаю, что это такое. Честно говоря, мы с тобой одного поля ягоды. Но своей дочери я желаю только счастья. И если так вышло, что она полюбила Бриггена, так тому и быть.

— Дей Ангус, можете мне верить: Айвена дана мне Богом раз и навсегда! — горячо заверил Эрик.

Герцог смерил его проницательным взглядом, словно надеясь найти подтверждение сказанному Эрику в его глазах, и, наконец, протянул руку будущему зятю для рукопожатия. В последние часы перед походом все хотели завершить свои дела, выяснить отношения, поставить все точки в неоконченных делах.

Эрик попрощался с матерью и Айвеной еще накануне. Отец только что появился перед дружинами во всем своем царственном великолепии. В полном рыцарском облачении, восседая на породистом белом жеребце, конунг поистине уже одним своим появлением внушал дружинникам уверенность, что победа непременно будет за армией Дрокенсвёрда и союзников.

— Сыновья нашего прекрасного Дрокенсвёрда! — раздался звучный голос конунга, и гул человеческих голосов над ратью смолк. — Изгоним чужеземцев из наших земель, защитим родных от вражеского притеснения, не отдадим на разграбление близкий нам Сноварген!

— Не отдадим! Долой захватчиков, долой проклятых викиев! — вновь пронесся гул над дружинами.

— Вперед, мои храбрые воины! За мной и своими командирами! — Конунг Ингвар показал рукой на запад и тронул поводья своего нетерпеливо перебиравшего ногами коня.

Дружины двинулись за конунгом. Эрик обернулся и увидел, что за ним движется живая волна его дружинников, конных и пеших. По его жилам кровь потекла быстрее, горло пересохло от возбуждения от предстоящей битвы. Он достал фляжку с заговоренной Айвеной водой и сделал маленький глоток. Жеребцу под ним словно передавалось волнение хозяина, Эрик чувствовал, как под его ногами играю мускулы на боках животного. Конь раздувал ноздри и изредка потряхивал головой, словно сбрасывая излишки возбуждения. «Все мы сейчас как единый организм! — подумал Эрик. — Зря проклятые викии сунулись на наши земли!»

И будто вторя его мыслям, сзади принца, разговорились два дружинника:

— Откуда подземный король принес этих викиев, а, Ари? — спросил хрипловатый голом с легким сноваргенским акцентом.

— А кто же их знает… — с досадой отозвался более молодой, судя по голосу дружинник. — Говорят, с каких-то островов в Нордическом море приплыли. Сами они, говорят, здоровые, метра по два. Волосья у всех белесые, как лен, глаз не видно, ибо цветом, как вода. Когда в бой идут, орут дурными голосами да рвут на себе одежды. Бывалый народ говорит, что викии эти грибы поганые едят, чтобы боли не чувствовать.

— Вот ведь напасть-то! — сокрушался обладатель хрипловатого голоса. — Да что им надо-то? Сноварген не сказать, чтобы дюже богатый.

— Покуражиться, дармовой еды и выпивки добыть, девок и баб ссильничать да рабов в полон взять. — Ари выругался матом. — Да и при их нищете любая добыча хороша. Ничего, дядя Гирт, перебьем всю погань! Ведь с нами наши драконы!

Эрик осмотрелся по сторонам. Впереди он видел прямую спину конунга, своего отца. Среди дружинников Королька мелькал черно-синий бриггенский хохолок. «Райнар», — потеплело на сердце у принца. Недалеко от брата он заметил красные хохолки герцога и его дружинников.

«Да, — подумал Эрик, — мы — драконы, и мы со своим народом. Знатно сегодня полетаем!»

Добравшись до мельницы Стогвера на границе Дрокенсвёрда и Сноваргена, армия остановилась на привал. Ханс Стогвер, плотный коренастый мельник с окладистой рыжей бородой, напряг все свое семейство и несколько батраков, чтобы обеспечить дружины провиантом. Люди спешно собирали столько продуктов, сколько могли найти у себя в закромах.

— А мы вас так ждали, так ждали, Ваше Величество! — суетился вокруг конунга мельник. — Не приведи Господь поганцы викии прорвались бы до моей мельницы: всем нам бы вскоре пришел конец. У меня ж одни бабы в семействе. Был сын, да утонул в прошлом году в Ольдриме. Но Бог нас миловал, дождались вас! — у мельника повлажнели глаза и задрожал голос от избытка чувств.

— А самому-то викиев видеть пришлось? — спосил конунг, устало облокотившись на большой дощатый стол. Он поставил на него глиняную кружку с молоком, приняв ее из рук одной из дочерей Стогвера, ядреной девки, которая так и стреляла глазами в сторону молодых рыцарей.

— Господь отвел, — мельник нашел на груди какой-то медальон и поцеловал его. — Но знаю, что сначала-то их немного было, а потом окаянные все прибывали на своих лодках и прибывали. Стало их несметное число. Все деревни вокруг Грейден-холла пограбили, людей повязали в полон! Дружину нашу сноваргенскую под корень извели.